Дракон в её теле (СИ) - Ёрш Ника "nikaersh"
Я не спал.
Я ждал утра, как никогда в жизни.
Я слушал мерный храп гувернантки семейства Айгари и впервые со страхом думал о том, что могу остаться запертым в это тело навсегда. Боже упаси меня от жизни в женщине!
Дико хотелось повернуться на другой бок, но — я уже знал — стоило пошевелиться, и глаза гувернантки распахнутся, уставившись на меня с пугающим выражением — гнева, предостережения и немного сумасшествия. «Я здесь, — как бы говорила она, — не обманывайся моим мнимым сном, ты под колпаком».
Эта женщина напоминала мне Андриса, только она носила юбку, не боялась гнева королевского отпрыска и откровенно выказывала антипатию.
Прикрыв глаза, вспомнил, как она ворвалась в комнату, ведомая криками Мэделин, и бросилась на мою защиту. Я был ей безумно благодарен! Пока она не поняла, что Мари в этом теле нет.
— Где Моя Девочка? — холодно, с расстановкой спросила сьерра О'нил, наступая на меня с видом быка, больного бешенством. — Куда Вы Ее Дели?
— Да сдалась мне ваша девочка! — попятился я, быстро уперевшись спиной в стену. Отступать стало некуда, плечо саднило от попавшего в него подсвечника, а правое веко дергалось, сильно мешая нагнать на лицо невозмутимый вид.
— Когда произошла замена? — сменила вопрос гувернантка.
От дурного предчувствия у меня холодок пробежался по спине.
— Недавно, — солгал, продумывая маневры для бегства. — Почти вот только что.
— Врет! — вмешалась Мэделин, стоящая у кровати, укутавшись в одеяло, как гусеница, с головы до ног, только злые глазища и выглядывали снаружи. — Он пытался выведать у меня… выведать…
Она запнулась и посмотрела вправо, задумчиво прищурившись.
— Что выведать? — поторопила ее гувернантка.
Этой только дай повод — порвет!
— Хотел знать, не являетесь ли вы специально присланными агентами, — попробовал спасти положение я.
Еще не хватало, чтоб Мэделин разоткровенничалась и созналась, как мы обсуждали некое сердечко на ее теле, которое даже посмотреть не дали…
— Да, — девица так яростно кивнула, что было слышно, как клацнули ее зубы. И ей бы на этом успокоиться, но куда там! Одеяло чуть сползло, приоткрывая злорадно усмехающееся личико, прежде чем я услышал роковые слова: — Не знаю, смогу ли вообще теперь доверять мужчинам. Мне кажется, эта травма останется со мной навсегда.
— Травма у меня! — взорвался я, выпячивая вперед пострадавшее плечо. — Ненормальная! А ведь могла попасть в голову!
— И поделом! Может, всю глупость из нее вышибла бы и от вас тогда ничего не осталось бы там!
— Глупость, значит. — Я прищурился и шагнул вперед, чтобы тут же наткнуться на обширное препятствие в виде весьма недовольной гувернантки. Ее волосы, накрученные на бигуди и спрятанные под красный платок, частично растрепались и падали на круглое лицо, заставляя женщину зло мотать головой, при этом пронзительный взгляд сьерры О'нил обещал, что скоро я начну каяться во всем плохом, что уже успел натворить, и даже в том, о чем только подумывал.
— Что вы такого сделали, что моя бедная крошка вынуждена была защищаться подсвечником? — с угрозой проговорила сьерра О'нил, упирая кулаки в крутые бока.
«Крошка» при этом гордо вскинула голову и, выпростав всего один палец из-под одеяла, показала мне весьма неприличный жест, совершенно не вяжущийся с образом воспитанной эры. Вот дрянь!
— Зря вы на меня накинулись, — сказал я гувернантке, — вообще-то, это мне пришлось убегать от вашей воспитанницы, потому что она, услышав, кто перед ней, захотела показать мне некое сердечко на теле и принялась раздвигать…
— Что?!
— … полы халата!
— Мэделин! — Гувернантку тряхнуло. От разочарования и досады она даже растерялась на миг, соображая, как быть дальше.
— Наглая провокация! — подала голос эра Айгари. — Это все клевета и попытка меня скомпрометировать!
— Да? И откуда я тогда знаю про родимое пятно? — спросил, заломив бровь. — Но вы не вините девушку слишком сильно: многие в моем обществе теряют голову.
