Евгений Щепетнов - Монах

— Нет, спасибо…спать, да…сегодняшний заплыв в дерьме у меня все силы выпил…

— Иди, ложись в фургоне, там постелено. Одеяла сзади лежат, а я тут пристроюсь — люблю, понимаешь, в огонь смотреть…есть в этом что-то завораживающее, магическое.

Фёдор встал с чурбачка и улёгся поудобнее на одеяло у костра, глядя в пляшущие языки пламени. Блики от огня пробегали по его лицу, морщинистому от прожитых лет и жизненных проблем, и Андрей подумал: «Куда нас приведёт эта дорога? Куда я вообще иду? Где остановлюсь? Нет мне покоя, как перекати-поле меня несёт и несёт по миру, даже не по миру — по мирам. Вот и мужика за собой тащу — зачем? Ему и так досталось в своей жизни, а со мной, так и вообще можно влипнуть в неприятности» Он пожал плечами — будь что будет, и отправился в фургон отсыпаться.

Утром его разбудил скрип фургона и стук копыт по земле — Фёдор уже запрягал лошадей, матерился на конягу, раздувающего брюхо, чтобы подпруга потом его не сжимала — Андрей потянулся и высунулся наружу — солнце уже поднялось над кронами деревьев и вовсю сияло над миром, заливая его оранжевым сочным цветом. Почему-то на душе у монаха было хорошо и спокойно — впереди дальняя, очень дальняя дорога, а он радовался как ребёнок предстоящему путешествию. Усмехнувшись, подумал: «В душе каждого взрослого мужика живёт пацан, мечтающий о дальних странах, вот и я не исключение…что там впереди, какие чудеса?»

Он выбрался из фургона, Фёдор поприветствовал его радостным мычанием и матом, вперемешку с криком:

— Стой, стой падлюга! Да не тебе я, этому отродью с четырьмя копытами! Убью, гадина, не надувай брюхо, скотина безрогая!

Андрей ухмыльнулся и отправился в кусты…

Скоро они сидели рядом на передней скамье фургона, смотрели на колышащиеся зады лошадей, тянущих их передвижной дом и рассуждали за жизнь, за свои дела, за всё, что могут обсуждать два мужика на пятом десятке лет, видавшие виды и прошедшие через огонь и воду.

— Вот у тебя почему нет бабы, Андрей? Вот как ты обходишься без бабы? Почему твоя вера требует, чтобы ты обходился без бабы, это же странно, согласись?

— Ничего это вера не требует — вяло защищался Андрей — просто я был монахом, в монастыре, принял обет безбрачия, вот и всё!

— А почему это ваши обеты требуют такого безобразия? Ты можешь заболеть без бабы, в курсе?

— Да ну тебя, чего ты пристал как репей? А ты-то сам чего — неженатый, и бабы я у тебя не вижу!

— Если не видишь, это не значит, что её нет!

— Невидимая, что ли? Типа — призрак?

— Тьфу на тебя! — я время от времени похаживал к одной молодке, да! Хорошая вдовушка, сладкая! А ты, знаю, ни к кому не похаживал, как больной какой-то! Ты вообще здоров?

— Я те щас кааак…тресну по башке, вот тогда будешь глупые вопросы задавать! — рассердился Андрей — ну что тебя пробило на эту тему-то? Приснилось, что ли чего?

— Ага, приснилось — с удовольствием согласился Фёдор — вроде как вокруг меня танцуют пятеро полуобнажённых танцовщиц, и при этом раздеваются, раздеваются, раздеваются…и падают в мои объятья! Падай, Андрей! Падай! — Фёдор сбил со скамьи ничего не понимающего монаха, и тут же в стенку фургона, там, где ни сидели, вонзились три стрелы, дрожа своими оперёнными древками.

— Похоже грабители, вот чёрт, повезло нам, как утопленникам! — вполголоса сказал Фёдор, попробовав, как вынимается из ножен сабля — и ведь почти у самого города! Довели народ, уже в леса уходят на промысел. Ну что, готов к бою? Тогда пошли!

Они приподняли брезент с задка фургона и ужом выскочили наружу, затаившись у колёс повозки.

Снизу было видно, что возле лошадей стоит группа людей, человек шесть, с мечами в руках.

Луков у них не было видно, так что Андрей предположил, что или лучники в кустах сидят, или же они отстрелялись и оставили луки на месте — что вряд ли.

— Давай туда! — понимающе кивнул Фёдор и они рванули в лес по широкой дуге огибая то место, где предположительно сидели лучники. Впрочем — не вполне предположительно — Фёдор же как-то сумел их увидеть!

Зайдя с тылу, друзья медленно продвигались на голоса — слышно было, как разбойники активно обсуждали исчезновение возчиков, нырнувших в фургон и обвиняли друг друга в нерасторопности — под ногами тихо шелестели нападавшие иглы, но не хрустела ни одна веточка…

Фёдор в лесу преобразился — от пьяницы-стражника не осталось и следа, это был хищный зверь, тигр, неслышно перемещавшийся в своих лесных владениях.

Андрей заходил немного правее, тоже неслышно, как тень…

Выглянув из-за сосны, он увидел двух лучников — мужчин лет тридцати, сидящих на деревьях, на высоте метров шести-семи и внимательно следящих за происходящим на дороге.

Похоже что на счастье путников Фёдор успел заметить лучника в прогале между деревьями, это и спасло им жизнь.

Лучники не обращали внимания на то, что происходило у них под ногами, так что друзья спокойно достали из-за пояса кинжалы, переглянулись, и Андрей показал на себя и выставил вперёд два пальца — это означало, что он снимет двух, то есть Фёдору оставался один.

Фёдор кивнул головой, они приготовились, и Гнатьев начал отсчёт, загибая пальцы на растопыренной пятерне.

Когда последний палец был поджат, они одновременно, с силой метнули свои кинжалы в лучников, а Андрей, через долю секунды, метнул ещё и свою саблю.

Лучники молча, без звука, упали с деревьев под ноги бойцам.

Фёдор и Андрей переглянулись, согласно кивнули головой, и взяв в руки луки убитых, колчаны со стрелами — полезли наверх, на деревья.

Колчаны были заполнены наполовину, но и этого хватило бы, чтобы нашпиговать проезжающих купцов стрелами, как подушки для иголок.

Сверху было великолепно видно, как разбойники шарятся в фургоне, пытаясь найти хозяев и что-нибудь ценное, роются в их вещах, перетрясают одеяла и мешки.

Андрей поймал взгляд Фёдора, сидящего на другом дереве в пяти метрах о него, кивнул головой, наложил стрелу на тетиву, изготовился, выбрав цель — щёлк! Хлопнула спущенная тетива, и два разбойника упали, дёргаясь у колёс повозки. Щёлк! — через секунду упали ещё двое, а двое оставшихся в живых высунулись из фургона, пытаясь понять, что случилось и откуда стреляют.

Разбойники попытались выпрыгнуть из повозки, но очередные меткие стрелы пробили им головы и бандиты повисли на облучке, заливая дорожную пыль капающей из ран кровью.

Бойцы осмотрелись, Фёдор молча кивнул и они стали спускаться на землю, повесив луки через плечо.

Так же молча, они прошли к своей телеге — вокруг лежало шесть трупов — ни одного бандита в живых не осталось.