Стать счастливой (СИ) - Лувако Джейн

Вначале, после беседы с Эдхаром, всё ждала Дара, но день проходил за днём, а его не было. Из разговоров же, знала, что он так и не вернулся из своего затворничества. Боль от понимания того, что сама виновата в произошедшем, раскалённым клинком жгла сердце. Но я все ещё не понимала, что чувствую к нему. Странное желание видеть его, не объясняло совершенно ничего.

В академию меня так и не пустили, объяснив, что меняется система защиты и охраны адептов. Поэтому пока она не будет установлена и отлажена, придётся быть на домашнем обучении. Теперь братья каждый день возвращались ночевать домой, не оставляя меня одну, а утром уходили на занятия. Они приносили задания и учебный материал, который приходилось изучать самой. Так прошла почти неделя.

— Алиночка, сегодня прохладный вечер, ты бы оделась потеплее, — с материнской заботой хлопотала надо мной Хизра.

Благодарно ей улыбнувшись, захватила куртку, в конце концов, подстелю её себе под попу, а то земля, действительно, стала уже холодной.

Чтобы наверняка ни с кем из братьев не встретиться, обходила стороной все места, где они могли быть. Неясное томление в груди заставляло торопиться, хотя погода оставалась хорошей и ничего не предвещало дождя, да и до заката было ещё далеко.

Выбравшись из зарослей еловики, уже видела свой дубок и радовалась ему как старому другу. Только подойдя ближе, замерла на месте. Сердце бешено забилось в груди. Дерево закрывало от меня установленный кем-то небольшой круглый стол, сервированный на две персоны и два кресла, с лежащими на них пледами.

Сглотнув, вдруг ставшую вязкой слюну, сделала шаг назад и наткнулась на…

— Ты простишь меня? — звук этого голоса заставил сердце замереть, а потом пуститься вскачь.

Медленно повернулась на голос. Протягивая мне простые полевые цветы передо мной с виноватым лицом стоял Дар. Потеряв дар речи, жадно разглядывая его. О чем я думала все это время, разбираясь в себе? Я и сейчас не понимала, что чувствую к нему. Уверена была только в одном: мне он нужен как воздух, без него я жить не смогу.

От понимания этого прошиб холодный страх. Как можно так зависеть от другого человека? Ведь это неправильно! Видимо, что-то отразилось на моем лице, что Дар с тревогой вглядываясь в меня, сделал шаг ко мне. А я чуть не отшатнулась от него.

Резко отвернувшись, попыталась привести свои мысли и чувства в спокойное состояние. Услышав хруст ветки сзади и испугавшись, что он вновь уйдет, резко повернулась. Он стоял передо мной на одном колене, протягивая цветы. Сердце заполошно забилось и лицо полыхнуло смущением. Совсем растерявшись, неуверенно приняла цветы и уткнулась в них, пряча своё ошеломление.

Поднимаясь с колена и отряхивая брюки, он лукаво усмехнулся:

— Мне кажется, это становится уже традицией, — непонимающе уставилась на него, — каждое наше свидание начинается с того, что я прошу прощения.

“Свидание”, у нас настоящее свидание? От такого признания я задохнулась, смотря во все глаза на него. Но это было сказано настолько легко и шутливо, что не выдержав, заливисто расхохоталась.

Во мне рождались странные ощущения, хотелось взлететь и парить. От этого кружилась голова, не понимая что происходит, и испугавшись нового отравления, хотела присесть, но покачнувшись, оказалась в объятиях Дара. Странные эмоции захлёстывали меня, заставляя удивляться. Сама себе я казалась воздушным шариком, которого ветер гоняет из одной крайности в другую.

Охватившая меня эйфория от прикосновения его рук, от окутывающего запаха моря и соли, требовала выхода, буквально разрывая изнутри. Раскинув руки и глядя в небо, счастливо рассмеялась, выплёскивая в мир свою радость, словно искрящийся поток. Цветы, выпадая из руки, рассыпались по траве, но мне не было до них никакого дела.

Из чувства неземного блаженства выдернул звук рвущейся рубашки и тяжесть на плечах. Это вернуло мне ясность мыслей. Не понимая, что происходит, уставилась на ошарашенного Дара. Он, бережно прижимая меня к себе, что-то благоговейно разглядывал за моей спиной. Гулко сглотнув, перевёл восхищённый взгляд на меня.

