Инвестиго, из медика в маги. Том 3 (СИ) - Рэд Илья

— У тебя пятьсот сорок пять маны. Ты четыре раза восстановил себе по пятьдесят четыре...

— Простите, я до сих пор не знаю вашего имени и кто вы такой, — вежливо перебил Марк, успокаивая сердце — все цифры в точности совпадали.

Старик раздражённо поправил рукав старого балахона.

— Я Гейдельберг — маг-инвестиго. Иди за мной парень.

Вот это поворот. Сейчас Марк решал, чем чревато раскрытие секрета с дистортами.

До этого он их свободно использовал на глазах преподавательского состава, и никто не замечал. Также на турнире в Рилгане к нему не было никаких вопросов. Вывод напрашивался сам собой.

Маги-Инвестиго могли отслеживать потоки маны в других людях. Причём не просто какие стихии они создают, а именно количественные траты.

Они покинули помещение под удивлённый взгляд старшекурсника. Тот незаметно юркнул внутрь, чтобы не попасться на глаза важному начальству.

Марк не знал нынешнего статуса Гейдельберга, но подозревал, что тот либо был частью совета академии, либо почётным членом её правления. Потому что от преподавания он был освобождён.

Они поднялись с нижних этажей и воздух из спёртого и немного застоявшегося заново приобрёл свежесть. Марку никогда не нравилось спускаться на нижние этажи целительского крыла. Было в этом что-то зловещее, а стоявшие там запахи отбивали любой аппетит.

По пути им встретилась Анна Кросс. Её прелестные глазёнки широко округлились, когда она увидела, в какой он компании поднимается по лестнице. Девушка ещё пару раз обернулась после вежливого приветствия старшего коллеги. Гейдельберг не удостоил её даже кивком и продолжил взбираться по ступенькам.

Марк подстроился под темп старика. Видно, что тот давно не выбирался из своих хором и порядком подсдал. В принципе, он мог просто перепрыгивать пролёт за пролётом, но предпочитал физическую активность магическому способу передвижения.

Дойдя до последнего, седьмого этажа красной башни, они оказались в просторной комнате с творческим беспорядком. Чем-то она напоминала подвальную лабораторию Марка. Те же листы бумаги в беспорядке, то тут, то там стопки книг, неизвестные ему приборы, громаднейшие болванки пустых кристаллов в форме кораллового буйства, ящички разных размеров и даже чучело кромуша.

Гейдельберг привычно лавировал в этом море артефакторики и научных изысканий. Кое-где Марк увидел измерительные весы, и попытки, что называется, «в химию». Возможностей и связей у мага было больше чем у него. Неудивительно, что стоило тому щёлкнуть пальцами, как нужные вещи тут же тащили к нему в «подсобку». А ты попробуй в хардкор режиме что-то изобретать, с завистью подумал Марк, глядя на всё это великолепие.

Освободив кресло, маг занял своё рабочее место и взглядом показал на пространство, заваленное мешками. Марк подошёл ближе и увидел под ними стул. Внутри мешков были то ли перья, то ли жесткая шерсть.

— Не могу собраться после этой вонищи. Зеленожопое дерьмо, но без них никак, — маг прополоскал горло ватерболом и сплюнул в вазу с подрагивающим растением. — Видишь, какое дело... Как ты там сказал тебя зовут? — спросил его Гейдельберг, когда Марк уселся напротив него.

— Гург.

— Чтобы было понятней, смотри внимательно Гург.

Старик позвонил в колокольчик и в комнату тихо вошёл слуга-амбис.

— Приведи его, — приказал инвестиго и дверь тут же закрылась.

Минуты через три в комнату вошёл подросток без правой руки. Тот молча подошёл к Гейдельбергу и оголил рукав. Марк увидел короткий обрубок. Парнишка безразлично смотрел в сторону, временами шмыгая носом. Не похоже, что он из знатных.

Гейдельберг снял с себя балахон. Под ним была простенькая рубашка. Затем приказал мальчику подойти ближе и направил в ампутированную конечность поток маны такой черноты, что у Марка полезли на лоб глаза.

Перед ним формировался остов руки, сначала кости, потом мясо, жир, кровеносные сосуды, нервы, подкожно-жировая клетчатка... Всё стройно и ладно собиралось в здоровую конечность. Последними выросли ногтевые пластины и волосы.

