Галина Львовна Романова - Странствия Властимира

— Властимир, осторожней!

Князь услышал его крик, и в ту же минуту нога его запнулась обо что-то живое. Он успел остановиться и выпрямиться, но бросившийся ему под ноги матрос вцепился в сапоги мертвой хваткой. Князь наугад махнул мечом, услышал предсмертный хрип, но не успел насладиться победой — несколько человек с ловкостью рысей прыгнули ему на плечи. Кто-то ударил в живот. Князь устоял на ногах, но замер, переводя дух.

…Буян очнулся лишь тогда, когда набросились на него самого. Гусляр закричал что-то злое и взмахнул мечом, не щадя никого. Попадись ему сейчас под руку сам Мечислав — он бы сначала ударил, а потом посмотрел. Раненые и умирающие падали вокруг него, и никто не решался напасть хотя бы сзади.

Неожиданно он услышал громкий крик:

— Эй, смотри сюда, варвар!

Матросы отхлынули в стороны, пятясь. Буян опустил забрызганный кровью меч, но не смог пошевелиться. Надежнее всех цепей мира его приковало к месту невиданное зрелище.

Когда на князя накинулись матросы, вырывая меч и заламывая руки, Мечислав бросился мимо Буяна на выручку князю. Он растолкал матросов и не заметил, как один из них ударил его рукоятью ножа по затылку. Юноша приостановился на несколько секунд, но этого хватило, чтобы и его взяли в плен. Теперь Властимир и Мечислав, связанные, стояли перед Буяном. Один из матросов не спеша взял за волосы голову юноши и оттянул ее назад, открыв горло. Лезвие ножа коснулось кожи.

— Если ты не сдашься и будешь продолжать сопротивление, они оба будут убиты! — прохрипел капитан.

Юноша зажмурился, когда нож надавил на горло.

— Что вы хотите от нас? — спросил Буян.

— От вас — ничего. Я продам вас и лошадей в Мисре, — засмеялся капитан.

— Но мы свободные люди. Как можно превращать свободных людей в рабов?.. И потом… мы договаривались о том, что нас доставят в Миср…

— Вы туда и попадете, но не все ли равно — как?

— Для нас — нет. Отпусти их, или я… Капитан махнул рукой.

— Или ты увидишь их смерть, — сказал он.

Матрос, державший Мечислава за волосы, сделал надрез. Юноша вздрогнул и закрыл глаза. Тонкая струйка крови стекла по его шее на воротник.

— Погодите, — вдруг сказал Буян. — Я согласен. Отпустите его. Нож тут же убрался от горла Мечислава. Юноша вытаращил глаза.

— Ты с ума сошел, — прохрипел он. — Они же обманули нас… Зачем ты! Я готов умереть — не думай обо мне! Но Буян уже бросил меч на палубу.

— Я знаю, — спокойно ответил он, пока матросы связывали его, — Но потом они бы убили и Властимира. Я не могу допустить вашей смерти. Пойми, я знаю, что делаю!

Юноша понурился.

Пленников погнали в трюм, подталкивая отобранными у них же мечами. Перед тем как исчезнуть в темноте, Буян нашел глазами капитана.

— Последнее желание, — взмолился он. — Погодите всего миг! Капитан вяло махнул рукой:

— Пусть говорит!

Буян растолкал матросов и бросился перед капитаном на колени.

— Вы должны знать, кого продаете! — воскликнул он. — Я певец, гусляр. В своем городе я считался лучшим. Однажды меня чуть не увезли варяги, польстившись на мой голос. Если хотите, я спою сейчас, чтобы вы знали… Пусть это будет моя последняя песня, мое прощание с миром… Позволь мне спеть! — Он просительно поник головой.

Капитан кивнул:

— Пой! Но если нам не понравится, ты отведаешь плетей за вранье!

Буяна поставили на ноги. Стараясь не встречаться взглядом с кипящим от возмущения Мечиславом и окаменевшим Властимиром — повязка слетела с глаз князя, и раны опять смотрели на мир розовым осуждающим цветом, — гусляр окинул взором горизонт. Небо было чистое, без единого облачка. Солнце вставало на востоке, легкий ветерок ласково колыхал паруса и ерошил волосы. Пошевелив плечами, Буян набрал полную грудь воздуха и запел. Слова явились сами:

О мир благородный, богами хранимый и благословенный от мира начала! Тебе я хвалы приношу, призывая прислушаться к голосу песни призывной. О Хоре наш, о трижды пресветлое солнце, ты даришь нам свет благодати Даждьбожьей. Весь мир под твоею могучей рукою. Все видишь ты, ясный, с своей колесницы. Взгляни же на море в земли середине — как мог допустить, чтоб такое свершилось? Свой лик отверни равнодушно-прекрасный, за облако скройся, на землю не глядя…

Заслушавшись необычно сладкого голоса, матросы не смотрели по сторонам. Никто не заметил, как невесть откуда взялось на чистом небе облачко и внезапно загородило солнце.

А Буян, тоже не замечая ничего, пел как соловей:

О ветер могучий, Стрибоже крылатый! Властитель ветров, навеватель прохлады. Повей же крылами на море уснувшем со всей своей силой, могучей и буйной. Ударься о волны, вспень моря равнину, вспаши ее плугом высокого гнева — разбей тишину, подними в поднебесье корабль сей на спинах валов белопенных. Повей же, Стрибоже, тебя призываю и гнев твой зову на врагов твоих внуков, чтоб их…

Буян не закончил строку — огромная волна поднялась и ударила о борт корабля…

Матросы попадали, как подпиленные деревья, покатились по палубе. Только гусляр, упершийся в высоко вздернутый нос судна, и сам капитан устояли на ногах.

Море бушевало. На небе одно за другим возникали новые облака. Волны сталкивались, словно ожившие горы, подхватывали корабль и бросали его как щепку.

Капитан с трудом сделал несколько шагов по дрожащей палубе. Буян попытался отодвинуться, но тот поймал его за волосы и поднес к лицу нож:

— Ты колдун! Останови бурю, или тебе несдобровать!

— Если я погибну, ее не остановит уже никто, коли на то не будет воли богов! — крикнул Буян и вновь поднял голову к небу— Не слушай его, о Стрибог всемогущий, — от страха он, а не от силы злословит!

И, словно понимая его слова, волна ударила в днище корабля так, что все, что было на палубе, подпрыгнуло. Гусляра и вцепившегося в него капитана бросило к трюму. Капитан все еще держал Буяна за волосы. Не обращая внимания на боль, славянин плечом придавил капитана к палубе.

— Ты немедленно прикажешь отпустить нас, или вы все погибнете вместе с нами!

Буря усиливалась. Волны перехлестывали через борта, катая людей, словно камешки прибой. Капитан выпустил волосы гусляра и поднял голову, отыскивая матросов.

— Эй! — крикнул он. — Кто там!.. Отпустите этих людей! Делайте, что вам говорят!

— И меня. — Буян протянул ему связанные руки, и капитан разрезал веревку.

И тут же пожалел об этом. Едва освободившись, Буян обрывками веревки стал связывать самого капитана.

— Что ты делаешь, клятвопреступник! — закричал тот. — Хватайте его! Смерть обманщику!

Буян несильно пристукнул его кулаком по голове.