— У тебя крылья. Белые… — хрипло проговорил он, а в моей пустой голове промелькнула мысль: “Он подарил мне крылья!”

Осознав услышанное, взвизгнула от переполнявших меня чувств и повисла на его шее, тут же столкнувшись с жадным, голодным взглядом и замерла маленьким мышонком.

Наверное, время остановилось и вокруг всё пропало, настоящим оставались только его глаза, а так же губы, медленно приближающиеся к моим. Ноги странно ослабели и глаза закрылись сами. Трепетное, нежное прикосновение его губ повергло в сладкую, упоительную муку. Он словно пил меня как дорогое вино, не углубляя поцелуй, пробовал меня на вкус как какой-то деликатес. Лёгкая дрожь прошла по телу, вызывая давно забытое желание внизу живота. Тихий стон сорвался с моих губ и был выпит моим мужчиной.

От этой мысли я широко распахнула глаза, удивляясь себе: когда Дар стал настолько дорог мне, что я считаю его “своим мужчиной”? Он, словно почувствовав моё настроение, тоже уже отстранялся от меня.

— Хорошая моя, сейчас не время, — нежно проведя ладонью по скуле и щеке, трепетно обвёл пальцем губы, прошептав, — надо заняться твоими крыльями.

Я, которая мечтала о полёте, умирала от одной только мысли о его невозможности, как могла забыть о крыльях? В голове был сумбур, в ней столько всего переплелось, столько было эмоций и ощущений, что я просто потерялась в них. Неужели такой дисбаланс вызвал первый оборот? Или это всегда так и будет?

Оглядываясь через плечо видела с каким благоговением Дар гладит белые пёрышки на них. От этой простой ласки было немного щекотно и смешно. Хихикнув, дёрнула крылом и меня чуть не снесло порывом, благо была поймана в объятия и остановлена.

— Не спеши, всему своё время, ты научишься летать, — добрая улыбка светилась в глазах Дара и я, сияя от счастья, поверила.

— А у тебя черные крылья, — почему это вырвалось сейчас, не знаю, просто вспомнились они: черные, трепещущие, большие.

— Откуда?.. — в глазах Дара плеснулось замешательство.

Я так привыкла к тому, что часто видела крылья Эдхара, гладила и говорила о них, что не подумала о том, как это может воспринять другой. Но, вроде, это не было запретной темой? Непонимающе захлопав ресницами созналась:

— Я видела их... там… когда ты принимал меня в Род… — набравшись смелости, робко попросила. — Можно посмотреть? — Дар как-то рвано выдохнул.

— Понимаешь, черный цвет считается некрасивым… — но взглянув в мои умоляющие глаза, выпустил крылья.

Забыв как дышать, я сделала шаг к ним и трепетно дотронулась до мягких отливающих всеми цветами радуги черных крыльев. Они то выглядели стальными, то полыхали огнём, то становились темными клубами дыма… На это завораживающее зрелище можно было долго смотреть. Взглянув на Дара, наткнулась на его потемневшие глаза и засмущалась.

— Знаешь, на сегодня достаточно того, что ты смогла пройти оборот, — я не понимая взглянула на него и он весело хмыкнул. — Ну не будешь же ты все время ходить с крыльями, это неудобно, — от этой лёгкой иронии почувствовала себя сущим ребёнком. — Представь, что они пропали, закрой глаза, так будет легче.

Он стоял слишком близко и его запах моря и соли, окутывая меня, не давал сосредоточиться, кружа голову. С неимоверным усилием заставив себя отрешиться от всего, представила как крылья становясь маленькими, растворяются в воздухе. Услышав разочарованный вздох, открыла глаза и посмотрела за плечо. Крыльев не было, и тут же пришёл испуг.

— А они вернутся? — видимо у меня получилось слишком истерично, потому что Дар весело хмыкнув, обнял меня и легко повернув к столу, чмокнул в макушку.

— Пойдём, поужинаем, зря что ли я старался? — сказано было настолько обыденно, словно мы с ним очень давно вместе, хотя… мы ведь, действительно, давно вместе и всё это время общались совершенно нормально.

Что же теперь меня клинит постоянно на этикет? Откуда берётся странное смущение? Укутав в плед, он споро раскрывал все блюда. Положил мне овощной салат и запечённого мяса, налил в бокал вина. Когда я подняла его, он глядя мне в глаза, произнёс тост: