Евгений Эс - Седой

Распахнулась дверь, и появился маг, хмурый с недовольной помятой физиономией. Скользнул по Виктору безразличным взглядом, явно его не узнавая, и сразу спрятался за другой дверью морского туалета — гальюна. Виктор дождался его облегчения и проявил инициативу:

— Доброе утро, господин.

Маг смотрел на него, что-то мучительно припоминая, и Сомов пришел на помощь:

— Вы вчера купили меня на аукционе рабов в Макабре, господин.

— Вот как? — маг озадаченно потер шею, — А ну-ка, иди за мной.

Позвякивая цепями, Виктор зашел в каюту мага и остановился в дверях. Здесь было на что посмотреть: книги, сундуки, стены увешанные картинами и приборами, стол заваленный бумагами и предметами необычной формы и непонятного предназначения. Впрочем, в одном длинном цилиндрическом предмете Сомов распознал обыкновенную подзорную трубу. Маг сел за стол и первым делом налил себе из пузатой бутылки большую чашу вина, которую выцедил за один присест. Крякнул, вытер губы тыльной стороной ладони и начал перебирать кучи бумаг на столе.

— Как говоришь, тебя зовут? — рассеяно спросил он.

— Виктор Сангин.

— Имя у тебя какое-то орчье, — проворчал хозяин, — А то, что седой я и сам вижу. Ты кроме орского другого языка, не понимаешь что ли?

— Нет, господин, другим языкам не обучен. Можно звать Вик. Меня так раньше все называли.

— Ну, значит, будешь Вик, — согласился хозяин, а затем, когда он нашел купчую, глаза его медленно полезли на лоб и он, закашлявшись, спросил с затаенной надеждой: — За сколько говоришь, я тебя купил?

— Двадцать два золотых, господин.

Эргис застонал и снова взялся за бутылку. Выпив для успокоения нервов, он стал печально разглядывать своего нового раба.

— Ну и что за достоинства у тебя такие, если пришлось выложить целых двадцать два золотых?

— Никаких, господин, — честно признался студент и попытался развести руки в стороны, но лишь звякнул натянувшимися цепями.

Затем Виктор вспомнил обрывки вчерашних разговоров на рынке и осторожно предположил:

— Возможно, вы хотели меня подарить некой госпоже Конкорсии.

— Что за вздор ты несешь? За двадцать два золотых я бы мог купить саму госпожу, — нелестно отозвался маг о неизвестной даме и рассердился: — И потом, какого дьявола ей что-то дарить, если она осталась в Макабре.

Его дрожащая рука опять потянулась к бутылке.

— Охо-хо, — горестно вздохнул он и отдал Виктору первое распоряжение: — Уйди, с глаз моих долой, чтоб я тебя больше не видел.

Виктор послушно вернулся на прежнее место на палубе и забился в уголок, стараясь быть незаметным. Маг больше не показывался, а когда судно легло на курс и, накренившись, набрало приличную скорость, появился капитан. По его суровому лицу, тонко сжатым губам и грающим желвакам на скулах было видно, что он идет на разборки. Ему явно претил предстоящий разговор, и не нравилось нарушение субординации, заключающееся в том, что он идет к магу, а не наоборот. Маг магом, но главный на корабле все же капитан. Но если маг и не помышлял выходить из каюты, то капитан вынужден был направиться к нему лично. Сомов поднялся, стараясь не греметь цепями и вежливо поклонился:

— Добрый день, господин капитан.

Офицер не счел нужным отвечать рабу и без стука вошел в каюту мага.

— Господин Преан, вы исчерпали чашу моего терпения. По возвращении я буду вынужден подать рапорт о вашем недостойном поведении и лишении вас права быть магом на флоте его величества, — голос капитана был ледяным.

— Как вам будет угодно, капитан Креон, — высокомерно ответил маг.

— Вы подрываете не только свой авторитет, но тем самым и авторитет офицеров корабля, — возмутился капитан, — Нужно ли объяснять, как это важно для правильных отношений между членами команды.

