Валерий Иващенко - Механик её Величества

– Благородный дон, быть может, вы подождёте хотя бы год? Ведь ну не похожа ваша светлость на любителя малолеток…

Отдёрнув руку, словно обжёгшись, старлей сплюнул и мысленно стукнул себя по дурьей башке - ну как ещё всякого навидавшаяся бродяжка могла воспринять такое выражение приязни?

– Глупая… - вздохнул он. - Я просто пожалел тебя. Сам ведь тоже без родителей вырос - знаю не понаслышке, каков он, хлеб сиротский…

Тиль подняла голову - и он поразился, какие же у неё огромные глазищи на бескровном лице. И как внутренний свет медленно, словно нехотя, выплывает на бледные и замурзанные щёки…

– А теперь давай так, - распорядился старлей, перехватывая инициативу и не позволяя вновь совершиться каким-нибудь глупостям. - Быстро продаём пару этих бандитов, затем пожевать бы чего - да и одежду получше сообразить. А то от твоих обносков несёт как из выгребной ямы. Кстати - есть тут река или пруд, где бы вымыться?

Задохнувшись от избытка чувств, Тиль ещё хотела что-то сказать. Но получив столь ясное и недвусмысленное руководство к действиям, только поклонилась легонько, указала рукой вдоль улицы.

– Туда, мой господин, - и поехала слева и чуть сзади с таким гордым видом, словно она и сама принцесса, едущая в свите никак не меньше, чем короля всего мира.

Как же он ненавидел себя! Как же обожгли его ладонь тридцать (представьте!!!) серебряных монет, полученных за продажу двух мычащих что-то людей. Хоть и сволочи, шваль, а всё же - и Александр с неимоверным трудом удержался от того, чтобы швырнуть в грязь кожаный тяжёленький мешочек и, ухватившись за надёжную рукоять дубины, начать крушить здесь всё подряд. И всё же он внешне безразлично, словно каждый день только и проделывал подобное, принял из рук худощавого горбоносого торгаша деньги и прицепил к своему поясу.

Уронив голову на грудь, он ничего не видел по сторонам. И пришёл в себя лишь тогда, когда вынесшие с рабского торжища куда-то на окраину сообразительные кони остановились, а в белеющей перед глазами пелене обнаружилась встревоженная мордашка Тиль.

– Моему господину плохо? Я могу чем-то помочь благородному дону?

По правде говоря, благородный дон уже готов был рвать и метать от презрения к самому себе… только вдруг отчего-то вспомнил, что настоящие кабальеро из вполне реального прошлого ничуть не чурались работорговли, а сам Кортес где-то в докладе королю Испании советовал тому плотнее заняться торговлей туземцами - дескать, дело весьма выгодное. Ладно, проехали… эмоции и прочие рефлексии побоку, обдумаем на досуге.

– Видишь ли, Тиль, - вздохнул он, старательно изгоняя из глаз застящую взор дымку горечи. - Я из свободного мира, и у нас рабство запрещено. А тут…

Оказалось, девчонка то ли благодаря наследственности, то ли образу жизни, но соображала быстро. Даром, что ли, блохастая бродячая псина куда умнее раскормленного домашнего любимца?

– Но мой дон теперь здесь, а по нашим законам вполне можно… но не обязательно, - тут же пошла она на попятную. - Господин позволит?

Она вскочила ногами на седло, и зачем-то завязала вокруг головы слегка удивлённого Александра верёвочку - на манер повязки, чтоб волосы в глаза не лезли. Поправила осторожно, склонилась уважительно, сложив перед мордашкой ладони - и скользнула обратно в седло.

– Теперь каждый будет видеть, что вы не вельд и не простой горожанин, - объяснила она в ответ на вопросительный взгляд старлея. - И будут проявлять должное почтение…

В самом деле - на постоялом дворе, куда Тиль направила уже немного подуставших коней, Александр с высоты седла и своего роста видел только согбенные спины да уважительно склонённые загривки. В конце концов, прикинув, что русский офицер где-нибудь в латиноамериканской глухомани это птица ого-го, он напустил на себя лощёный холодноватый стиль поведения. Эдакий князь Болконский и поручик Рощин в одном флаконе…

К идее вымыться до скрипа Тиль отнеслась весьма скептически. Глянув на её скривившуюся мордашку, Александр весьма недвусмысленно показал кулак. О-о, проняло - в глазёнках сразу соображение обозначилось да уважение проявилось.

"Хм-м, похоже - в здешних палестинах крепкую руку и силу уважают…" - раздумывал он, намыливая голову разомлевшей от такого обилия горячей воды девчонке. Правда, вместо мыла здесь имелось что-то вроде шампуня в маленьких глиняных кувшинчиках - но рояля это не играло. Уж драить до блеска извозюкавшегося в машинном масле Вовку ему было не в новинку. А что годится для пацана, то сгодится и для… гм, пацанки.

"Ну что ж, будет вам и сила, и крепкая рука" - а голова механика уже задумывалась - коль тут используют холодное оружие… а как насчёт самострелов, арбалетов и вообще - порох изобрести можно?

Тиль поначалу смущалась, всё закрывалась локотками, когда крепкая ладонь до ойканья тёрла её жёсткой мочалкой. Но обнаружив, что её худышечная фигура никак не настраивает хозяина на игривый лад, немного расслабилась. Правда, пониже попы но повыше, чем повыше коленок, мыла сама - пока дон смотрел чуть в сторонку. А когда Александр последний раз восхитительно полил её тёплой водой, что без устали таскали двое рабов, завернул в большое полотенце и самолично отнёс на плече в комнату, то даже заулыбалась изрядно посветлевшей и раскрасневшейся мордашкой, выглядывая из свёртка на манер младенца - уж такое-то обхождение ей явно оказалось в диковинку.

– Всё съесть, - коротко приказал Александр, раздумывающий над кучей вещей сразу.

Сидящая у стола девчушка, осторожно выпутавшись из полотенца, взлохматила и без того торчащие в стороны волосы и принялась уплетать. И старлей, с неимоверным удовольствием поглощая из горшочка что-то похожее на гречневую кашу со шкварками, поинтересовался у Тиль:

– А вот скажи… я вашему оружию не обучен - есть тут где мастера?

С трудом объяснив ничуть не интересующейся всякими вострыми железками девчонке, что такое фехтование, он не без удовольствия услышал в ответ, что есть тут в Изеке гильдия воинов и наёмников - можно там поспрошать. Кивнув, Александр при помощи Тиль, изрядно польщённой тем, что дон соизволил трапезничать за одним столом с малолетней служанкой, быстренько подмели всё съестное. И потягивая из кувшина сок каких-то фруктов с весьма интересным вкусом, он подумал, что жизнь, похоже налаживается.

В дверь осторожно сунулась служанка. То ли удивлённая, то ли обрадованная тем обстоятельством, что благородный господин просто отдыхают, а не изволят охаживать маленькую рабыню во все предназначенные и не очень для того природой места, она сообщила, что вода для купания светлейшего дона приготовлена. Ну что ж, очень кстати…