Остров дракона (СИ) - Халезов Виктор Николаевич

Никому из ночных гуляк Ражий не позволил испражниться, грозным рычанием и крепкими тумаками, выставляя их обратно на палубу и предлагая справить нужду за борт.

Из заменявшего сон тревожного забытья Бо выдернул ощутимый тычок.

— Вставай, Толстозадый, скоро нам работу сдавать.

Кряхтя от боли в ребрах, торговец медленно перевернулся на бок. В сумрачный коридор робко, но настойчиво пробивались лучи восходящего солнца. Над купцом нависла круглая физиономия Ражего. Гном подобрался настолько близко, что Бо брезгливо сморщился под потоком его зловонного дыхания.

— Поднимайся, — карлик бесцеремонно выволок купца на площадку гальюна и усадил спиной к стене.

Сам пещерный житель плюхнулся рядом. Некоторое время они молча смотрели на затянутое туманом море.

— А ты…энто… — неожиданно заговорил коротышка. — Неплохой мужик, Толстозадый. Дерешься умело да и смекалкой не обделен.

Бо ничего не ответил, продолжая отсраненно изучать взглядом испещренную рябью водную гладь. Панибратское дружелюбие гномов нравилось ему еще меньше, нежели наглость, невежество и распутность, свойственные всем без исключения представителям низкорослого подгорного народа.

— Ты токмо… — тем временем продолжал карлик. — С вещами нашими поосторжней. Поносить да попользовать, вестимо, что-то можешь, но смотри, кабы парни на тебя не осерчали. Знамо дело, Сивого с Могутным я попрошу тебя больше не трогать. Ты ведь урок из всего энтого усвоил? — гном дружески похлопал торговца по плечу, отчего толстяк раздраженно дернулся и попытался отстраниться, однако места на площадке для этого не хватило.

Некоторое время они сызнова пребывали в безмолвии, наблюдая за тем, как лучи восходящего солнца рассеивают застывшую над морем дымку.

— Дык, — крякнув, продолжил Ражий. — Сивый с Могутным — хорошие мужики. Энто их твой кумок Пустоголовый да Снулый надоумили. Ишь, вещают: негодяй Толстозадый, дескать, обворует вас, даже исподнее стащит, а опосля в море сиганет да…

— Снулый? — недоуменно вопросил купец, наконец, соизволив повернуть голову в сторону собеседника.

— Вестимо, Снулый! А кто ж еще? — раздраженно, словно втолковывая прописную истину недалекому ребенку, бросил карлик. — Все ж знают, что он вас, имаров, на дух не переносит. Дескать, вы токмо в рабы годитесь. А коли имар без хозяина валандается, его надлежит немедленно приструнить дубиной, бичом али пинком славным. А аще имар скудоумный уроку не внемлет, так и вовсе укокошить. Дык, такова их гоблинская паскудная натура, токмо и думают о том, кабы порядочному гному жизнь подпортить.

Бо в ответ лишь покачал головой. До сей поры угрюмые дунфаи мнились ему весьма безобидными, а оказывается и среди них нашлись желающие ему насолить.

Посчитав молчание торговца за вящий интерес, гном хотел продолжить разглагольствования, но его прервал раздавшийся в коридоре гул тяжелых шагов. Спустя пару секунд из темного лишенного двери проема, высунулась круглая физиономия Колченогого. Хромой гном с шумом втянул носом воздух, и, согнувшись, принялся с тщанием рассматривать доски, кои полночи усердно чистил Ражий.

Суровый боцман никогда не принимал работу с первого раза. Сегодня Колченогий решил не изменять излюбленной привычке.

— И энто вы называете начисто отдраить?! — взревел первый помощник де Баталья, подняв взгляд на провинившихся матросов. — Да тут дерьма больше, чем в вонючей гоблинской халупе. А ну за работу! — хромой попытался пнуть толстяка в бедро, но правая нога карлика — та, самая, которая ступала нетвердно, — подкосилась и он едва не упал, в последний миг ухватившись рукой за боковую притолоку.

Ражий с напускным усердием перевернулся на четвереньки и схватил тряпку. Терзаемый болью в ушибленных ребрах купец с вящим трудом повторил действия гнома, при этотм тяжело кряхтя и постанывая, будто древний старик.

Тем временем Колченогий выбрался на площадку и, пристустив штаны, принялся мочиться в море. Закончив свои дела, боцман саладул кулаком по стене и выругался:

— Работать, каракатицы скудоумные!

