Галина Краснова - Связанные

— Чем ты тут занимаешься, малявка?

В ореховых глазах отразился испуг, но подбородок вскинулся гордо, с вызовом.

— Развлекаюсь, вроде как. На балу ты же мне не дал это сделать.

Она еще смеет меня в чем-то упрекать? Уничтожу. Сотру в порошок, чтобы даже воспоминания о ней не осталось. Жалкое ничтожество! Как какой-то паразит присосалась ко мне, вытягивая энергию!

— Ты чем-то не довольна?

Пальцы зашевелились, выплетая знакомое пыточное заклинание. Неожиданно девчонка встала, чуть не спровоцировав нападение. Не глядя мне в глаза, она склонилась в низком поклоне. Подставив под удар незащищенную шею.

— Все в порядке, мой господин. Я прошу прощения за свое недостойное поведение.

Злость неожиданно прошла, оставив недоумение и страх. Я же чуть не убил ее собственными руками! Я же был готов пытать ее, причиняя немыслимые страдания. И все из-за каких-то дурацких слов, вызванных злостью и обидой. Заслуженных, кстати.

— Женька…

— Да, мой господин?

Она даже не разогнулась и не посмотрела на меня. Я заметил, как трясутся ее коленки и начал опасаться, что увижу слезы, если загляну ей в лицо.

— Ну, какой же я тебе господин? Я же Дарелин… Дарик… Ну прости меня, за то, что напугал тебя так. Я дурак. Можешь даже ударить, если хочешь. Хочешь? Ну, побей меня, и обоим станет легче. А потом просто забудем об этом и все. Давай?

Я дотронулся до ее плеча, намериваясь обнять, но Женька проворно вывернулась, распрямившись, наконец, из своего рабского поклона. Я не заметил на ее щеках слез, но лучше бы никогда не видел эти глаза, наполненные страхом и разочарованием.

Шес

И зачем я согласился на эту идиотскую авантюру с публичным домом? Да еще и Жени в это втянули, что ее явно не обрадовало. Уж я-то слышал, как она ссорилась с Дарелином внизу, когда поняла, куда ее привели. И я не вмешался, потому что меня увлекла за собой эльфийка. Довольно симпатичная, кстати. Загадочно улыбаясь, она отвела меня к последней комнате на этаже и довольно уверенно затолкала внутрь, не обращая внимания на то, что я шел спиной вперед. Сама она внутрь не вошла. Захлопнув перед моим носом дверь, она пожелала бурной ночи и поспешно удалилась.

— Ну, вот мы и наедине, мои милый дроу. Я ждала этого момента.

Голос показался мне смутно знакомым. Приятное, чистое сопрано. Где я мог его уже слышать? Обернувшись, я разглядел на огромной кровати женский силуэт в прозрачной белой накидке. Лунный свет из окна падал на нее со спины, обрисовывая идеальную фигурку с каскадом мерцающих серебристых волос.

— Мы знакомы с вами?

Нежный смех хрустальных колокольчиков заставил меня вздрогнуть от сладостного предвкушения. Может поход сюда и не был такой плохой идеей, как мне казалось несколько минут назад.

— Разве это имеет значение? Эта ночь — наша. И мы не должны тратить ее на пустые разговоры. Подойди ко мне.

Я подчинился этому приказу, медленно приблизившись к кровати. Лица эльфийки видно не было, но это уже перестало меня волновать. Накатила волна жара, смыв напрочь весь рассудок.

— Ну, поцелуй же меня, мой темнокожий собрат!

Я впился поцелуем в ее губы, ощущая себя не прежним Шесом, а каким-то властным, неуправляемым животным. Я набросился на беззащитную передо мной светлую и сдернул с нее накидку, стремясь насладиться каждым сантиметром ее тела. А она не сопротивлялась, одной рукой расстегивая рубашку, у второй — зарывшись в мои волосы. Она желала направлять мои движения, но не смогла справиться. Закинув ее руки к себе на спину, я принялся ласкать языком ее грудь.

— О, мой дроу…

— Помолчи, женщина.

Я с наслаждением провел руками по всему ее телу, запоминая все изгибы. Прекрасная ложбинка между грудей, между двумя холмиками, увенчанных твердыми, острыми камешками, небольшая впадинка пупка, жаркое лоно, в которое так не терпелось ворваться. Но я не собирался заканчивать все так быстро.

Это было настолько восхитительно, что я совершенно утратил над собой контроль. Лежал как последний блаженный, прижимал к себе жаркое податливое тело и улыбался самой тупой улыбкой потолку. А эльфийка лежала на моей груди и что-то мурлыкала, обводя своим восхитительным пальчиком сосок.

— Ты настоящий дикарь, мой дорогой. Со мной такого давно не было. Может повторим?

Она немыслимо изогнулась, умудрившись потереться о мое бедро своим лоном. Плоть немедленно отозвалась на этот призыв, хотя все мышцы приятно ныли. Опрокинув эльфийку на спину, я навис над ней, всматриваясь в лицо. Только сейчас до меня дошло, что не темнота скрывает ее от меня, а хитроумное заклинание.

— Покажись мне и назови свое имя, иначе…

Она потерлась щекой об мое плечо.

— Иначе что? Не возьмешь меня еще раз?

— О нет, дорогуша, возьму. Но удовольствия получить не дам. Я буду держать тебя на грани…

— Как пожелаешь, мой повелитель. Я Лелливинель.

Имя мне показалось очень знакомым. Заклинание, мешавшее мне разглядеть партнершу, спало. Впрочем, упало кое-что еще.

— Владычица?????

Глава 14. Женщины против мужчин

Ох уж эти женщины, и жить с ними нельзя, и пpистpелить жалко.

Женька

Забравшись в кресло с ногами, я пыталась разложить по полочкам все, что произошло со мной. А для начала стоит определить, чего я хочу и что я могу. Я хочу… Хочу, чтобы Дарелин стал другим. То есть таким, каким я его видела до этого момента — слегка заносчивым, но добрым и заботливым. Однако, это не возможно. Он навсегда останется темным богом, олицетворением зла. Именно сегодня он стал настоящим со мной. И я испугалась так, как никогда раньше. Конечно, в этом есть и моя вина — я спровоцировала его. Да и, если честно, я в последнее время вела себя очень безрассудно, чувствуя полную безнаказанность. Теперь надо быть осторожней. Урок получен и усвоен.

А чего я еще хочу? Наверно, полностью снять проклятие, чтобы не чувствовать себя иждивенкой и бесправной приживалкой. А еще хочу найти свое место в мире. В любом. Я ведь хочу и могу работать, заботиться о себе. Наверно, как и всякий человек, я чувствую потребность быть нужной. Хоть кому-нибудь. И не потому что я довесок к Дарелину, а потому что я — это я. Единственная и неповторимая, можно сказать.

Так, а что я могу? Сидеть тихо в уголочке и не вякать, потому что пока на мне это проклятье — я ишь паразит, не способный выжить без своего носителя. Я ничего не могу. Я полное ничтожество.

Подтянув колени к подбородку, я уткнулась в них лбом, стараясь скрыть выступившие слезы. Как-то сразу вспомнилось все плохое, как это обычно бывает в таких случаях.