Майкл Салливан - Изумрудная буря

— Идти галсом. Развернуть корабль на сто восемьдесят градусов! — скомандовал капитан. — Идти галсом!

«Изумрудная буря» встала на тот же галс, что и тартана, но у «Бури» не было преимуществ маленького судна, отличавшегося небывалой маневренностью. Тартана шла быстрее, и команде «Изумрудной бури» оставалось только смотреть, как дакка уходят.

Поняв, что шанс упущен, капитан Сьюард велел остановить «Бурю» и спустить на воду шлюпки. Главный парус и мачта «Сияющей звезды» полыхали, словно огромный факел. Стаксели и брасы лопнули. Когда горящая парусина обрушилась на палубу, матросы закричали. И все же корабль продолжал двигаться к «Буре». Вскоре стали видны моряки, которые в беспомощном ужасе пытались погасить накрывший палубу огонь. Еще до того, как шлюпки были спущены на воду, «Сияющая звезда» превратилась в адское пекло, и многие матросы начали прыгать в море.

Шлюпки вернулись, полные испуганных матросов. Почти все они имели бронзовую кожу, темные глаза и были одеты в бело-серую форму. Кашляя, отплевываясь и вознося хвалу Марибору, сохранившему им жизнь, они лежали теперь на палубе «Бури» и благодарили каждого матроса, оказавшегося поблизости.

«Сияющая звезда» была независимым торговым судном из Весбадена в Дагастане. Она возвращалась домой из Калиса с грузом кофе, тростника и индиго. Несмотря на своевременное вмешательство «Бури», больше трети команды погибло. Кто-то потерял сознание от дыма, пытаясь потушить пламя, другие оказались в ловушке внизу. Капитан «Сияющей звезды» был убит одной из огненных стрел, которые дакка обрушили на его корабль. В живых осталось всего двенадцать человек. Пятеро из них получили сильные ожоги и находились под присмотром доктора Леви.

Осмотрев здоровых, господин Темпл добавил их в команду. Ройс снова работал наверху, а Адриан как раз закончил подавать команде обед. Благодаря общительности, легкому характеру и щедрости, с которой он раздавал камбузный жир, Адриан уже обзавелся несколькими приятелями. На жизнь Ройса больше никто не покушался, но для них так и осталось загадкой, из-за чего произошла первая стычка и кто был ее зачинщиком. Пока что их вполне устраивало, что Берни, Дернинг и Стаул держатся на безопасном расстоянии.

— Да, это Калис, а не Аврин, — услышал Адриан резкий хриплый голос одного из спасшихся матросов, когда принес вниз последнюю порцию еды. — Свет цивилизации здесь слабее пламени свечи на восточном ветру. Чем дальше идешь на восток, тем сильнее дует ветер, пока свеча не погаснет, и вот вы уже в полной темноте!

Вокруг дальнего стола сгрудились матросы. Среди них сидели трое новичков.

— И вот вы уже в диком мире, — продолжал калианец. — Странное это место, друзья, воистину странное. Свирепое, воинственное море и узкие изломаные заливы, по берегам — только черный камень да непроходимые джунгли. Преисподняя, в которой обитают ба ран газель, сердце тьмы, оплот отчаяния и страданий, тюрьма, в которую загнал этих зверей Новрон, чтобы они несли вечное наказание. Конечно, они пытаются оттуда вырваться. Смотрят на берега Калиса голодными глазами и находят лазейки. Они прорастают везде, словно лишайник. Калианцы пытаются отогнать их, но это все равно что бить мух в небе или носить руками воду. — Он сложил ладони, будто что-то и вправду в них держал.

— Гоблин и человек, живущие так близко друг к другу, — это противоестественно, — сказал другой матрос.

Первый мрачно кивнул.

— Да что уж тут может быть естественного! Слишком давно они связаны. Сыновья Марибора и отродье Уберлина то воюют друг с другом, то торгуют. Чтобы выжить, военачальники Калиса приняли проклятый образ жизни гоблинов и проложили для ба ран пути. Теперь некоторые из них и сами уже скорее гоблины, чем люди. Они даже почитают бога тьмы, жгут туланские листья и приносят жертвы. Живут, как звери. По ночам луна сводит их с ума, и в темноте их глаза горят алым светом!

Несколько человек недоверчиво заохали.

— Это правда, друзья мои! Много столетий назад, когда пала Старая империя, лорды востока остались один на один со своей горькой судьбой. Будучи брошенными в темных калианских джунглях, они утратили всякое подобие человека. Теперь великие каменные крепости вдоль Гоблинова моря, которые некогда стерегли нашу землю от вторжения, стали прибежищем военачальников тенкинов — чудовищной помеси человека и гоблина. Они отвернулись от лика Марибора и ступили на путь газель. Да, друзья мои, Калис — страшное место. Так что низкий поклон вам за вашу храбрость и доброту, ибо, не вытащи вы нас из воды, мы бы сдались на милость судьбы. Кабы не ваша смелость, мы бы непременно погибли… или чего похуже.

— Особой храбрости тут не понадобилось, — сказал Дэниэлс. — «Буря» могла бы накостылять этим мерзавцам в мертвый штиль даже с полупьяной или полубольной командой.

— Ты серьезно так считаешь? — спросил Уайатт, которого Адриан поначалу не заметил, поскольку рулевой тихо сидел в темном углу, куда не доходил свет свечи. — Вы все так считаете?

Он говорил необычно резким тоном, будто призывая их поспорить. Уайатт вздохнул, раздраженно покачал головой, встал и поднялся на палубу.

Закончив раздавать еду, Адриан последовал за ним. Он нашел штурвального на полубаке. Стиснув руками поручни, тот смотрел на сияние молодой луны, разбрасывавшей блики по черной поверхности моря.

— Что случилось?

— Дела у нас неважные и… — Он замолчал, гневно показывая на квартердек.

Одумавшись, он крепко сжал губы, словно хотел сдержать готовые сорваться с них слова.

— Какие дела? — Адриан бросил взгляд на квартердек.

— Капитан запретил это обсуждать. Чтоб ему пусто было! Никакие доводы рассудка на него не действуют! Мне бы ослушаться и прямо сейчас поменять курс. Я мог бы пораньше сменить Блайдена за штурвалом и перевести нас на новый курс. Никто бы и не заметил до полудня, когда производят подсчет.

— Уэсли наверняка бы заметил. — Адриан указал на юношу, который как раз входил на квартердек, приступая к первой вахте. — Ты бы и моргнуть не успел, как оказался бы в руках лейтенанта Бишопа.

— Если бы пришлось, я бы нашел способ заставить Уэсли помалкивать. Палуба-то скользкая…

— Ты стал как Ройс. В чем дело-то?

— Ну… раз уж мне приходят в голову мысли об убийстве мичмана, то какая разница, нарушу я приказ капитана молчать или нет. — Уайатт снова посмотрел на море. — Они вернутся.

— Кто?

— Дакка. Они не бежали от нас, а просто решили перестроиться. — Он посмотрел на Адриана. — Ты знаешь, что они красят паруса кровью врагов? Ты об этом слышал? Сотни маленьких красных лодок стоят в бухтах и портах их острова. Они знают, что мы держимся ближе к берегу и идем против ветра. Они догонят нас и накинутся, как стая волков. Десять, двадцать тартан с треугольными парусами поймают ветер, который мы поймать не можем. «Бурю» ожидает печальная участь.