Елизавета Шумская - Магический сыск. (Трилогия)

Этот голос должен был дать последний толчок, чтобы Джейко полетел в пропасть, но как это часто случается, жертва ухватилась за мучителя и попыталась выкарабкаться. Слова Куарсао словно вылили на парня ушат холодной воды. Он был Тацу и сдаваться (мне кажется, тут надо вернуть «он» – для усиления эффекта) не умел. Можно притвориться, можно солгать, можно пойти на очень и очень многое, но нужно думать. Нужно выжить. Нужно… и можно выиграть и без козырей. Мозги заработали тут же.

– Я залечил твои раны, милый, – продолжил тем временем Инема. – И смыл кровь… Было так приятно видеть, как твоя кровь заливает мою постель…

Джейко сжал зубы. Бессилие было худшей пыткой.

«Тебе это всегда нравилось. Всегда!» – хотелось крикнуть. Он промолчал. Нельзя показывать свою слабость. Нельзя ей поддаваться. И лучше не злить зверя.

Но, похоже, молчание только подзадорило Тигра. Острые когти прорвались сквозь человеческие пальцы, коснулись обнаженной груди юноши и проткнули кожу. Неглубоко, но болезненно. Джейко пришлось закусить губы, чтобы не закричать. И тут совершенно другая боль вгрызлась в тело калеными железными обручами – на голове, запястьях и лодыжках.

– Да, забыл тебе сказать, – улыбка исказила лицо зверя, – не смей пользоваться своей распроклятой тацовской магией, а то вот эти очаровательные украшения будут вот так же реагировать, – губы палача почти коснулись бледной щеки. – Или тебе нравится?

Сжигающая кожу и мясо боль вновь впилась в тело…

От нее Джейко вновь отключился, а когда очнулся, в комнате, кроме него, никого не оказалось. Цепи были на прежнем месте. Магия стихий все так же была недоступна. Проверять, что с фамильным волшебством, Тацу не решился. Вместо этого принялся думать.

Сперва попытался определить, что такого Инема сотворил с его семейным колдовством. Эта магия сидела внутри, давалась каждому, у кого были гены Тацу, и заблокировать ее было невозможно. Она и не была заблокирована, строго говоря. Белый Тигр поступил проще. Он нашел или, скорее, для него сотворили амулеты, которые вызывали ужасающую боль, сравнимую с той, что испытывают при прикосновении раскаленного железа. И реагировали они на любую попытку использовать магию Тацу. И… все… при такой боли не то что колдовать, думать было невозможно.

Браслеты обхватывали запястья, лодыжки и голову на уровне лба.

«Уделали как мальчика, – горько усмехнулся Джейко. – Впрочем, это недалеко от истины. Как же выбраться?»

Как ни странно, панику удалось загнать куда–то внутрь. В конце концов, самое ужасное, что могло произойти, уже произошло. Дальше будет хуже, но с этим пока придется смириться. Немного времени, пока Белый Тигр натешится, у Джейко есть. Так что же можно сделать?

Как только Тигры вместе со своим гГлавой и Джейко исчезли в телепорте, Дориан вылез из окопа и выругался. Потом осмотрелся и выругался еще раз. Лисси неодобрительно посмотрела на него и пошла к Ские, которую Дрэм своими высказываниями уже почти довел до слез. Как известно, даэ хоть и выглядят взросло, но по сути дети детьми, по крайней мере в том возрасте, в котором пребывало черное солнце УМН.

– Я не знаю, как это случилось, – плакала рыженькая. – Я только до парка дошла, как вдруг… он… кто–то меня за шиворот… схватил… и… и… – Речь уже полностью перешла в рыдания. – Они убьют его, да?

Дориан уже хотел сказать правду, но эти зеленые глаза смотрели на него с такой мольбой и надеждой, что он не смог. Он взглянул на Тэй.

– Нет, конечно же не убьют, – ответила та. – Мы его спасем!

Все удивленно воззрились на нее.

– Не надо мне лгать, – вдруг спокойно произнесла белая волшебница. – Это же был Белый Тигр, Инема Куарсао, так?

Лисси и Эйнерт кивнули. Какой смысл скрывать?

– Я слышала, что про него говорят. Мама рассказывала, что оставалось от людей после его лап. – Как странно было слышать столь серьезные тон и слова из этих почти по–детски пухленьких губок.

Дориан отвернулся. Про Белого Тигра он не мог сказать ничего, но знал, сколько боли можно причинить при желании человеческому телу. Перед мысленным взором встали полные обреченности и ужаса глаза Джейко.

«Не идите за мной. Сразу меня не убьют, а там я отбрешусь».

«Ну что ж, милый друг, я дам тебе шанс справиться самому. Однако… подстрахую».

В крови неожиданно разлилось удовольствие. Что–то внутри Эйнерта ликовало и радовалось. Столь сильные чувства были непривычны юноше и даже пугали. Слишком он привык к пустоте, что годами воспитывали в нем. Но отказываться от решения он не собирался. Всем своим существом он чувствовал, что наступил момент, который его изменит безвозвратно.

«Или тебе нравится больше, когда ТЕБЕ читают стихи?» – вредный и противный в его воспоминаниях Тацу смотрел на него своими нереальными темными с синим ободком глазами, и в них танцевали маленькие игривые искорки.

Дориану вдруг показалась, что той ночью, когда они старательно закачивали в себя бренди, Джейко протянул ему руку, и он, Эйнерт, УЖЕ ухватился за нее, и отпустить эту руку сейчас, значило съехать куда–то назад и вниз, а Дориан не привык отступать.

Этиус повернулся и направился к жилым корпусам.

– Ну что, милый, готов умереть?

Инема прилег рядом с обнаженным юношей и, лаская, провел пальцами по его груди.

«Играешься, мой Тигр?» – почти с ненавистью подумал Джейко.

Губы мягко коснулись плеча парня, съехали к шее, прошлись дорожкой поцелуев ниже. Руки Тацу сжались в кулаки. Чтобы сломить его, Куарсао выбрал лучшую стратегию: чередовать пряник и кнут. И неизвестно, от чего было больнее.

– Так как – готов?

Ладонь легла на беззащитный живот юноши. Джейко сцепил зубы. Когти царапнули кожу. Невидящим взором парень смотрел в потолок. Еще одна пощечина – почти оплеуха.

– Гляди на меня, когда я с тобой разговариваю!

Впрочем, выбора у Тацу и так не оставалось: железные пальцы ухватили его за подбородок и силой повернули его лицо к себе. Глаза в глаза. Никогда раньше Джейко не подозревал, что так больно может быть от одного взгляда. В голубых безднах колыхалась ярость. Бешенство и жажда насилия.

– Думал, от меня можно убежать, милый? – В этот раз Инема даже не старался скрыть свою ярость. – Спрятаться? – Когти впились в предплечье юноши. – Глупый, – хохотнул Куарсао. – От меня не убежать и не спрятаться. И предательства, – вновь губы интимно шепчут ему на ухо, – я не прощаю.

Когти поехали вниз, разрывая плоть почти до кости.

– Эй! Эй! Дориан! – раздался сзади голос Тэй. – Подожди!

Девушка нагнала его.