Варя Медная - Принцесса в академии. Суженый

— Это и есть ифрит, о котором ты говорила? — проницательно заметил мейстер Хезарий.

— Да, — покраснела я и снова искоса посмотрела на Озриэля.

— И он еще ни о чем не знает?

— Нет, — вздохнула я.

Сердце сжалось, как представила реакцию Озриэля на новость о моем возвращении в замок. А потом представила его, обнимающим какую-нибудь ифритку — одну из тех, которых хотела видеть рядом с внуком госпожа Остиопатра: как он отводит с ее лица локоны и говорит, что они пахнут ромашкой и лимонником, — и стало совсем грустно.

Но длилась эта грусть недолго: кольнула и начала вытесняться теплом и смутным предвкушением чего-то. Оно расползалось внутри, как подсвеченный луной туман, наполняющий пустынный зал заброшенного замка, или как мягкая мгла. И из ее глубины на меня смотрели два отливающих серебром глаза. Сердце против воли заколотилось быстрее.

Мейстер смотрел на меня так, словно читал мысли.

— Ты дашь нам пару минут, Мелюзина?

Дракон галантно поцеловал руку пожилой даме, и та, милостиво кивнув, направилась к стоящим в стороне горожанкам, в которых я узнала мадам Черату и молоденькую госпожу Амфисбену, профессора музицирования. Они обменялись парой фраз и двинулись туда, где висел в чугунной клетке Глюттон Медоречивый. Гости праздника уже немного оправились от недавних событий и не торопились покидать площадь. Они расхаживали по чугунному саду, с опаской трогая металлические стебли, проверяя их на прочность. Детишки, как всегда, оказались смелее и проворнее взрослых: ватага малышей уже бегала между чугунными лозами, играя в прятки и заливаясь смехом.

— Значит, вы дракон?

Мейстер Хезарий обернулся к подошедшему Амброзию Высокому.

Мужчины пожали друг другу руки и обменялись приветствиями.

— Я знал одного дракона, но давно, еще юнцом.

Ученый принц дернул седую бороду.

— Неужели? — удивился мейстер. — Тогда вы один из очень немногих.

Две-три фразы потребовались, чтобы выяснить: знакомый Амброзия Высокого приходился двоюродным прапра и еще с десяток раз прадедушкой мейстера Хезария. После нескольких вежливых реплик, без которых не обходятся беседы хорошо воспитанных джентльменов, ученый принц вздохнул:

— А теперь вынужден спросить о вещах менее приятных: следует ли мне волноваться за эту юную барышню? Вы намерены увезти ее против воли?

— Нет, — поспешно выпалила я. — Я еду с мейстером по собственному желанию, и мне ничто не грозит.

Дракон сложил руки на набалдашнике трости и поднял бровь, мол, ему нечего добавить. Принц посмотрел на меня, на него и сообщил:

— Что ж, тогда вынужден с вами попрощаться. Мне пора наводить порядок. Не волнуйтесь, вы сможете беспрепятственно покинуть наши воздушные пределы, я позабочуь.

Мейстер поблагодарил, и принц собрался уходить, когда я спросила:

— Что теперь будет с королевством, сир Высокий?

Старик остановился и окинул взглядом город: уходящие к горизонту крыши кварталов, вывески сотен заведений, далекие пики гор в сиреневой дымке и башни Академии — на фоне закатного неба они казались вырезанными из бумаги, и в этом взгляде отразилась любовь к родному краю.

— Затерянное королевство — крепкое. Оно выдержит все потрясения. Сперва приберемся, — кивок в сторону чугунных клеток и башенки, ставшей временным приютом мадам Лилит, — и накормим делегацию. Глядишь, пирожки с крольчатиной помогут изгладить неприятный… осадок.

— А что с троном? Кто будет править?

— Поступим, как в былые времена: назначим совет и вверим ему все важные дела до возвращения короля.

— Но вдруг Марсий не вернется? Мне он показался настроенным решительно.

Принц только пожал плечами и устало улыбнулся.

Еще раз кивнув напоследок, он отвернулся и направился к стоящей поодаль группе, среди участников которой преобладал профессорский состав Принсфорда. Там же мелькал синий камзол и рыжая борода Эола Свирепого. Я повернулась к мейстеру Хезарию.

— Не думала, что вы прилетите после того, что рассказал Магнус… — Я замялась, — решила, что встреча прошла не слишком гладко. Спасибо, что все-таки откликнулись на зов!

— Пришлось сперва уладить кое-какие дела. Но в общем и целом это не меня тебе следует благодарить. — Проследив за его взглядом, я увидела в небе силуэт летящего прочь ящера, но, встряхнув головой, обнаружила на этом месте только облако причудливой формы. И правда: откуда на границе королевства взяться еще одному ящеру?

— Вы очень вовремя! Еще немного, и мадам Лилит удалось бы натравить толпу на Марсия.

Бывший первый советник и ректор Принсфорда потеряла последние крупицы власти и авторитета в глазах окружающих, что, пожалуй, стало для нее самым страшным из всех возможных наказаний, но люди были уже на взводе, хватило бы и небольшой искры. Появление мейстера Хезария с грифоном предотвратило новую волну беспорядков, а то и спасло правителю жизнь.

— Правда, страна теперь осталась без короля…

— Она оставалась без него с тех пор, как скончался предыдущий, — резонно заметил дракон.

С этим не поспоришь: за время своего недолгого правления Марсий не засветился ни в одном подвиге на благо королевства.

— А те дела, что вы улаживали… скажите, это ведь вы привели грифона?

Мейстер молча улыбнулся, только чуть качнул головой.

— Точно, вы! Как вам удалось? Где нашли его? — Меня осенило: — Разговор с Магнусом навел вас на мысль соединить понятие свободы и грифона? Есть какой-то край, где они водятся?

— Возможно, когда-нибудь я об этом и расскажу, но сейчас пора лететь. — Мейстер вскинул голову и прикрыл глаза, словно прислушивался к ветру, треплющему длинные бурые пряди. Удовлетворенно кивнул и снова посмотрела на меня. — Готова?

У меня резко пересохло в горле. Хотелось крикнуть «нет!». Вместо этого я прошептала:

— Дайте мне еще пять минут. Я должна… — Я не закончила фразу, пытаясь сглотнуть ком. Он все никак не сглатывался.

— Что здесь происходит? — раздалось за спиной. — Почему этот дракон говорит, что тебе пора лететь, Ливи?

— Жду тебя в кабине, — бросил мейстер Хезарий, продолжая обращаться исключительно ко мне, и многозначительно щелкнул крышкой хронометра. — Но только пять минут.

Пару секунд я смотрела в спину удаляющемуся дракону, а потом повернулась к Озриэлю. В его взгляде читались ярость, обида, непонимание, а в самой глубине затаился страх. Точно такой же испытывала и я: страх потерять его и всех, кого люблю, а еще страх перед неизвестностью и неудачей.

— Озриэль, я…

— Нет, Ливи, — он выставил ладонь, — не нужно увиливаний и дипломатических приемчиков. Я хочу услышать честный ответ на один-единственный вопрос: тот, который только что задал.