— Как бы и вам ее не потерять, когда мой отец встретится с вашим… — прорычала Мэделин, но сьерра не дала ей договорить.
— Пожалуй, с меня хватит! — заявила гувернантка. — И действительно, пусть дальше все выясняет эр Айгари! Завтра я напишу ему подробный рассказ о том, как застала вас в комнате наедине! И будете лично ему объяснять все и отчитываться. А я — всего лишь слабая женщина…
— Давайте не будем горячиться! — Я прижал руку к груди и с удивлением почувствовал приятную упругую округлость. Инстинкты сработали сами собой: рука сжалась на полушарии, а с губ слетел довольный смешок. Посмотрев вниз, хотел оценить картинку и визуально, но сразу получил удар по плечу. Теперь болели оба.
— Негодяй! Как вам не совестно! — Сьерра О'нил нервно покосилась по сторонам, будто убеждаясь, что вокруг еще не собралась толпа сплетниц, и снова принялась меня отчитывать: — Я немедленно сдам вас его величеству и потребую вызвать эра Айгари! Так больше продолжаться не может!
— А давайте! — кивнул я, потирая уже второе ушибленное плечо и быстро соображая над тем, что даже эту бесстрашную женщину пугает огласка, порочащая репутацию ее девочек. — Папа обожает розыгрыши. Да и остальные придворные будут приятно удивлены и с удовольствием обсудят новость года: Марианна Айгари решила, что в ней поселился принц. А что еще ждать от проклятой девицы?
— Закройте свой рот! Посмотрите на него! Тоже мне, манна небесная!
Мэделин вскинула руку, тыча мою сторону слегка подрагивающим от злости указательным пальцем. Одеяло принялось соскальзывать с нее, оголяя весьма привлекательный верх, но ей, в отличие от меня, было не до него.
— Вы бесчувственный, наглый, циничный, порочный…
— Ничего себе, сколько обо мне выводов за два дня знакомства! — я присвистнул. — Что еще?
— Жулик и вор!
— Это еще почему?
— Притворялись моей сестрой! И украли ее тело!
— Позаимствовал… надеюсь. И вообще, меня не спрашивали, когда его всучили, даже права выбора не дали.
— Мари спасла вас! И что взамен? Она вынуждена скитаться где-то в этом… в вашем распущенном теле!
— Почему это распущенном? — не понял я.
— Потому что вы — развратник!
— Кто сказал?
— Да все говорят!
— Злые языки, — я обезоруживающе улыбнулся, — такие сволочи, скажу вам по секрету. Так и норовят испортить беззащитному юноше репутацию.
— Вы-то юноша? — Мэделин расхохоталась. — У вас уже седина пробивается на висках!
— Это тело вашей сестрицы, — напомнил я, ехидно усмехнувшись, — и седина не удивляет, учитывая, что она с вами под одной крышей росла. Ну а что касается моего собственного тела и его волос — я о стране много думаю, волнуюсь! Тяжела и неказиста участь единственного сына короля.
— Паяц!
— Благодарю! Сколько интересного вы обо мне рассказали! — Терпение лопнуло, а улыбка медленно сползла с губ. Я поднял руки и несколько раз размеренно хлопнул в ладоши.
Мне перестало быть смешно еще на развратнике, и теперь с каждым ее словом, ударившим по самолюбию плетью, ярость разгоралась внутри все сильнее.
— Продолжайте, милая, воспитанная, утонченная эра Мэделин, — попросил я. — Безукоризненная, безупречная и так тонко чувствующая, что даже нахождение рядом со мной ее угнетает!
— Ваше высочество, — мне показалось, что голос сьерры, вновь вставшей передо мной, дрогнул, — она — всего лишь неразумное дитя, волнующееся за единственную сестру.
— А я — всего лишь паяц, жулик и вор!
Гнев разрастался, душил изнутри, заставляя клокотать и направляя к цели, огромные карие глаза которой смотрели на меня не мигая. Волны холодного озноба пробегали по телу одна за другой несколько раз, прежде чем я остановился, приглушая вспышку слепого бездумного напора и прислушиваясь к ощущениям.
Так странно! Я даже не сразу понял, почему передернул плечами. Это не злость, а настоящая прохлада! Даже холод. Потомки драконов такого никогда не ощущают. Разве что путешествуя на дальнем севере… Удивительно.