Теперича соблюдая осторожность, дабы не грянуться в воду, первый помощник де Баталья, не поднимая ноги, ткнул торговца мыском сапога, развернулся и поплелся обратно на палубу.

Глава 17

Приблизительно через час пробила возвестившая о наступлении утра рында. Корабль содрогнулся от топота десятков ног. А спустя полминуты шаги раздались в ведшем к гальюну коридоре.

— А ну назад, клопы морские! — взревел, перегораживая проход, Ражий.

— Ты чего, братишка, где ж мне испражниться? — жалобно заскулил кто-то из гномов, похоже, Дебелый или Ботелый.

— Дык, где пожелаешь. Токмо сюда я тебя не пущу! — грозно ответствовал лысый карлик.

— Как же так, дружище? — хрипло вопросил другой, то ли Сивый, то Тороватый.

— А вот так! — в коридоре началась возня. Столпившиеся в узком проходе гномы налегли на преградившего им путь сородича. Совсем растерявшие остатки разума вследствие острого желания испражниться карлики непременно норовили просто смести Ражего и торговца в море. Так бы и произошло, если бы сверху купцу и обгорелому гному не сбросили веревки.

Под напором сородичей, лысый карлик покачнулся один раз, затем второй и непременно бы свалился в воду, если бы не вцепился в опустившийся от бушприта кусок каната.

— Скорее, хватайтесь, — раздался сверху сиплый голос.

Бо поднял глаза и увидел в сажени над собой рябое лицо гоблина, чей левый глаз закрывала черная повязка.

Торговец и Ражий ухватились за веревки, кои с жалобным скрипом, норовя лопнуть от столь тяжкого груза, полозли вверх. Бо и гном пришли на выручку своим спасителям, начав шагать ногами вверх по стене. Спустя минуту упорной борьбы, карлик и человек перевалились через ограду бака. Тут их встретило полдюжины дунфаев. Гоблины сгрудились у двух воротов, с помощью коих и подняли товарищей с площадки гальюна.

— Кто из вас Снулый? — немного отдышавшись и встав на ноги, строго вопросил бурокожих моряков Бо.

Дунфаи молча расступились, оставив перед человеком тщедушного ханурика с окаймленными темными кругами глазами и отливавшей синевой то ли от накатившего страха, то ли от слабого здоровья кожей. Доходяга носил обычную для моряков черно-белую полосатую безрукавку и кожаные порты чуть ниже колен.

Несмотря на убогий вид, гоблин взирал на человека с вызовом и презрением.

— Я тебе покажу, как порядочным людям пакостить, курвин сын, — торговец сделал два шага в сторону дунфая и с силой ткнул тому кулаком в физиономию. Худощавый гоблин пролетел два шага и перекувырнулся через низкий борт, сверзившись с бака на палубу.

— Вот, знасит, какова твоя благодарность за спасение? — холодно протянул дунфай с повязкой на глазу, бывший среди хануриков кем-то вроде вожака.

— А ты что? Тоже по морде схлопотать алкаешь? — набычившись, повернулся к нему купец.

— Щедривый, Сметливый, Кудлатый, Патлатый, — вклинился между изтовившимися к схватке гоблинами и варваром Ражий. — Всем благодарствую за спасение. В первом же порту с меня каждому по чарке грога, — гном почал с деланным дружелюбием хлопать дунфаев по плечам, отчего те шарахались в сторону, дабы не испытывать на себе тяжесть длани подгорного жителя.

Провожаемые недобрыми взглядами гоблинов, они спустились с бака.

— Слушай, Толстозадый, — лысый карлик ухватил Бо за запятсье и притянул его ухо к своему исходящему зловонным дыханием рту. — Сегодня и завтра на палубе не показывайся, а то Колченогий тебя вновь гальюн драить отправит. А через пару дней старый болван о тебе уже и думать забудет. — Гном подмигнул торговцу и, сделав несколько размашистых шагов, очутился возле ведшего на нижнюю палубу люка, в отверстии коего и сгинул спустя несколько секунд.

Бо последовал совету Ражего. Пошатываясь, он спустился в свою камору. Помятую мощными ударами грудь нещадно саднило. Выбившийся из сил торговец устало повалился в гамак, даже не скинув с себя провонявшую нечистотами одежду.