Марина Дяченко - Привратник

Однако, случилось так, что на закате солнца в котомке не осталось ни крошки, а впереди, чуть в стороне от дороги, показалось людское поселение. Руал подумал, подумал и свернул.

Бродили куры по пустынным улицам, рылись в земле, разлетались с кудахтаньем из-под Руаловых ног. Плотно закрыты были резные ставни больших бревенчатых домов. Пустовали скамейки у заборов, ни души не было у колодца, а между тем цепь на вороте была еще влажной, и примята была трава там, куда ставили ведро. Руал оглянулся – где-то стукнул ставень.

Он поежился, пытаясь понять, почему так странно и тягостно на душе. И понял – тишина. Невероятная для сельской улицы тишь.

Не лаяли на чужака собаки, не мычали во дворах коровы, не орали петухи, не тюкал топор. Ветер, ворота поскрипывают – будто кладбище.

Он побрел дальше, не решаясь постучать в какую-нибудь калитку, чувствуя настороженные взгляды из-под закрытых ставней, напрасно пытаясь поймать хоть один такой взгляд. Поспешный стук закрываемой задвижки – и снова тишина. Руал был голоден – и все же ему захотелось немедленно уйти.

– Эй, парень!

Руал присел, как от пушечного выстрела, хотя к нему обратились почти шепотом. Немолодой уже крестьянин выглядывал в чуть приоткрывшуюся калитку, манил Ильмарранена пальцем:

– Поди сюда… Ты чей? Что надо?

– Я странник, – отозвался Руал, и тоже шепотом.

Крестьянин плюнул:

– Так что ж ты улицами шатаешься?! Иди сюда, быстро!

Он схватил Руала за рукав и попросту втянул во двор, тут же заперев калитку. На пороге дома стояла встревоженная женщина:

– Скорее в дом… В дом, Гаран, и парня сюда…

Она не успокоилась, пока за Руалом и его проводником не закрылась дверь.

Ильмарранен неуверенно огляделся – кроме приведшего его крестьянина и встревоженной женщины, в прихожей переминались с ноги на ногу двое молодых, похожих друг на друга парней, да застенчиво выглядывала из комнаты смуглая девочка лет десяти.

– Ты кто? – тихо спросила женщина.

– Странник, – сказал Ильмарранен и улыбнулся. Она не ответила на улыбку, внимательно вглядываясь в его лицо.

– Он нездешний, – объяснил шепотом мужчина. – Он ничего не знает.

Женщина подумала и кивнула, приглашая гостя войти в дом.

Вслед за женщиной Руал прошел узким коридором в просторную кухню с бревенчатыми стенами, где мерно, уютно поскрипывал забившийся в щель сверчок. За ним вошли приведший Руала крестьянин, оба парня и девочка.

– Ты голоден? – спросила женщина.

И, не дожидаясь ответа, кивнула дочери. Та ловко достала из печи чугунок с остатками каши и с полки – хлеб, завернутый в тряпицу, доверчиво улыбаясь Руалу, поставила на стол.

– Мы уже поужинали, – сказала женщина. – Ешь.

Благодарный Руал, ни слова не говоря, взялся за кашу. Ему стоило труда сдержаться и не проглотить ее сразу, всю. Парни, сопя, топтались в дверях, женщина присела напротив на скамейку, девочка, широко открыв глаза, смотрела, как Руал ест. Приведший Руала мужчина, видимо, хозяин, хмурился и потирал подбородок, покрытый редкой седеющей бородой. Сверчок, примолкший было на минуту, выдал длинную нежную руладу.

Наевшись наконец, Руал поблагодарил. Потом оглядел обращенные к нему лица – тревожное у женщины, хмурые у парней, усталое у пожилого и любопытное у девчонки – и спросил осторожно:

– Что за несчастье у вас, люди?

Громче засопели парни, переглянулись женщина и пожилой. Потом женщина поднялась и бросила девочке:

– Давай-ка, собирайся спать.

Та, хоть ей было любопытно, послушалась и тихонько выскользнула, бросив на прощанье взгляд в сторону сверчкова убежища.

– Расскажи, Гаран, – сказала женщина пожилому.

Тот помялся, теребя подбородок, и сказал наконец:

– Несчастье, да. Сколько живу, такого не помню. Нам-то еще ничего, повезло вроде…

– Покаркай, – одернула его женщина.

– Да, – со вздохом продолжал Гаран, – кто знает, что еще ему в голову взбредет… Сейчас он сватается – то каждый вечер ходит, а то по неделям не бывает… И все к новым.

Женщина вздохнула:

– Ему лет сто, наверное, он при прадеде моем был уже… А туда же – свататься…

– Свататься? – переспросил Руал.

Гаран покивал:

– И все к новым… А в подарок невесте приносит… Букет из дохлых гадюк. Подарочек…

– Кто он такой? – вздрогнув, спросил Ильмарранен.

Мужчина и женщина опять переглянулись.

– Колдун он, – сказали от двери.

Руал обернулся – говорил младший из парней, лет шестнадцати, невысокий, тонкогубый:

– Колдун он. Страшный колдун. Ты про таких и не слышал, какой страшный!

Брат толкнул его в бок.

– Он в пещере живет, – сказала после паузы женщина. – Лет сто живет, а может, и двести. Отец, бывало, рассказывал, что он смирный был, спокойный, помогал даже, если нужда была… Потом его лет двадцать никто не видел. Он в своей пещере затворился.

– Мы еще пацанами к этой пещере бегали, – нервно сказал старший парень, на вид крепче и здоровее брата. – Там внутри тихо, тихо, а потом как зашипит – будто водой на горячую сковородку…

– И вот он вышел, – продолжала женщина, – да какой… Будто что-то в него вселилось. Половину леса сжег просто так, походя… Потом хуже. Обернется плугом старым и водит борозды по улице… Без лошади плуг идет, виляет, камни из земли выворачивает и хихикает тонко… Люди седели, когда этот плуг на улице встречали.

– А потом он неделю из земли вырастал, – вступил в разговор Гаран, вздрагивая и оглядываясь. – Будто бы дерево… На площади посреди села сначала земля зашевелилась, потом руки показались, потом голова… Люди, что по соседству жили, дома свои бросили и попрятались, кто куда!

– А потом, – снова вступила женщина, – запустил в озеро чудовище, пиявку такую величиной с бревно, а на пиявке – вымя коровье и рога… С тех пор рыбу никто не ловит и не купается…

– Близко подойти страшно! – выдохнул старший парень.

– Потом он в пещере колдовал, – шептала женщина, – а теперь вот…

– Теперь свататься надумал, – перебил Гаран. – У кого девки на выданье – вот кому беда, вот кто дрожит сейчас. Приходит, стучит в ворота – и попробуй не открыть. Гадюк приносит целый клубок. Не приведи небо его на улице встретить, оттого прячутся все… Тебе повезло. Ему ведь наплевать, свой или пришлый.

– Спасибо, – медленно сказал Руал. – Вы меня спасли, оказывается…

Помолчали. Тихонько, как бы вполсилы, поскрипывал сверчок.

– А что бывает с девушками? – хрипло спросил Ильмарранен.

– С девушками?

– К которым он сватается.

– Да ничего пока… Выбирает он, вроде. Посватается да и уходит, девки только страху набираются. Невесту, говорит, в дом свой введу… Да пока не увел никого.