Тори Стоун - Аррон: Бог войны

− После суда? — удивилась я.

− Ага, − подмигнул мне Аррон. — Суд будет совершен над Гермесом, поверь, это очень благородно со стороны Зевса, потому что, если бы он отдал его мне, то…

Он нарочно не договорил, а только усмехнулся. От этой его улыбки мне делалось не по себе, и я понимала, что нежный и милый он только со мной, а остальные его знают как сильного и непобедимого Воина.

Интересно, что такое суд в их понимании?

− В нашем суде участие принимают все боги и богини, у нас нет адвокатов и обвинителей, а только виновник и судья (роль которого принадлежит Зевсу), он никогда не приговаривает к смерти…

− А разве бог может умереть?

− Может, избавить его бессмертия и убить не составит для Зевса труда, но он такого никогда не делает. Он может заковать провинившегося бога или богиню в цепи на самой высокой горе древнего мира близко к солнцу, чтобы его лучи жгли кожу или вороны могут на части разрывать плоть, которая будет мучительно заживать…

− Хватит! — от его рассказов мне сделалось не по себе. — Я поняла, что могут сделать с Гермесом, но…

− Никаких но, любимая, он заслуживает этого, − ответил Аррон.

− Когда будет суд? — спросила сдавленно я.

Мне почему-то было не по себе из-за того, что на Гермеса ждет такое тяжкое наказание.

− Сегодня ночью, − ответил Аррон.

Его лицо было словно непроницаемая маска, которая скрывала все чувства. Я понимала, что ему было больно от этого предательства, ведь если бы меня предала Британи, то я бы тоже чувствовала боль.

− Гермес тебя когда-то предавал раньше? — внезапно спросила я.

Я не знаю, почему я задала этот вопрос, но что-то подтолкнуло меня спросить.

− Никогда, − жестко ответил Аррон, а его челюсти сжались и на скулах заиграли желваки. — Нет, не предавал, а что?

− Не знаю, − ответила я. — Что-то мне не по себе от этого суда, тебе нужно поговорить с Гермесом до него, самому во всем разобраться.

Мне казалось, что Аррон сейчас убьет меня взглядом, который стал поблескивать золотом, но на самом деле злился он не на меня.

− Поговорю, − произнес Аррон, а потом нежно поцеловал меня. — Никуда не уходи.

В следующую секунду он исчез, а я осталась одна в пустой постели. Что это было? Что это с Арроном?

Я решила, что если у меня есть такой шанс, то я позвоню Британи, она у меня на мобильнике была в быстром наборе, как и мама.

Она ответила после второго гудка.

− Боже, Келси, где ты?! Ты хоть понимаешь, что я чуть с ума не сошла, когда Профессор сообщил, что ты заболела, и пока будешь заниматься дома. Я тебе звоню, а ты не отвечаешь, я даже домой к тебе ходила, но соседи сказали, что после отъезда Вивиен ты не появлялась. О, Боже, ты как? — словесный поток Британи все никак не заканчивался, что заставило меня улыбнуться.

Как же я скучала по ней и по нашим разговорам. Как же я скучала по выходным, которые мы проводили за хорошим фильмом с попкорном в пижамах.

− Прости меня, просто мама мне позвонила и сказала, чтобы я срочно приехала, поэтому я не успела тебе сообщить, а Профессора попросила меня прикрыть, − сочиняла на ходу я, сама удивляясь, как быстро я учусь врать. — Я заслуживаю наказания.

− Еще, какого наказания, вот приедешь, и я с тобой разберусь! — подтвердила Британи с улыбкой, я с облегчением вздохнула, что хоть она на меня не сердиться.

− Непременно, − улыбнулась я. — А ты как?

− Все хорошо, познакомилась с красивым парнем и кажется, что на этот раз у нас все серьезно…

− Знаю я как у тебя все серьезно! — буркнула я с улыбкой. — Две недели это рекорд.

− Не будь занудой, я же современная девушка, ты, кстати, тоже, но почему-то ни с кем не хочешь встречаться, вот, например, Патрик, чем тебе не угодил? — произнесла Британи, она что-то как всегда жевала, но фигура у нее была классная.

Патрик, казался мне таким далеким в эти минуты, словно это было тысячу лет назад. Эти разговоры про парней навевали на меня приступы ностальгии за нормальной жизнью.

− Эй, подруга, куда пропала? Ау? — видимо, моя пауза затянулась, потому что Британи опять про себя напомнила.

Мы были с ней совсем не похожи, но говорят, что противоположности притягиваются, в ней были те качества, что не присущи мне, и наоборот. Мы дополняли друг друга. Когда мы познакомились, то у меня было такое чувство, будто я знаю ее вечность и тут меня осенило.

− Брит?

− Что не хочешь отвечать? — пробурчала Британи.

− Слушай, что ты почувствовала, когда впервые увидела меня? — задала я вопрос, чтобы подтвердить свою догадку.

− Что-что? — не врубилась в мой вопрос Британи. — Ты чего подруга? В любви решила мне признаться? Так знай, что я мальчиков люблю…

− Что ты несешь? — прервала ее я. — Тебе, что трудно ответить?

− Что-что, подумала, будто мы давно знакомы, и мне с тобой легко и приятно общаться, а что это имеет значение? — произнесла Британи.

Мое сердце подскочило от радости, я знала, что моя интуиция не ошибаться, ведь тогда в прошлом мне Дамалис показалась знакомой. Но почему тогда Ментор сказал, что я была одна рождена в двух мирах, ведь Британи тоже была рождена в двух мирах. Ладно, с этим я разберусь потом, а сейчас мне нужно как-то познакомить ее с Аполлоном, чтобы он ее вспомнил, вообще-то истинная любовь никогда не забывается.

− Еще, какое значение имеет, дорогая, − с радостной улыбкой ответила я. — Я через несколько дней буду дома и мне нужно срочно с тобой встретиться, чтобы многое тебе рассказать.

− Что я пропустила? — поинтересовалась Британи.

− Очень много, но это все не телефонный разговор, я очень скучаю, − произнесла я.

− Я тоже скучаю, Кел, надеюсь, что скоро увидимся, − улыбнулась Британи.

− До встречи, Брит.

− Береги себя, Кел.

После разговора с Британи на душе у меня было легко и приятно, даже переживания о Гермесе ушли куда-то на задний план. Мне почему-то сильно захотелось в Нью-Йорк к Британи, поболтать, посмеяться…

Да, я определенно за ней скучала и очень.

− Ты так думаешь? — с болью посмотрел белокурый бог на своего друга, который безразличными глазами взирал на него. — Неужели, ты так думаешь? Ты веришь в то, что я мог тебя предать?

Бог войны смотрел на своего друга с непроницаемым лицом, которое не выражало никаких эмоций, эта его черта многих восхищала, она была присуща не многим. Аррон не издавал ни звука, он только продолжал смотреть в бледное лицо Гермеса, который хоть и был пленен, но внутренне не сдавался.

Аррон знал его как никто другой. Аррон, Аполлон, Гипнос и Гермес были лучшими друзьями, которые еще очень давно поклялись доверять друг другу и защищать, эта клятва называлась «Клятвой Четырех Богов». Хоть это и были детские шалости, клятва была очень сильна, ведь боги-мальчишки вложили в нее свою силу.