Джон Толкиен - Хоббит, или Туда и обратно (пер. М. Каменкович, С. Степанов)

– Тс-с-с! Молчи!

На следующий день, толком не выспавшись, они тронулись в путь еще затемно. Едва рассвело, как впереди вырос Лес, – казалось, эта черная, мрачная стена деревьев их только и поджидала. Дорога пошла вверх, и хоббиту вдруг почудилось, что тишина засасывает их все глубже и глубже. Птицы как-то примолкли, олени больше не попадались, да и кролики пропали. К полудню путники наконец достигли опушки Чернолесья и устроили привал почти под огромными ветками первых деревьев. Стволы у этих деревьев были могучие, все в каких-то наростах, сучья скрюченные, а листья – длинные и темные. Плющ увивал деревья сверху донизу и волочился по земле.

– Ну вот и Чернолесье! – объявил Гэндальф. – Величайший из лесов Севера! Надеюсь, вид его не вызывает у вас неприятных ощущений? Ну а теперь придется отпустить этих замечательных пони, предоставленных вам, как известно, только на время.

Гномы протестующе заворчали, но волшебник живо их образумил:

– Беорн не так далеко, как вы думаете, и лучше бы вам сдержать данное ему слово. С Беорном шутки плохи! Вот господин Бэггинс оказался поглазастее вас, а вы, похоже, и не заметили, что с наступлением темноты каждой ночью вокруг нас бродил огромный медведь или сидел неподалеку под луной, охраняя наш лагерь. Но он не только охранял и провожал вас – он еще присматривал за лошадками. Беорн, разумеется, вам друг, но животных своих он любит, как собственных детей. Вы даже не догадываетесь, какую милость он оказал вам, гномам, позволив поехать на них, да еще так далеко и так быстро, и, похоже, не представляете себе, что он с вами сделает, если вы посмеете потащить их за собой в Лес!

– Ну а как же лошадь? – ехидно спросил Торин, – Ты ведь и словом не обмолвился, что тебе тоже придется ее отпустить!

– Не обмолвился, потому что не отпущу.

– А как же твое слово?

– Это уж моя забота! Лошадь мне еще пригодится. Я верну ее сам!

Гномы наконец осознали, что тут, на опушке Чернолесья, с Гэндальфом и впрямь придется расстаться! Они были в полном отчаянии, но мольбы и уговоры не имели никакого успеха – волшебник остался непреклонен.

– Обо всем этом мы договорились с вами еще под Карроком, – отрезал Гэндальф. – Спорить бесполезно. Я же говорил, что на юге меня ждут неотложные дела, а вы, господа хорошие, и без того меня сильно задержали. Быть может, мы еще встретимся до того, как все закончится, а может статься, и нет… Все зависит от вашего мужества, находчивости и удачи, а кроме того, я посылаю вместе с вами господина Бэггинса! Я уже говорил, что вы и не подозреваете, на что он способен, – и очень скоро сами в этом убедитесь. Веселей, Бильбо! Не вешай носа! Веселей, Торин и Компания! Это же ваша затея, в конце концов! Думайте о сокровищах и выбросьте из головы Лес и дракона, во всяком случае до завтрашнего утра!

Уломать волшебника не удалось и утром. Гномам не оставалось ничего другого, как наполнить мехи чистой водой из протекавшего неподалеку ручейка и развьючить пони. Поклажу честно разделили на всех, но хоббиту его доля показалась просто неподъемной, и мысль о том, что всю эту тяжесть придется тащить на себе много-много миль, совершенно его не вдохновляла.

– Не беспокойся! – утешил его Торин. – Очень скоро котомки полегчают, даже слишком скоро. Пройдет немного времени, и мы еще пожалеем, что они были слишком легкими!

Наконец они попрощались со своими пони и повернули их мордами к дому. Пони живо затрусили прочь, явно обрадованные тем, что мрачное Чернолесье остается позади. Бильбо готов был поклясться, что, когда лошадки начали удаляться, какое-то похожее на медведя животное выскочило из-под деревьев и помчалось вслед за ними.

Стал прощаться и Гэндальф. Бильбо сидел на земле, чувствуя себя самым несчастным хоббитом на свете и желая только одного – оказаться за спиной у волшебника, на его большой лошади. После завтрака (признаться, весьма скудного!) Бильбо успел заглянуть в Лес: там было темно, как ночью (это утром-то!), и както чересчур мрачно и таинственно.

«Следит и ждет», – подумал Бильбо.

– Прощай, – сказал Гэндальф Торину. – Прощайте все! Теперь ваш путь лежит через Лес. С тропы не сходите! А сойдете – ставлю тысячу против одного, что никогда больше ее не отыщете и не выберетесь из Чернолесья. И никто вас никогда больше не увидит.

– А нам туда обязательно? – жалобно спросил хоббит.

– Обязательно! – твердо сказал волшебник. – Обязательно, если хотите оказаться по ту сторону! Обязательно – или возвращайся домой несолоно хлебавши! Но этого я не допущу, господин Бэггинс! Мне стыдно за тебя! Не трусь! Помни, что теперь ты в ответе за всех этих гномов! – И он рассмеялся.

– Да нет же, нет! – оправдывался Бильбо. – Я не об этом! Просто нельзя ли как-нибудь обойти эту чащобу?

– Можно и обойти, – вздохнул Гэндальф. – Можно, если тебя не смущает крюк в добрых две сотни миль к северу, но учти: потом придется возвращаться на юг. Но и там, по ту сторону Леса, далеко не все спокойно. В этой части мира вообще нигде нельзя чувствовать себя в безопасности. Не забывай, что вы давно уже в Диких Землях, а здесь может случиться все, что угодно и где угодно. Обходя Чернолесье с севера, вы попадете в Серые Холмы, которые подходят к Лесу почти вплотную, а там полным-полно гоблинов, хоб-гоблинов[*] и орков, да таких, что и рассказывать страшно. А обходя Чернолесье с юга, вы попадете во владения Некроманта. Но ведь даже тебе, Бильбо, нет нужды растолковывать, какой это ужасный чародей! Не советую вам и близко подходить к местам, на которые простирается тень его черной башни! Ступайте-ка лучше по этой лесной тропке, наберитесь мужества и уповайте на лучшее. И если вам сильно повезет, в один прекрасный день вы выйдете из Леса и увидите перед собой Длинное Болото, а за ним, на востоке, – Одинокую Гору, где живет ваш ненаглядный Смауг. Впрочем, надеюсь, он не ожидает вашего визита.

– Утешил, нечего сказать, – проворчал Торин. – До свиданьица! Не идешь с нами, так хоть помолчал бы, что ли!

– Прощайте же! – бросил Гэндальф, повернул лошадь и поскакал на запад, но не удержался от последнего напутствия, – немного отъехав, волшебник обернулся, приложил ладони ко рту и крикнул. Голос его был уже еле слышен: – Прощайте!.. Будьте паиньками!.. Берегите себя!.. С ТРОПЫ НЕ СХОДИТЕ!

Затем Гэндальф пустил лошадь в галоп и вскоре пропал из виду.

– Скатертью дорога! – напутствовали его гномы, тем более рассерженные, что им и в самом деле было очень жаль расставаться с волшебником. Ведь начиналась самая опасная часть путешествия! Взвалив на спину тяжелые котомки и мехи с водой (кому что досталось), они повернулись спиной к свету, золотившему опушку, и углубились в Лес.