Ольга Егер - Даешь молодежь или Не ищи неприятности (СИ)

— И не собираюсь! — зарычала Дуня. — Я с детства знаю одно: нет ничего лучше, чем быть в паре, знать и понимать, что у тебя есть кто-то, на кого всегда можно положиться, кому можно доверять, тот, кто является твоим смыслом жизни.

— Это зависимость! Эгоизм. Желание обладать чужой личностью! — противопоставил Макс.

— Да? Тогда тебя здесь никто не держит! — психанула Даня, вытащила здоровенную саблю из шкафа, и со всей силы врезала лезвием по сдерживающей их с вампиром веревке, рассекая ее на две части.

— Откуда у тебя сабля? — прозрел Митя.

— Как-то в Лувр заглядывали, — подмигнула ему Даня. — От кого-то я слышала, что она волшебная… Оказывается, правда!

Макс же сосредоточил внимание на возникшем ощущении пустоты. Ему казалось, будто только что обрезали пуповину. Не слишком приятное чувство. Оказалось, что свобода — весьма неприятное ощущение.

— Лети, дружок! — улыбнулась ему Даня. — Это были, конечно, не узы судьбы, но больше тебя ничто не обременяет!

— Что ты задумала? — спросил Митя, переведя взгляд с растерянного вампира на сестру.

— Ты со мной? — крепко сжимая эфес сабли, спросила она. — Я хочу сделать все, что от меня зависит, чтобы спасти их!

Брат поймал ее руку и через секунду Макс остался в комнате один. Он присел на кровать. Его не волновало трагическое событие этого дома. Парень не думал о собственных родителях или о кузине, которая сейчас, наверняка, в самолете. Макс представил, как вернется к себе и, что будет делать. И что же? Опять читать книги? Посещать бои, драться? За что?

Внезапно смысл жизни ускользнул от него. Макс ломал и ломал голову, никак не мог вспомнить, а был ли он раньше?

Глава 19

Сейчас она вошла в шахту смело, потому что понимала: другого выхода нет. Даниэла двигалась вперед. Она крепко ухватилась за ниточку собственного страха, петляющую во тьме. Чем дальше, тем тонкий маячок обретал совсем другие черты и вскоре стал напоминать крепкий канат, обжигающий руки. Митя сопровождал сестру в путешествии ко дну, и иногда поддерживал ее, когда она падала на пол.

— Куда дальше? — спросил он, так же оглядываясь по сторонам от страха. Шахта угнетающе действовала и на него. Парень вспотел. Он держал перед собой маленький фонарик и опасался увидеть свой собственный оживший страх, выпрыгивающий из угла. Пару раз ему мерещилась девушка с длинными белыми волосами. Она лежала мертвая. И ее когда-то небесно-голубые глаза были практически белыми. Порой Митя слышал как движется под его ногами и над головой каменная порода, грозящая вот-вот обрушиться. Он прогонял эти кошмары, больно ранил руку ногтями, чтобы вернуть себе самообладание.

— У меня сердце леденеет, когда думаю о том, что нужно идти сюда, — она указала в сторону завала, где погиб Люка. Панический ужас подсказывал, что нужно по камню разгребать гору и расчищать путь. Но так они бы нашли тело вампира…

Даниэла закрыла глаза и взяла первый камень. Отбросила его в сторону.

Где-то на середине работы, Митя увидел труп. Только не мужской, а женский — искореженный и страшный, с протянутыми руками, молящими о помощи. Лицо мертвой было знакомо парню с детства — лицо матери.

Дуня видела правду. Люка лежал, будто иссохший, с раскрытым ртом, опухший, с мерзким цветом кожи. Местами, сквозь рваные раны, виднелись кости. Невыносимый запах вынудил затаить дыхание.

— Давай передвинем, — попросила она Митю.

Как бы ни было противно и отвратительно, но они пересилили себя и переложили тело к стене. Оставшиеся камни уложили вокруг него, как древнюю могилу. Сохраняя молчание, брат и сестра двинулись дальше. Оба удерживали страх внутри, опасаясь спугнуть веру друг друга. Но тишина и звук шагов начали давить на слух.

— Говори со мной, чтобы я не сошла с ума! — просила парня Дуня.

— Не жалеешь, что отпустила Макса? Я думал, у вас все наладилось. И даже больше. — Митя очень старался говорить без дрожи в голосе, с уверенностью. Но все равно страх сквозил в каждом слове.

— Не лучшая тема! — ворчала девушка. — Ты знаешь его дольше. Он всегда такая сволочь? То есть бессердечный.

— С сердцем у него действительно проблемы, — вытирал рукавом пот со лба он. — При рождении мелкие демоны оставили отпечаток зубов на нем. Мама, то есть Дина, она знает. Разве тебе не рассказывали?

— Нет. Скажи, он хоть кого-то, ну хоть один раз любил? Не то, чтобы мне это было сильно важно. Не знаю, даже хочу ли я услышать о какой-то девушке… И не подумай, что я хотела бы, чтобы он меня любил… Просто…

Дуня внезапно остановилась. Сердце бешено и больно колотилось. И за ним не слышалось шагов брата. Она очень медленно повернулась, молясь: "Будь тут, пожалуйста, не бросай меня!". Но Митя исчез. Первое желание Дуни — сесть на пол и никуда больше не идти. Поступить так же, как в прошлый раз, когда она убежала от Макса. Ведьма опустилась на колени, ощутила холодные камни под собой. Она долго вслушивалась в тишину. Однако надежда, что Макс бросился следом за ними и каким-то чудом придет на помощь, растаяла. Тьма сгущалась, оживала, тянула к ней клешни и щупальца.

— Мить! — глотала слезы она, и прокричала его имя. — Митя!

Взрослая девушка разревелась, как маленькая. Плакала. Боялась, что вот-вот камни посыпятся…

— Аааа! — взвизгнула Даниэла, отползая назад.

Потолок рухнул. Поднялась пыль. Мелкие камни сыпались к ее ногам. Ход завалило и открытый путь остался только один — позади. Но идти Дуня уже не могла. Она даже не заставила себя сдвинуться с места. Страх парализовал мышцы. Она осталась одна, беспомощная в темноте. Посмотрела на фонарик в руке — единственный луч света и спасение от ужасов тьмы… По закону подлости, он слабо замигал и потух. В полном мраке стало еще хуже, чем раньше. Девушка размазывала пыль, грязь и слезы по лицу. Ревела не сдерживаясь. Вопила и кричала. Спиной ощущала липкую холодную пустоту, которая буквально засасывала ее в себя, словно воронка черной дыры. Сорвала голос. Неожиданно, хрипло позвала на помощь: "Мама…" Тут же вспомнила, что мама лежит сейчас при смерти и отец умирает вместе с ней. Почему-то, вместо того, чтобы окончательно впасть в панику, она почувствовала прилив сил и злости.

— Ну уж нет! Вы не бросите меня! — сжала кулачки Дуня, и пусть на карачках, но поползла. Джинсовая ткань штанов разрывалась об острые края камней, а она карабкалась и карабкалась. Пока не ткнулась носом в чьи-то бледные ноги. Подняла голову, чтобы рассмотреть человека, обитавшего в шахте. Бледная, слега светящаяся лунным светом женщина внимательно изучала ползающую во тьме.

— Кто ты? — как ни странно вопрос этот задала призрачная дама.