Павел Шумил - Этот мир придуман не нами

— Ведра будут. А тот насос, что вы у Миу взяли?

Виновато поджатые ушки и глазки в землю.

— Он больше не гонит воду…

— Отдайте Мухтару, он наладит.

Много ли котам для счастья надо!..

Миу по секрету делится со мной новостью, что у Татаки шерсть на хвосте выпадает. Марта не знает, что делать. Взяла пробы — сам хвост живой, а луковицы волосков мертвые. Лысый хвост — это будет такой ужас!..

Агрономы хвастаются первым урожаем. На блюдечке — корнеплод размером с мелкую редиску. Его режут на восемь долек. Первая — мне. Редиска и есть. Только пронзительно кислая. Как объясняют, местная пряность. Особым спросом пользуется на севере и у моряков. Народ на полном серьезе обсуждает перспективы торговли на экспорт. Чтоб не сбивать энтузиазм, даю Линде задание выяснить цены на рынке и в порту.

После обеда разрабатываю пальцы. Двигаются, но кулак не сжать. Миу напоминает про массаж. Почему бы и нет? Хуже не будет.

Опять выпадаю в осадок. Лечебный массаж Миу делает языком. Да-да, вылизывает мне руку. Тщательно и планомерно, с серьезной сосредоточенной мордочкой. То есть, это именно массаж, а не подлизывание к хозяину. Причем, начала со здоровой руки. Сказала, что должна почувствовать ненарушенную пульсацию крови и гармонию жизни. Больная рука почти ничего не чувствует, а здоровой приятно.

Минут через двадцать заходит Марта. Садится рядом и с интересом наблюдает.

— Стой! — вдруг вскрикивает она. — Миу, ты знаешь, что у нас кожа тоньше и чувствительнее, чем у вас?

— Да, госпожа.

— Забудь про госпожу. Знаешь, что означает это покраснение?

— Руке стало тепло?

— Влад, что ты чувствуешь?

— Почти ничего. Легкую теплоту. Как будто рука слегка обгорела на солнце. А что должен чувствовать? Ожог первой степени?

— Вроде того. Миу тебе эпидермис слизала чуть не до мяса. Ох, взрослые, а как дети! Ждите, никуда не убегайте!

Убегает и вскоре возвращается с баллончиком кожимита. Напыляет на покрасневшие участки тонкий слой. Треплет Миу за уши.

— Запомнила, сколько времени лизала? В следующий раз лижи в три раза меньше.

На глаза Миу накатываются крупные слезы.

— Рабыня не хотела. Рабыня хотела как лучше…

— Бестолковая стажерка получила ценный опыт, — фыркаю я и целую Миу в нос. — Марта, обучи Миу пользоваться кожимитом.

— Не огорчайся, Миу, все правильно. Тренироваться лучше на муже, а не на ком-то постороннем, — хихикает Марта, уводя Миу из комнаты.

Как бы там ни было, а пальцы стали сгибаться чуть увереннее. Завтра займусь запущенной бумажной волокитой. Рапортами, отчетами, входящими, исходящими… О, звезды, дайте мне силы!

Ужин проходит весело. Агрономы с горящими от восторга глазами рассказывают, как чудесно летать на байке. А после ужина Линда склеивает бумажную полоску листом мебиуса, дает Проныре цветные фломастеры и предлагает раскрасить одну сторону красным, другую синим. Что тут началось… Прратты поражены. Шумят, клеют полоски, вырывают друг у друга фломастеры. Только Ктарр улыбается в усы и сидит спокойно.

Поздно вечером у котов нехорошее оживление. Не драка, но скандал как на базаре. Вскоре на крыльцо поднимается делегация. Хвостики ведут за руки Татаку. Миу пытается отбить подругу. Двое рыжих просто наблюдают, но не вмешиваются. И, конечно, Проныра.

Дверь настроена только на Миу. Для остальных — звонок. Миу категорически не хочет пускать прраттов в дом. Тогда Пуррт вызывает по переговорке Линду. Интересно, что же у них произошло?

Линда в одном халатике выходит на крыльцо. Минуту слушает — и ведет всю команду в дом. Интересно, к кому?

К Марте. Татаку по-прежнему крепко держат за локти. Что-то Миу днем говорила про Татаку и ее хвост.

Марта тоже в халатике. Ведет всех в столовую. Помещение общественное, можно включить трансляцию, но лучше подстрахую девочек своим авторитетом. Топаю в столовую. Линда и Миу разносят гостям компот. Заказываю стакан молока и подсаживаюсь на свободное место.

— Не помешаю?

— Нет. У нас тут, как пишут в сценарии, народное волнение.

— А в чем проблема? — отхлебываю из стакана и осматриваю публику.

— Хвост Татаки теряет шерсть. Через два-три дня облысеет полностью.

— Это твои лекарства так подействовали?

— Нет. Тогда Татака облезла бы вся. А тут — только хвост. Народ волнуется. Сразу говорю, в чем дело я не знаю. Узнала о проблеме только сегодня. Работаю.

— А вы зачем пришли? — перевожу взгляд на прраттов.

— Я не хочу ходить с лысым хвостом, — заявляет Амарру. — Лучше никакого, чем лысый!

— Твое право.

— Но послезавтра была намечена операция! Госпожа Марта обещала пришить хвост!

— Против твоей воли пришивать не будет.

— Но мы поверили! — это уже Пуррт.

— Послушай, кто-нибудь когда-нибудь пришивал отрубленный хвост?

— Я не слышал, — смущается рыжий.

— Видишь, Марта сделала это впервые. Обещала пришить — и пришила. Хвост живой. Что он облезет, никто не мог подумать. Дело новое, в чем-то не повезло.

— А нам теперь что делать?

— Надеяться на лучшее. Руки у Марты золотые. Дайте время — она что-то придумает. Во всяком случае, до сих пор ей всегда удавалось.

— Может, пригласить другого целителя? — подает голос Ктарр.

— Пригласить, конечно, можно… Только… Понимаешь, какое дело. В моей команде все — лучшие. Мы — образцово-показательные. — Скашиваю взгляд на Линду и добавляю. — К стажерам это не относится. Они только учатся быть лучшими.

— Образцово-показательные — это первые среди лучших, — переводит для котов Миу.

— А стажеры — это кто? — подает голос Проныра.

— Линда и Миу. Стажер — это ученик старшей ступени. Почти мастер.

Линда фыркает.

— Видите, Линда уже считает себя мастером. Хотя до сих пор с синяком под глазом ходит. Настоящий мастер не получил бы ни царапины.

— Кто-то в стременах запутался и болт в бок получил, — язвит Линда.

— Ну, как у нас говорят, и на старуху бывает проруха, — не отрицаю я. Теперь фыркает Марта. И закрывает лицо ладонями. Только плечи вздрагивают.

Предлагаю Миу заказать для всей компании что-нибудь вкусненькое. В понимании прратта вкусненькое — это кусок мяса с экзотическим гарниром. Пока Миу колдует у раздатчика, треплемся о пустяках. Настроение котов поднимается. Встреча переходит в разряд дружеской вечеринки. Даже Татака начинает улыбаться.

Любуюсь профилем хозяина в зеленоватом свете часов. Он спит, а я никак не могу заснуть. И дело не в том, что опять провинилась. Было очень обидно — хотела как лучше, а на деле опять подвела хозяина. Но хозяин с Мартой только по-доброму посмеялись надо мной. И страха у меня совсем не было. Душой чувствовала, хоть и виновата, но наказывать никто не будет.