Охота на маленькую щуку - Юхани Карила
На втором курсе, осенью, когда Элина гостила дома, на автозаправке в поселке она неожиданно встретила Йоусия. Элина рассказала ему, что у нее был короткий роман с однокурсником. Йоусия кивнул и закурил сигарету. Раньше он не курил.
Йоусия сказал, что и у него было несколько романов. Ничего серьезного, просто короткие увлечения. Элина поймала себя на том, что эти слова вызывают у нее мучительную грусть и ревность, и задумалась, откуда у нее эти чувства, из каких источников они питаются.
Весной Элина еще раз решила дать людям шанс. Сначала она попыталась проявить интерес к мужчинам, а потом – к женщинам. И хотя у нее завелось несколько друзей, настоящего влечения она ни к кому не испытывала. Элина чувствовала ту же немоту, что и в школе, и ненавидела свою склонность к затворничеству и то, что она так и не научилась строить отношения с людьми. Элина размышляла над тем, от кого она унаследовала эту грусть, безрадостность и стремление к одиночеству. Хотя ответ был очевиден – от матери. Люди нравились ей только в присутствии Йоусия, и она плакала от того, что Йоусия все больше отдалялся от нее.
Элина стала подолгу гулять по лесу в окрестностях кампуса. Лес здесь отличался от лапландского. Деревья были высокими, реки – маленькими, и повсюду встречались растения и птицы, которых она никогда раньше не видела. Красивые старые буки, яркие желтые иволги.
В книгах по орнитологии Элина прочитала о черном дрозде и его песне. Она надеялась увидеть эту птицу тут, на Юге, но так и не повстречала ее. Тогда Элина спросила про дроздов у лысого лектора, и тот ответил, что черные дрозды водились в этих краях еще лет десять назад.
– А теперь этот вид исчез в Южной Финляндии. Почему? Никто не знает. Исследования больше не финансируются.
Как объяснил преподаватель, в экосистеме сломался светофор, теперь он работает как придется, и никто ничего не может с этим поделать. Все молятся только о том, чтобы эта штуковина не погасла окончательно.
Элина привезла из дома спиннинг, купила разрешение и стала ходить на реку ловить рыбу на порог неподалеку. Чем сильнее на нее нападала тоска, тем чаще она ходила со своей снастью на берег. Ей попадались лососи, форели и хариусы. Она раздаривала рыбу однокурсникам, которые смущенно благодарили Элину, а потом, когда те уже начинали отказываться, и преподавателям. Преподаватели рыбу брали, но при этом предупреждали, что это никак не улучшит ее оценки.
Постепенно хандра у Элины перешла в непреходящую боль, а потом в меланхолию. С меланхолией Элина была знакома, так что через короткое время она уже чувствовала себя вполне приемлемо.
Во время учебы на третьем курсе Элина ни разу не встретилась с Йоусия, но слышала от общих знакомых в Вуопио, что тот начал сильно выпивать и даже, возможно, подсел на наркотики. Элина удивилась тому, как мало это известие ее взволновало.
Она устроилась на временную ставку лаборантом в Центр мониторинга окружающей среды отбирать пробы. Элина чувствовала важность этой работы, которая заключалась в том, чтобы бродить по лесам и собирать в бутыли образцы воды в реках и озерах. Потом в лаборатории в этих пробах определяли содержание железа и азота, а также проводили бактериологический анализ воды. Один день сменял другой, жизнь была сносной. В конце октября она получила сообщение от отца, что мать в плохом состоянии. В панике Элина позвонила Йоусия. Гудки продолжались долго. Наконец ответил сосед, с которым Йоусия делил квартиру. Он сказал, что Йоусия позавчера отправился на вечеринку и с тех пор не появлялся.
Элина взяла на работе отпуск и поехала домой. Отец сообщил ей, что у матери рак легких.
Но это было еще не все. По словам врача, мать раньше уже перенесла целый ряд онкологических заболеваний. Их следы обнаружились в печени, толстом кишечнике и даже в поджелудочной железе. Агрессивная форма рака, которая убивает в девяти случаях из десяти. Но мать сумела выжить. Ее иммунитет подкосила только эта, последняя, болезнь.
Элина сидела с отцом в комнате. Они молчали. Отец приглаживал дрожащей рукой свои редкие волосы.
Элина знала, что они думают об одном и том же. Они всегда считали, что первым умрет отец. Бесшабашный, с ним постоянно случались неприятности: он вечно превышал скорость, проверял сети сильно выпившим и ел слишком мало овощей.
Но они не знали, о чем думает мать. Это их мучило. Они не успели как следует узнать ее.
Отец никогда не понимал мать. Элина множество раз слышала, как он говорил об этом вслух.
– Я тебя вообще не понимаю, – повторял отец.
Но при этом родители были неразлучны. Мать – словно вбитая в землю свая. И отец, напоминавший нетерпеливого, взбалмошного пса, привязанного к этой свае, который бегал кругами, насколько позволяла веревка, но проводил ночь у основания этой сваи, довольный той защитой и постоянством, что она ему обеспечивала.
Когда Элина рассказала отцу о том, куда поступила учиться, у него на глаза навернулись слезы. Выражение лица матери расшифровать было невозможно. Она помогла Элине снять квартиру и пожелала удачной поездки, но добавила, что не стоит приезжать, если Элине этого не захочется.
– Разумеется, я приеду, – сказала Элина.
– Приедешь, если будут время и силы. И желание.
Проявление эмоций было матери чуждо. Общественная деятельность ей претила. Ее единственной подругой была Хета, продавщица из кооперативного магазина. Мама не терпела долгих разговоров ни о чем, но внимательно слушала болтовню Хеты, стиснув сигарету между пальцев.
Элина, да и отец, множество раз пеняли матери за курение, но мать только улыбалась одними губами, подносила сигарету ко рту и глубоко затягивалась.
Элина пошла проведать маму в больницу и сказала ей, что она выкарабкается.
– Покажи папе, как обращаться с посудомоечной машиной, – ответила мать.
К лечению рака приступили немедленно. Элина вернулась на Юг, но никак не могла сосредоточиться на учебе. Через месяц отец позвонил снова.
– Что случилось? – спросила Элина, поскольку отец не мог выдавить из себя ни слова.
Отец сказал, что матери осталось несколько недель. Если не дней.
Элина сразу отправилась домой. Следующие три недели она провела в больнице. Мать лежала, сморщенная
