Между добром и злом (СИ) - Борик Пан

***

Не посчитайте нас за еретиков, однако сказитель обязан глядеть на ситуацию под разными углами. Поэтому нам придётся дать сведения касательно Евы и её графов, чьи жизни сегодня были под угрозой. Многие из них погибли, но Золтец, Кериф, господин Нонпе, мастер Л…, они всё ещё живы, переводят дух и готовятся к реваншу. В Пепельных землях как было пусто и холодно, так и осталось. Вся эта ситуация с сердцем Колосса, ничего не изменила, зато сумела здорово разозлить тёмную госпожу. Карательные отряды действовали наверняка…

***

Каждый из нас любит свою отчизну, ведь это не просто место где мы родились, это не только наш дом — это нечто большее. Курьёз скучал по своему племени, по прошлой жизни и своему статусу бедокура. Отныне ему не подобает быть легкомысленным кутилой, подсматривающим за бабоньками, крадущим ягоды и гонящим отвары. Нет, всё это в прошлом. Новое место, а именно ученик охранного мастера (названия придумал Марко, окунув его в воды пафоса), обязывало выходца из лесов, подавлять свои эмоции и быть хладнокровным, беспристрастным и самое главное, справедливым.

Мы не стали рассказывать Курьёзу о Запретной пущи и событиях в ней случившихся. Однако мы публикуем эти строки и доносим их до читателей. После смерти Колосса, его тело стало медленно разлагаться и через неполные двадцать лет, если верить подсчётам мудрецов, оное станет ничем иным как большим скелетом. Овен однако, не обращал внимания на погребённую опасность, а поклоняющиеся ему aries и oves продолжили своё существование. Ранее места их обитания были прекрасным зелёным покрывалом, отныне же на нём образовались дыры, выжженные силами злоумышленников. И верно, как ещё назвать отряд Крузаны и Марко, поступившие крайне эгоистично по отношению к народу лесов, ведь те, как и было обговорено с королевой, не нарушали границ и соответственно были чисты перед совестью.

Время станет лекарством не только Запретной пущи, но и племенам, чья численность заметно снизилась. Если раньше на общей поляне собиралось около тысячи голов, теперь едва насчитывается пятьдесят десятков. То была вина не только авантюристов, но и ангелов. Каждую сторону можно понять, и мы не станем свидетельствовать о вине кого бы то ни было. Пусть колесо судьбы вертится, события идут своим чередом, а мы просто продолжим жить…

***

Если ранее мы описывали Марко как грозного авантюриста, настоящего профессионала этого спорного искусства, воссоздавая его портрет по кусочкам, то теперь всё это не годилось, чтобы охарактеризовать corvus. Мужчина сменил броню на мягкую ткань халата тёмно-синего окраса, крепкие лапти, вышитые узорами шоссы; вместо меча в руках он держал палку, на которую опирался при ходьбе. Лекарь уже обработал его раны, ещё до разговоров с королевой и удивляясь такому крепкому здоровью, отпустил его взяв слово, что тот будет навещать его ежедневно с заходом солнца.

Бывший авантюрист, несмотря на своё крепкое здоровье, скрытые гены приобретённые путём мутаций его родителей, чувствовал себя как старик на смертном одре. Он ослаб. Да, каждого из нас порою берёт слабость, но то, что чувствовал Марко было подобием неподъёмных цепей возложенных на его плечи. Vir понял, что дальнейшая карьера убийцы страховидл, счастливого искателя приключений, для него станет неподъёмной.

Однако что одному во вред, другому в радость. Всё это время, особенно в пути до Генбурга, он размышлял о Бенджамине. В молодом авантюристе corvus видел себя, того самого беспечного, желающего приключений, рвущегося к свободе, удальца. И тогда он сказал себе, что во что бы то ни стало подготовит это существо к настоящим испытаниям, которые ещё ни раз выпадут на его судьбу. Если у Марко и были сомнения касательно Бенджи, то они развеялись стоило им встретится в хате лекаря.

Felis пребывал на лежанке, или же если говорить менее изысканно, то валялся на охапке сена покрытой шкурой. Увидев товарища наставницы, выходец из дюн приободрился; рукопожатия вышло слабым. Как это обычно бывает, между двумя мастерами, один из которых уступает второму в стаже, наступают откровенные разговоры несущие в себе свет знаний. Марко был краток. Если его физические силы пришли в упадок, то характер нисколько не изменился.