Марк был в шоке от увиденного. Да это же божественное исцеление! Четвёртая ступень целительства. То, чем владели прославленные хавори.

— Видишь, ничего не получается, — разочарованно сказал ему Гейдельберг.

Рука пару раз сжалась в кулак и начала рассыпаться. Сначала как пластилин, растягиваясь до земли и разрываясь на куски, а затем превращаясь в песок. Через несколько секунд кучка растворилась в воздухе синей дымкой.

— Оно должно быть зелёным, только зелёным, — с раздражением дёрнув за шнурки на плече, аристократ прикрыл обрубок и помахал мальчику, чтоб уходил. Тот быстро выбежал наружу. Гейдельберг накинул обратно домашний халат и высыпал на стол шесть или семь использованных огромных кристаллов. — Я пробовал и на всю ману — тот же результат.

А ведь это порядка двадцати восьми огромных, подумал Марк. Ему бы такое состояние и свободу действий.

— Я ищу любой способ, чтобы открыть четвёртую ступень.

— Очень похоже, что идёт отторжение трансплантанта, — задумчиво заметил Марк.

— Что ты имеешь в виду? — спросил его старик, открывая баночку с беловатым кремом и смазывая себе ноздри.

— Если попытаться отрезать чью-то конечность и пришить другому...

— Да, она не приживётся. Я пробовал, — Гейдельберг отложил в сторону крем и поморщился. — Фух, наконец-то отбил эту вонь.

Марк немного с подозрением уточнил у него.

— Вы это делали на нём? — кивнул в сторону двери.

— Нет, конечно, — с удивлением заметил учёный. — Зачем мне что-то делать на людях, когда есть зеленожопые? — он посмотрел на него как на идиота. — Руки, ноги, головы — один результат. Ничего не получается.

Марк было хотел объяснить деду, что такое резистентность, но решил отложить это до следующего раза, если таковой будет.

— А не будь руки у вас, что бы делали? — вновь вбросил тему для обсуждения Марк, оттягивая неизбежное, ему ох как не хотелось снова говорить про дисторты. Тем более, этот человек всё больше ему не нравился, несмотря на такую общность интересов и исследовательский пыл.

— Для четвёртой ступени нет разницы. Так, — он хлопнул ладошкой по столу и посмотрел ему в глаза, — я жду ваших объяснений. Что это был за трюк с маной?

Марк скрестил пальцы в замок.

— Если честно, я не представляю о чём вы.

Гейдельберг закашлялся и вытер рот платком.

— Я понял. Ты не хочешь говорить. Знаешь, — он опять постучал сухонькими ручками по столу и, откинув голову, посмотрел в потолок, — я бы тоже о таком молчал. Понимаю тебя.

Возникла патовая ситуация. Дед не вызывал доверия, что-то в нем просвечивалось такое садистское. Однако ресурсы, которыми тот обладал, могли быть полезными и, если Марк придумает, как найти компромисс, то сможет получить к ним доступ. Перед глазами возникла картина двух сумасшедших учёных в перчатках и авиационных очках, хохочущих в ночи.

Он снова посмотрел в выцветшие глаза инвестиго. Лоб преподавателя покрылся морщинистой волной. Похоже, Марку везёт на двинутых стариков. Тот мог его исключить, но тогда бы навсегда потерял объект исследований.

— У вас богатая семья? — спросил, наконец, Гейдельберг.

— Я бы сказал не бедная, — улыбнулся Марк.

Ещё один вариант отвалился сам собой. Просто поймать и запытать его тоже не могли. Академия чтила рилганские законы и защищала права людей, точнее богатых людей. Маг, конечно, мог разгласить увиденное, но это была шаткая ситуация.

Ничто не мешало Марку притвориться шлангом и обвинить обидчика в клевете.

— Что ты хочешь за свою тайну? — спросил он его прямо.

Это было из разряда и хочется и колется.

— Нет никаких тайн, — сказал Марк. — Простите, но если я ещё немного задержусь, то господин Ингетс шкуру с меня спустит, — прикрылся старым врагом Марк.

— Значит, будем играть, хорошо. Свободен.

Марк быстро покинул пределы красной башни и двинулся к выходу из кампуса. События принимали интересный оборот. Они не пришли к соглашению и теперь можно было ожидать чего угодно от подозрительного инвестиго. Сделка могла быть выгодной, но интуиция Марка так и кричала не соглашаться выдавать секрет дистортов.