Юлия Фирсанова - Загадка Либастьяна или происки богов

- Хорошо, - и вернулся к прерванной беседе.

Нрэн, сочтя диалог законченным, притворил дверь, бросил на стол перед испуганно подскочившим на пару метров секретарем пачку документов по завоеванным в очередной кампании мирам, чтобы обеспечить короля деловым чтением, и проследовал далее к своим покоям. Кивнув слугам, словно мураши снующим по комнатам и распаковывающим уже доставленную часть вещей, которые бог не намеревался разбирать лично, разделся и прошел в ванную.

Ступил на ее мраморные плиты и включил воду. Долго мок под обжигающе горячим душем, чтобы смыть неизбежную походную грязь, тщательно драл все тело жесткой, словно наждак, мочалкой, чистил коротко остриженные ногти, несколько раз мыл волосы в травяном шампуне. Слишком памятен был принцу брезгливо сморщенный носик кузины и ее 'Фу!', когда он, истосковавшись в разлуке по ее обществу, явился пред очами возлюбленной, не избавившись от грязи и пыли.

Когда тело и волосы стали отзываться на прикосновение скрипом, Нрэн облегченно вздохнул и, закончив экзекуцию, включил ледяную воду, куда более подходящую для регулярного омовения на взгляд стоика принца. Мужчина вытерся длинным полотенцем, чуть менее грубым, чем мочалка, прошелся гребнем по мокрым волосам. Те, наученные горьким опытом бесполезности сопротивления, покорно распались на мягкие влажные прядки. В приготовленном безмолвным слугой черном халате, расшитом золотом, бог вышел из ванной. Пока Нрэн разбирал личные вещи, его волосы, ниспадающие ниже плеч, успели подсохнуть и распушиться. Принц связал их в хвост шнурком и вернулся к делам.

Оставив большой сверток, опечатанный его личной печатью, в прихожей, Нрэн движением пальца велел слуге переставить распакованную напольную вазу в оливково-голубых тонах в правый угол комнаты, ближе к ширме с горным пейзажем, самолично добавил к коллекции кинжалов, висящих на стене, один новый и присел на вышитые твердые подушечки рядом с крохотным лаковым столиком. Мелкими глотками нарочито медленно принц выпил чашку охлажденного травяного чая невообразимой горечи, в сравнении с которой показался бы сладким хинин, скинул халат и облачился в чистую светло-кремовую рубашку на шнуровке, темно-коричневые брюки, мягкие домашние сапоги. Вместо любимого меча, занявшего место на стойке оружия в парадном углу зала, повесил на пояс кинжал и счел туалет законченным. Мельком глянув в зеркало: не развязалось ли чего, Нрэн прихватил привезенный из похода ларец, по объему и весу более походящий на сундук, и направился туда, куда, будь воля его пылающего сердца, а не дисциплинированного рассудка, он рванул бы, едва переступив порог замка.

Как всегда без доклада, словно надеялся или опасался застать конкурента-любовника, Нрэн стремительно, как в атаку, вошел в покои принцессы Элии. Она была не одна - это минус, но мужчиной, с которым мило болтала богиня, был Лейм - самый безобидный из всех возможных братьев - плюс. Маленькая компания что-то обсуждала с неподдельным жаром и заливисто смеялась. При появлении Нрэна смех стих. Впрочем, веселье всегда бежало из тех мест, в которые являлся Бог Войны, как ни крути, а божественное призвание накладывает свой отпечаток на личность и нрав. Нрэна никто и никогда не называл забавным.

- Прекрасный вечер, Элия, - мрачно, будто держал прощальную речь на собственных похоронах, поздоровался с кузиной принц, чуть склонив голову. - Это тебе. - Тяжеленный, плотно набитый сундучок глухо звякнул, будучи опущенным на столик рядом с диванчиком принцессы.

Младший брат не был удостоен приветствия, Нрэн решил, что хватит с него и приветствий на Семейном Совете. Лейм поскучнел, отчетливо понимая, что ему пришла пора покинуть милое сердцу общество кузины. Суровый взгляд Нрэна, прошедшийся по потертым джинсам и футболке принца, заставил молодого бога вновь ощутить себя зеленым юнцом, зависящим от воли брата и регулярно выслушивающим его наставления о том, что должно, а что - нет. Одежда, не соответствующая титулу принца Лоуленда, пакеты со сластями для Бэль, пивом и чипсами, все до мелочей было оценено Нрэном, взвешено и не одобрено. На фоне строгого Бога Войны, явившегося к принцессе с целым сундуком даров, молодой принц ощутил себя жалким и недостойным внимания Элии. И это ощущение разозлило Лейма, краска румянца выступила на лице, сверкнули яростно зеленые глаза. Но в тот же миг юноша приказал себе расслабиться, подыскав подходящий способ по-своему отомстить ревнивому брату. Лейм поднялся с кресла, сверкнул обаятельной белозубой улыбкой и ласково попрощался с кузиной:

- Прекрасной ночи, дорогая, мне пора. Благодарю за чудесный… - юный лицемер сделал многозначительную паузу и закончил, - сладчайший вечер.

Принц нагнулся и нахально поцеловал Элию в мягкие, пахнущие шоколадом пухлые губы. Серые глаза богини лукаво заблестели, она охотно приняла поцелуй и ответила:

- Прекрасной ночи, мой хороший, до завтра.

Подхватив свои пожитки, Лейм кивнул Нрэну и, в полголоса напевая какую-то вульгарную песенку из урбанизированного мира, вышел из гостиной.

- Сладчайший вечер? - подозрительно прищурившись, переспросил ревнивый воитель, скрестив на груди руки.

- Мы пили горячий шоколад, - с двусмысленной улыбкой коснувшись пальчиком губ, пояснила богиня, в качестве доказательства кивнув на кувшин, вазу, где остались лишь крошки, и пустые чашки.

- Ясно, - процедил недоверчивый Нрэн.

- Могу предложить чашечку шоколада и тебе, вот только печенья в вазе больше нет, все съели, - невинно заявила Элия.

- Ты знаешь - я не люблю сладкого, - вздохнул воитель, весьма обеспокоенный тем, что принцесса еще даже не взглянула на его подношение. Мнительный мужчина тут же начал подозревать самое худшее. Неужели богиня собралась дать ему отставку? И если это и в самом деле так, то Нрэн просто не мог представить себе, как жить дальше и зачем вообще жить.

- Ну а мы с Леймом - известные сладкоежки, - покаялась принцесса, и воитель услыхал долгожданный щелчок замка, прервавший мрачный ход его мыслей.

Нрэн поспешно оторвал взгляд от гирлянд цветочных узоров кремового ковра гостиной. Элия открыла ларец! Небрежно-благосклонный взгляд принцессы скользнул по ювелирным украшениям, лучшим, какие смог привезти из этого похода принц. Дар Нрэна - педантичноотобранные, как в прямом, так и в переносном смысле этого слова - драгоценности понравились богине.

- У тебя отличный вкус, милый, - одобрила подношение принцесса.

- Ты достойна самого лучшего, - смущенно прошептал великий воитель, непреклонный на поле боя, но готовый добровольно и радостно сложить оружие перед прекраснейшей из женщин, цепко держащей его сердце в своих прелестных пальчиках с острыми ноготками.