— Мой авторитет вас не касается, а о своем извольте заботиться сами, — чванство мага было непробиваемым.

Оба на минуту замолчали, со злостью глядя друг на друга.

— Теперь о рабе, которого вы притащили на мое судно, — продолжил предъявлять претензии капитан, — Этот бездельник сидит на палубе, путается под ногами у команды и у меня в том числе. Я намерен отправить его в котельную и на период плавания пусть ваш раб поработает кочегаром. Хоть какая-то польза.

— Ну, уж нет! — голос мага был полон яда, — Раб моя собственность и делать он будет то, что посчитаю нужным я. И потом, я заплатил за раба двадцать два золотых не для того, чтобы он грузил уголь.

— Вот как? И для чего же вы его купили?

— Это мое личное дело.

— Раб не может столько стоить. Вы позволяете себе издеваться надо мной?

— А вы позволяете себе обвинять меня во лжи? — возмутился маг, а потом продолжил скороговоркой: — Дуэли нам запрещены, но как порядочный человек вы должны отвечать за свои слова и я предлагаю пари на пять золотых, утверждая, что за раба я заплатил двадцать две золотых монеты.

Капитан язвительно рассмеялся, но будучи трезвым и осмотрительным человеком не торопился принимать предложение мага.

— Если я вдруг окажусь не прав, то думаю, вы удовлетворитесь одним золотым.

— По рукам, — сразу согласился маг и с ехидством протянул купчую: — Читайте.

Капитан пулей вылетел из дверей, окатив Сомова неприязненным взглядом. Следом за ним на палубу вышел, посмеиваясь, очень довольный маг. Похоже, всего один выигранный золотой привел его в хорошее расположение духа и уже заставил забыть, о двадцати двух потерянных. Он посмотрел Сомова, сиротливо сжавшегося в углу.

— Значит, говоришь, Вик тебя зовут? Вот что, Вик, найдешь плотника или механика, пусть снимут с тебя железо. С утра будешь приходить сюда, и убирать у меня в каюте, ну, а дальше поглядим, что с тобой делать, — маг почесал волосатую грудь в разрезе свободной рубахи и спохватился: — Только и не вздумай меня беспокоить, пока я сам не проснусь. Ну и под ногами не путайся, особенно у капитана.

С этого дня началась новая страница в жизни бывшего студента Виктора Сомова в этом невероятном мире. Нет, статус его как раба не изменился и это быстро ему разъяснил нынешний хозяин, пригрозив за непослушание смутными магическими карами. Но вместе с тем новый господин был относительно добр, никогда не наказывал своего невольника и даже определил ему содержание — пять медяков в неделю. То, что хозяин собирался платить рабу, студента несказанно удивило, а что касается послушания, то за время пребывания у орков Виктор был настолько вышколен, что не давал поводов для наказания. Первое время маг намеревался перепродать раба и прикидывал варианты, как бы это сделать с выгодой для себя. Но как ни крутил, получался только огромный убыток, и он решил оставить его себе, пока, по крайне мере. В то время, когда Сомов проводил уборку, хозяин не чурался беседовать со своим рабом. Душа мага требовала общения, а с господами офицерами он часто ругался и потому подолгу с ними не разговаривал и здесь раб пришел как раз кстати. Преан подробно расспрашивал его о жизни с орками (о побегах Виктор скромно умолчал), удивлялся тому, что Сомов не помнит своей прошлой жизни и даже намекнул, что если тот проявит безукоризненное поведение то, возможно, покажет его целителям, у которых имелись машины для восстановления памяти. Когда же Эргис находился в изрядном подпитии и соответственно в хорошем настроении то обещал даже больше — если раб докажет свою верность и преданность, то после его смерти получит вольную. А однажды предложил стать каким-то послушником и принести магическую клятву верности, за что был готов внести Виктора в завещание и выделить малую долю из наследства, а покамест повысить ему жалование. В чем заключалась клятва верности, Сомов не очень разобрался, но поостерегся принимать скоропалительное решение, помня пример капитана. Хозяин был очень хитрый человек.