Гарри Тертлдав - Лис и империя

— Я отвечу, — сказал он. — Гради — это представители некоего захватнически настроенного народа, которые сочли, будто могут управлять этим краем, даже не удосужившись разобраться, кто его населяет.

— А потом они временно потеряли с нами связь, вот и все, — добавил Дагреф.

Он выбрал подходящий момент и взял нужный тон. Даже не презрительный, нет. Выходило, что посол империи, равно как приставленный к нему маг, заслуживают лишь удивленного пренебрежения.

Кроме того, его слова попали в цель. Уже более учтиво, чем раньше, Эфилнет спросил:

— Господин барон, так вы покоритесь императору Кребигу и попросите у него прощения за то самоуправство, которое вы здесь чинили?

— Одним словом — нет, — ответил Джерин. — Похоже, вам это слово плохо известно, поскольку ваш сотоварищ уже слышал его от Араджиса, но, видимо, не понял его значения.

Зевок Фердулфа был издевательским и столь же анатомически неестественным, как и длина его чересчур часто выскакивавшего изо рта языка.

— Убирайтесь, вы, остолопы, — сказал он. — Ваше занудство уже всех достало. — И тут же, без всякого перехода, из его насмешливого тона исчезла всякая мягкость. — Исчезните с этой земли. У вас нет на нее никаких прав. Это я заявляю — сын бога!

Эфилнет вздрогнул. Джерин тоже вздрогнул бы, если бы на него рыкнул рассерженный полубог. Но послу империи нельзя было отказать в присутствии духа.

— Боги Элабона считают иначе, а я служу им и императору.

— Как ты думаешь, что же на самом деле считают элабонские боги, отец? — прошептал Дагреф Джерину. — Этот Эфилнет и его прихвостни — элабонцы, но ведь и мы с тобой тоже. Как богам сделать выбор между ними и нами?

— Полагаю, они его и не делают, — прошептал Лис в ответ.

Насколько он знал, элабонские боги вообще старались как можно меньше соваться в мирские дела. Большей частью его это вполне устраиваю. Но в борьбе с гради, чьи боги были так же воинственны, как и их подопечные, Лис не раз пожалел, что элабонский пантеон столь инертен. Сейчас же он бы опять предпочел, чтобы все оставалось по-старому.

Пока они с Дагрефом переговаривались, Эфилнет и Кэффер тоже о чем-то совещались между собой. Лис не мог слышать, что говорит элабонский посол, но, что бы он там ни говорил, Кэффер явно был с ним согласен. Маг кивнул несколько раз, причем каждый последующий кивок был более энергичным, чем прежний.

— Эй, пустомели, хватит болтать! — рявкнул Фердулф на южан. — Я ведь уже велел вам убираться отсюда. Повторяю еще раз. Уходите, пока одежды на вас, и тогда вам повезет больше, чем предыдущему имперскому посланцу.

Тут Эфилнет кивнул Кэфферу. Маг простер к Фердулфу левую руку и зашевелил губами, одновременно совершая правой рукой такие замысловатые пассы, какие Джерину и не снились.

Лис знал, что подобное мастерство вырабатывается годами. Все верно, это был настоящий маг. Маг Школы чародеев — братства самых искусных и опытных колдунов в этой части света.

Фердулф яростно вскрикнул.

— Пытаешься заставить меня замолчать? — проревел он и вдруг, не изменившись в размерах, стал казаться крупней и свирепей, чем миг назад.

Он ткнул в Кэффера двумя пальцами. Вульгарный жест, рожденный в глухих трущобах города Элабон, был не просто оскорбительным — в нем крылась громадная сила. Кэффер вдруг пошатнулся, ему, чтобы не упасть, пришлось схватиться за поручни колесницы. Мага явно ошеломило, что его волшебство не сработало в полную силу. Джерин и раньше не раз подмечал, что даже самых искусных элабонских волшебников часто подводила их самоуверенность. Они терялись, обнаруживая, что при всем их умении отнюдь не все им подвластно.

Но и Фердулф тоже казался ошеломленным. Очевидно, он ожидал, что сумеет сбить врага с ног.

— Прекратите, вы, оба! — резко приказал Джерин. — Мы находимся под щитом перемирия. Или перейдем прямо к драке? Чего там тянуть?

— Нет, — сказал Эфилнет.

Кэффер тоже слабо кивнул, показывая, что он согласен с главой посольства. Фердулф же, напротив, всем своим видом выказывал готовность продолжать состязание. Джерин строго взглянул на него. Тот упрямо насупился. Его глаза светились таким азартом, какого Лис никогда еще в них не видел. Однако он продолжал буравить строптивца взглядом. Наконец, к его облегчению, Фердулф соизволил кивнуть.

— Возвращайтесь к своему войску, — сказал Джерин послу императора. — Встретимся на поле брани.

— Я уже говорил это вашему первому эмиссару, — добавил Араджис. — Теперь мой собрат по титулу подтверждает мои слова. Если вы хотите получить эту землю, вам придется отобрать ее у нас и у сына бога.

И он широко улыбнулся Фердулфу.

Так широко, что Джерин обеспокоился. Во весь рот улыбающийся Араджис — это что-то невероятное. Если вдуматься, крайне тревожный знак.

— У нас тоже есть силы, — заявил Кэффер.

Однако в его голосе уже не было того звона, какой издает только что отчеканенная монета. После схватки с Фердулфом в сознание мага закрались сомнения. А сомнения — враг волшебства. Эта мысль вызвала на лице Лиса улыбку. Тоже широкую, хотя колдун из города Элабон, которому она была адресована, явно мог без нее обойтись.

Эфилнет Важный хлопнул своего возницу по плечу. Тот попытался развернуть упряжку на месте. И все же колесница на какой-то момент съехала с Элабонского тракта, из-под конских копыт полетели комья земли и трава. Затем животные вновь выбрались на дорогу и загремели копытами по брусчатке. В четком порядке следования остальные колесницы, сопровождавшие Эфилнета, двинулись за головной. Кэффер вскочил в свою, когда та с ним поравнялась.

Отъезжая, маг оглянулся через плечо. То ли на Джерина, то ли на Фердулфа, стоявшего рядом. Фердулф фыркнул, словно кот, гонящий прочь другого кота. Но Кэффер все продолжал смотреть на него, словно бы говоря: «Меня ты не запугаешь!», пока расстояние и плечи стоящих в других колесницах солдат не лишили его возможности играть с сыном Маврикса в гляделки.

— Будет война, — Араджис Лучник произнес это с некоторым мрачным удовлетворением. — Если имперские недоумки не понимают слов, возможно, им что-то подскажет свист летящих в них стрел и грохот наших боевых колесниц.

— Йо, будет война, — согласился Джерин и огляделся по сторонам. — Не думаю, что Эфилнет или его люди обратили внимание на моих конников. По-моему, это к лучшему. Они станут для них неприятным сюрпризом.

— Станут, — сказал Араджис, хотя в его голосе звучало скорее сомнение, чем уверенность.

— Давай-ка последуем за имперскими порученцами, держась к ним как можно ближе, — предложил Джерин. — Если южане все такие же гордецы, как и раньше, любая наша заминка внушит им, что мы испугались и способны лишь в ужасе ожидать нападения. Чем больше их дергать, тем лучше для нас.