Олег Бубела - Воин

— Это правда. А наказание серьезное? — спросил я.

Начальник внимательно на меня посмотрел и ответил, надеясь, что я передумаю:

— Десять плетей.

— Не страшно, — подвел итог я. — И когда экзекуция?

Начальник скосил взгляд на окно, за которым уже начало темнеть.

— Завтра днем, когда соберется весь личный состав, — со вздохом ответил он. — Ты действительно напал первым?

— А вы как думаете?

— Я думаю, что ты заплатишь за уважение слишком большую цену, — глядя мне в глаза, ответил Карин.

— Посмотрим, — пожал плечами я.

— Ну, ты и подарочек мне подсунул, Карин, — сказал все это время молчавший Ринок.

— А кому, как не тебе я его мог спихнуть? — развел руками начальник. — Выручи уж, по старой дружбе!

Ринок только махнул рукой, а я задумался, неужели и он тоже выпускник Лина? Нет, двигается он немного не так, хотя и довольно умелый воин — это сразу видно. Значит, они с начальником просто друзья, а не школьные товарищи, это нужно будет учесть и не доводить впоследствии Ринока до белого каления. А то вон как он на меня вызверился, лишь стоило мне высказать одно замечание.

— Пошли, зачинщик, время ужина, — сказал мне Ринок и, кивнув начальнику, вышел из кабинета, оставив своего друга приводить свое оружие в порядок.

— Ты ведь не чистокровный эльф? — спросил он меня по пути в столовую.

— Нет, полукровка, — коротко ответил я.

— А в армию тебя чего понесло? — продолжал допрос Ринок.

— Деньги кончились.

— Ты надеешься заработать в армии состояние? — хохотнул командир. — Оставь эту затею, парень! Слушай, а может быть ты уйдешь из армии? Даже без компенсации, я смогу договориться, — доверительно спросил меня он. — Подумай, будешь свободным, как ветер, можешь пойти, куда душа пожелает, и не будешь действовать мне на нервы!

— С вашего разрешения, я еще здесь побуду какое-то время, — ответил я ему. — Но благодарю за предложение и взамен обещаю, что постараюсь оставить ваши нервы в целости и сохранности. Ну, по-возможности…

Ринок только посмотрел на меня, честно и открыто смотрящего в его глаза и только пробормотал:

— Ну, Карин! Ну, удружил! Вовек не забуду…

Так мы дошли до столовой, где уже толпился народ. Ринок, разумеется, пролез без очереди, а я нагло пристроился за ним. Взяв себе поднос с тарелками, командир подошел к поварам, механически орудующим половниками. Я старался не отставать от него, но и не попадаться ему на глаза. Когда Ринок протянул свои тарелки повару, тот черпаком налил в одну из них аппетитно пахнущее варево, а в другую насыпал кашу, похожую на гречневую, завершил композицию «Ужин командира» большой кусок жареного мяса и пара ломтиков хлеба. Получив ужин, командир развернулся и отправился за столик, где сидели офицеры, а я встал на его место. Кивнув повару, я получил в свои тарелки суп и кашу, но на этом дело застопорилось.

— Мясо давай, не жмоться! — приказал я таким начальственным тоном, что повар и не подумал ослушаться и машинально брякнул кусок мяса мне в тарелку.

Лишь только тогда в его глазах появился проблеск мысли, и он попытался мясо у меня наглым образом забрать назад. Я пресек все эти попытки, подняв поднос и схватив у него из-под носа пару кусков хлеба. Развернувшись и отправившись искать свободное место, я услышал сзади от раздатчика:

— А ну стой, гад!

Но останавливаться я, конечно и не подумал, ища свободное место на столах и думая, что кто-то из офицеров точно сегодня останется без жареного. Лишь бы не начальник, а на остальных мне начхать! Увидев свободное место рядом со знакомыми мне личностями, я устремился туда и молча сел рядом с бойцами третьего отряда и принялся уплетать сочное мясо, понимая, что его вполне могут и отобрать разгневанные повара.

— Ты смотри, он уже в офицеры подался! — раздался голос парня с нарядами. — Так что же ты не садишься со своими? Разве тебе приятно сидеть с простыми солдатами?

— Не кипятись, — посоветовал я ему, облизывая с пальцев жир. — В офицеры меня еще не записали, так что могу сидеть, с кем захочу!

Я принялся за суп, который оказался весьма наваристым, хотя и пустоватым. Краем глаза я ловил злые взгляды бойцов, лица некоторых украшали синяки, от чего их глаза блестели еще ярче.

— А вот мы не хотим сидеть с доносчиками! — сказал мне боец слева, которого я опознал как Кина.

Я нашел взглядом худого парня с бегающими глазками, сидящего за этим же столом и хмыкнул:

— А вас кто-то заставляет?

— Убирайся отсюда, тварь остроухая! — заявил мне боец, сидящий напротив. — Тебе здесь не место!

Я проглотил последнюю ложку супа и принялся вымакивать последние капли кусочком хлеба.

— Позволь мне самому решать, где мне место, — ответил я ему, засунув кусочек в рот и придвинув тарелку с кашей.

— Да ты!.. — начал было парень, но был остановлен тем, которому грозила работа на кухне.

— Постой, Лас, ушастик просто не понимает, что ему тут совсем не рады. Сейчас он возьмет свои тарелки и пойдет подыскивать себе другое место. Ведь правда, ушастик?

Я молча поедал ароматную кашу. Пустовато, недосолено, но вполне сносно. Парень медленно, но верно закипал, глядя на меня. Сейчас будет ба-бах, подумал я. И точно, парень поднялся со своего места и навис над столом, наклонившись ко мне.

— Вали отсюда, мразь!

— Слушай, тупоухий, чтобы меня обзывать, у тебя должны быть для этого большие основания, поэтому либо заткнись, либо попадешь в лазарет, — предупредил его я.

— А ты считаешь, что у меня нет оснований?! Да я из-за тебя уже получил два наряда на кухню! А сколько еще получу за драку?! — закричал он мне в лицо.

— За драку дают не наряды, а плети, — просветил его я.

Эта новость его настолько ошарашила, что он побледнел и сел на свое место. Я не спеша доел свою кашу и только тогда услышал в общем шуме столовой его сдавленный вопрос:

— И сколько?

— Десяток, — ответил я, складывая тарелки на поднос и поднимаясь. — Мне, во всяком случае, дали именно столько.

Я развернулся и пошел сдавать тарелки назад, чувствуя, как спину царапают напряженные взгляды сослуживцев. Справившись с этим делом, опустив тарелки в большой чан с водой, я вышел из столовой и прикинул, что вечером начальником мне была обещана тренировка, а значит, нужно идти поближе к его домику, чтобы не заставлять его ждать. На улице уже темнело, никаких фонарей или ламп не зажигать не собирались, а поэтому наступали сумерки. Но в домике начальника все же горел свет и я решился заглянуть внутрь. Секретаря уже не было за столом, хотя его бумаги остались. Постучав в дверь и дождавшись разрешения, я вошел в кабинет Карина. Тот стоял у окна и смотрел на вечернюю суету, что царила на улице, размышляя о своем. Я не прерывал его, стоя у двери.