— Работай на меня. — Заявил corvus, находя место подле раненого. — Я буду платить здраво.

Для Бенджамина подобные слова несли в первую очередь оковы. Ведь как он сумеет прославиться, стать известным авантюристом и заработать репутацию если будет сидеть на месте? С этой мыслью он хотел возразить, но после любопытство взяло вверх и felis заинтересовался подробностями.

— Ты большая рыба для отряда Крузана, огромная курица не помещающаяся в насест. Пойми Бенджамин, золотой ранг это не то о чём ты можешь мечтать, но это то с чего следует начинать. Не пойми меня неправильно, я говорю это не ради твоей улыбки, в моих словах нету лести. Всё мною сказанное направленное в первую очередь на твои крылья, те самые которые ты ломаешь находясь рядом с наставницей. Да, мы с ней вздорили ещё задолго до твоего вступления в ряды авантюристов, она дважды наносила мне увечья, я трижды отправлял её к лекарям, но несмотря на это я не имею ничего против Крузаны и её отряда. Это сложная женщина и все это знают, но вместе с тем ей не чужды сострадания. Она любит вас, не уважает, ценит как родная мать и это самая главная её проблема. Ты на поводу Бенджамин, а я предлагаю тебе нож, который разрежет эти путы и освободит тебя. Ты будешь бежать, ты будешь летать в большом мире! Но, право, я сказал достаточно и за все свои слова готов ответить. Выбор за тобой.

Выходца из дюн обуяло волнение, он ясно ощущал перст Провидения указывающий на него и слышал голос, говорящий, что обратного пути не будет. Это был рубикон, перейдя которой обратная дорога затеряется в песках. И такой важный выбор, предстояло принять в столь мерзком состоянии! Герои нервничал, его настиг жар, но вместе с тем и необъяснимый трепет перед открывающимися перспективами. Он ясно понимал что имеет в виду товарищ по ремеслу, но был против покидать отряд Крузаны. Две силы схлестнулись в нём: мечта и клятва наставнице. Его сознание меркло между двух огней, но где-то там, в недрах души felis осознавал, ощущал себя на той самой привязи о которой говорит Марко. Ведь если подумать, не будь письма corvus, он и его товарищи по отряду так и сидели бы в Лутергоге, изредка отправляясь на конные патрули, да мутировавшую живность истребляли.

«Да, Марко прав, это меня сдерживает, тушит энтузиазм, ведь я зашёл так далеко от дома, не ради просиживания штанов. Мне нужна слава, я хочу чести! Но будет ли такое решение справедливо по отношению к Крузане?» Это был самый главный вопрос который задавал себе герой. Он не воспринимал женщину как наставницу, скорее как добрую бабушку из племени пустынь, готовую всегда похвалить, но и палкой по горбу аль голове дать может. Это удивительная homo с первых минут встречи встала на сторону Бенджи, будто бы видела его потенциал. Но что происходит сейчас? Почему она намеревается остановить его развития? Быть может дело не в этом; вполне вероятно, что сам Бенджамин слишком стремительно растёт, пытается охватить необъятное и сдирая руки в кровь, всё-таки добивается своего.

Тем временем corvus сидел неподвижно, устремив взгляд в пустоту, точно о чём-то размышляя. Казалось халупа лекаря стала сродни храма, где каждый пришедший мечтатель или мыслитель, получал свой тихий уголок отдаваясь думам без остатка. Марко сделав предложения Бенджамину, ни разу не пожалел об этом, ни одной секунды.

«Такой пыл нельзя тушить, а тем более пытаться обуздать. Он должен стать пламенем, цунами, штормом! В этом малом есть всё, что нужно хорошему авантюристу. Он безрассуден, смел, находчив, силён, физически развит и стоит надеяться, что и умственно не отстаёт. Да, это хороший выбор, прощальный подарок доброму Руланчику».

Мыслительные процессы, рассуждения и подкупы самого себя прервали открывающиеся двери. В помещение вошла Соня с намерениями сменить повязки товарищу. Марко, не дождавшись лекаря, напомнил герою о своём предложении и чтобы не смущать чудачку, покинул хату. Вскоре решение было принято, а новый барон Генбурга облит бранью.