Дарья Гущина - Печать павшего. Лики Судьбы

Я удивлённо улыбнулась:

— Друзья?..

Она согласно тявкнула и забавно пошевелила ушками. У меня потеплело на душе. Трудно быть всегда и везде одной, но когда рядом живое существо — и бесконечный путь кажется короче. Опустив щенка на землю, я ласково потрепала его по пушистой шёрстке и перевела взгляд на ступени. Сейчас, когда туман давно рассеялся и стремительно посветлела ночь, сменяясь рассветом, я, наконец, разглядела то, что скрывалось на вершине горы и куда мы с Найдой так и не добрались. Разглядела — и кивнула самой себе. Точно. Именно там и нужно искать нить Замыкающей пройденный круг жизни. Видимо, это её святилище, а проклятье, скорее всего, застало безликую в собственном доме, от которого после моего волшебства мало что осталось.

Выточенная в скале узкая крутая лестница, серпантином обвивая гору, заканчивалась у подножия небольшого выступа, где и ютилась старая хижина, сложенная из цельного камня. И, надо полагать, в скромную одноэтажную хижину с остатками стены вместо обычной крыши сооружение превратилось благодаря моему вмешательству. Я рассеянно поднималась по лестнице, мимоходом считая про себя ступеньки и поглядывая на бежавшую впереди Найду. Ей путь явно был знаком, и она бодро перепрыгивала через глубокие щели и небольшие пропасти, зиявшие порой вместо ступеньки. Скорее всего, это замаскированные ловушки, но со смертью хозяйки умерла и её магия, и её секреты и загадки. И спасибо Создателю…

Ступеньки, чем дальше я шла, становились тем выше. Сначала — по колено, потом — по пояс, а на последние пять, у подножия хижины, пришлось подтягиваться на руках и подсаживать Найду. Выщербленные временем и моим проклятьем, изрытые глубокими трещинами, из которых робко выглядывали пучки прошлогодней травы, покрытые грязью и пылью, отвесные стены ступенек внушали мне понятые подозрения. Странно, почему они вообще уцелели… Подпрыгнув и уцепившись за край ступени, я подтянулась, взобралась наверх и перевела дух. Так. Полдела сделано. Теперь — искать нить Судьбы. Склонив голову набок, я в сомнении посмотрела на ненадёжное сооружение. Если оно и простоит ещё — то недолго.

В стенах, там, где соединялись грубо отёсанные камни, зияли солидные щели, из которых сыпался песок. Вместо окон — пустые тёмные дыры. Вместо крыши — каменный пол разрушенного второго этажа с остатками одной стены. Вместо двери — провал во внешней стене, наполовину заваленный камнями. Боковые стены вместе с наверняка имевшимися там окнами полностью засыпаны обломками камней, песком и мелким щебнем. Внутренняя стена уцелела лишь потому, что ею служила выровненная заботливыми руками ветра скала. Чудом выжившие колючие деревья высотой в два этажа заботливо обнимали густыми ветвями хрупкие остатки сооружения. Жалкое зрелище.

Я обошла ближайшую каменную насыпь, поглядывая и себе под ноги, и по сторонам. Ни запнуться, ни пропустить чьё-нибудь внезапное нападение мне, конечно же, не хотелось. Низко нагнувшись, проскользнула под угрожающе нависшими надо мной ветвями неведомых деревьев. Осторожно перебралась через невысокий завал, порезав ладони об острые углы выпирающих обломков. И, пока перевязывала неглубокие царапины остатками свитера, прислушалась к тихим голосам Долины теней. Напевал себе под нос печальную песню прохладный влажный ветер, тоскливо спотыкаясь об остатки хижины, предупреждая, шуршали колючей листвой деревья, наперебой рассказывали свои истории клочки пожелтевшей травы, угрюмо изучало произошедшие за ночь изменения восходящее солнце…

Найда, выглянув из-за очередного завала, призывно тявкнула. Интересно, что она там раскопала? Явно не нить Судьбы, ту она бы мне в зубах притащила. Значит, её находка — типа иного, но — важна для меня. Я перемахнула через завал, обогнула естественную каменную стену, выточенную из скалы, видимо, за неимением ограды, и остановилась у следующего завала, верхушка которого возвышалась на одном уровне с обломком стены второго этажа, где и находилась моя пушистая проводница. Поставив передние лапки на невысокий плоский камень, Найда возбуждённо виляла хвостом и, при виде меня, залилась звонким лаем. Я подошла ближе и подняла голову, приложив ладонь ко лбу козырьком. Холодные лучи зимнего солнца неприятно били по глазам, хорошо хоть, не сжигали…

Я прищурилась, привыкая к яркому свету и упрямо изучая камни, пока не заметила среди них что-то небольшое и блестящее. Я поморгала и вновь посмотрела на блестящую вещь. Будь я проклята… Ещё одна поразительная находка! Среди камней, отражая блики солнца, оказались зажаты часы Вечности. Слышала про них, читала — но не верила в то, что они существуют на самом деле… Следы последнего упоминания о часах уводили аж во времена первой чистки, о чём я, конечно же, узнала из Летописей, и после — никто в семи мирах ничего о них не слышал. И, как Начинающая прихватила с собой в Долину Найду, так и Замыкающая забрала часы Вечности… Сколько же тайн прячут от меня здешние места…

Часы Вечности — это один из немногих уцелевших ныне древних волшебных предметов, сотворённых самим Создателем. Всего же их насчитывалось около десяти, в том числе и Клубок судеб, и, по слухам, ключи от порталов, и вышеупомянутые Летописи. Большая часть предметов после первой же чистки канула в неизвестность, оставив после себя лишь редкие упоминания в потрёпанных свитках да память в сердце мира. В тайниках Хранилища Альвиона я однажды случайно нашла летопись времени первого периода, после которого и пошли чистки, где некто, пожелавший остаться неизвестным, перечислил все волшебные творения Создателя и дал им подробную характеристику. И о часах Вечности там было сказано следующее.

Предмет, напоминающий своей формой песочные часы, по легенде наполнен настоящей звёздной пылью. Размером — со стандартную человеческую ладонь, небольшие и изящные, они выглядели как обычная безделушка, однако обладали необычайными свойствами: тот, кто владеет часами, получает в своё распоряжение вечную жизнь. Один поворот часов — и, пока пересыпается из чашки в чашку звёздная пыль, существо не стареет, не меняется внешне и смерть обходит его стороной. Второй поворот — и жизнь продолжается. Но тот, кто не успеет вовремя перевернуть часы, рискует в одно мгновение состариться и мгновенно же умереть. И — то же самое постигнет владельца волшебного предмета, если он перевернёт часы раньше времени, то есть, прежде чем упадёт в чашку последняя крупинка пыли. И, если уж часы были один раз приведены в действие, пусть совершенно случайно, жизнь перевернувшего попадает под власть часов. Ну и, выражаясь языком Касси, всё, моменто море.