Александр Тув - Ходок I

Когда он понял куда попал, невысокому, чернявому Мелькольму стало очень страшно. Так страшно, что он чуть было не осуществил акт спонтанного мочеиспускания. Остановило его только богатое воображение, живо представившее, что с ним сделают после вышеупомянутого акта! Одно дело срубить по легкому тысячу монет, а совсем другое, попасть в кабинет Эрцмаршала Службы Общественного Спокойствия Островной Цитадели и там обоссцаться!

— Рассказывай! — коротко приказал Датаг. Дважды повторять не пришлось — слова посыпались, из чуть было не обмочившегося торговца, как горох из дырявого мешка. Тут было все: голод, холод, жажда, жара, сопливое детство без игрушек, издевательства сверстников и учителей, дурная компания, тяга к прекрасному, доброму и вечному, любовь к Островной Цитадели, сильная любовь к правительству Островной Цитадели, неизмеримая любовь к Службе Общественного Спокойствия Островной Цитадели и совершенно уж невероятная любовь к Эрцмаршалу вышеупомянутой службы!

— Заткнись! Если в двух словах не расскажешь о деле… сожгу… медленно… прямо в кабинете! — несмотря на очевидную дикость, угроза подействовала. Мелькольм собрался и коротко и внятно доложил, что вчера вечером в баре «Куколка» — месте его постоянной дислокации, к нему подвалил совершенно незапоминающийся тип и предложил заработать тысячу корон за сущий пустяк. Пустяк заключался в том, чтобы передать мем-кристалл человеку, который за ним придет. Человек и заплатит. Кроме этого, «благодетель» дал ему в долг, на реализацию, двести доз «дымка» за полцены. Грех было отказываться от такого предложения! Тут Мелькольм так разошелся, что заглянул в глаза Эрцмаршалу, в поисках подтверждения своей правоты, но увиденное так его огорчило, что он засбоил и вновь начал клясться в вечной любви всем ветвям власти Островной Цитадели.

Но Эрцмаршал его уже не слушал, он думал. «Дымок», полученный торговцем от «благодетеля» имел такой изотопный состав, что патруль просто не мог проигнорировать вой поискового сканера, переливающегося, к тому же, всеми цветами радуги — следовательно «благодетель» знал, что мем-кристалл обязательно попадет в Службу, а оттуда к нему. Значит, посылка имела точный адрес: Датагу Бренденвину. Ну что ж, ничего опасного в кристалле он не чувствовал, это был обычный кристалл памяти, следовательно, надо ознакомиться с одержимым. У него были определенные догадки, кто мог быть автором письма, и почему был выбран такой, прямо скажем, нетривиальный способ связи…

— Этого в камеру. — Когда арестованного увели, Датаг пробурчал себе под нос: — А я, пожалуй, прогуляюсь в комнату для конфиденциальных переговоров…

Последняя плановая проверка «Переговорной» была завершена два часа назад, но Эрцмаршал приказал, пока он спускается, проверить еще раз. Выйдя из лифта, он выслушал доклад дежурного мага, обеспечивающего информационную безопасность комнаты для конфиденциальных переговоров. Если выжать из рапорта всю воду, то сухой остаток сводился к тому, что внезапная проверка показала, что, как и следовало ожидать, в плане наличия подслушивающих устройств, «Переговорная» была вне всяких подозрений. Знай дежурный про Землю и про Древний Рим, он непременно добавил бы: «типа, как жена Цезаря».

Приказав охране ждать за порогом, Эрцмаршал прошел в «Переговорную» и задраил за собой тяжелый люк, запирающийся только изнутри. Можно было начинать последнюю проверку. Датаг расслабился и привычным усилием воли очистил сознание, затем остановил внутренний диалог и открылся миру. Пробыв недолгое время в измененном состоянии сознания, он вернулся к обычному. Ничего подозрительного подсознание Эрцмаршала не обнаружило.

Он прекрасно понимал разницу между «ничего подозрительного нет» и «ничего подозрительного не обнаружено», но… все что в его силах — сделано! Теперь, с некоторой натяжкой, можно было быть уверенным, что содержимое мем-кристалла станет достоянием только Датага Бренденвина, а не Датага Бренденвина и еще кого-либо.

Немного поерзав, Эрцмаршал устроился в своем кресле, зачем-то еще раз оглядел пустую комнату, вздохнул, и выложил кристалл на стол. Кристалл, как кристалл — маленький, невзрачный, грязно-зеленый, ничем не отличающийся от триллионов своих собратьев — мем-кристалл памяти.

Развитая интуиция — одно из органических свойств мага, поэтому Датаг даже не «предчувствовал», а просто «знал», что этот мем-кристалл изменит его жизнь. Вот бы еще знать к добру, или к худу…

«Ладно… — подумал он, — разговор действительно был неприятный и последние слова я запомнил хорошо!» — Он сжал кристалл пальцами и услышал фразу, так смутившую покой его подчиненных: «Эрцмаршалу лично в руки, код архивирования — последние пять слов при неприятном разговоре».

— Тем хуже для нас обоих!

Кристалл мигнул, засветился неярким зеленым светом, и в воздухе открылось окно с Ларзом Котеном.

— Привет! Я надеюсь, ты слушаешь послание в экранированной переговорной, если нет, скажешь: «Продолжить», когда перейдешь туда. — Он замолчал.

— Продолжить.

Ларз заговорил:

— Как ты наверняка выяснил, похищение ходоков осуществил Главный ИскИн Островной Цитадели.

… трудно было не догадаться…

Я считаю, что над нашей с тобой родиной нависла смертельная опасность.

… сколько пафоса… хотя я тоже так считаю…. может он искренне… ладно… разберемся…

Боюсь, что эта угроза нам не по зубам, но в одном уверен точно — поодиночке нам не справится. Предлагаю объединить силы. У меня есть парные Старые Зеркала…

… вот оно что… вот где ловчая яма… все-таки не простил за Шэфа… ищи дурака…

если ты согласен, сегодня, с двадцати семи девяносто пяти до двадцати восьми ровно, ты можешь забрать парное Старое Зеркало в Старом Порту,

… конечно, где же ему еще быть, как не в Старом Порту… хуже помойки Ларз не нашел…

ангар номер четыре, ячейка двести девяносто пять, код доступа такой же, как пароль архивирования. Первый сеанс связи в двадцать девять девяносто девять, тогда и обсудим детали. Связь инициирую я.

Эрцмаршал бросил взгляд на часы — времени хватало, но тут же поймал себя на том, что ведет себя так, как будто он уже согласился ввязаться в эту авантюру. Хотя чего себя обманывать — Да! — согласился. С того момента, как он осознал, что без участия Главного ИскИна Островной Цитадели похищение ходоков было бы невозможно, он чувствовал себя как юный поэт, которому показали порнуху с его «гением чистой красоты» в главной роли. Проблему взбунтовавшегося ИскИна — диверсанта надо было решать, во что бы то ни стало — правда, для начала, хорошо бы еще понять как…