Ураганные хроники - Плотников Сергей Александрович
— У меня — возможно, хотя и сомнительно. А у всех остальных?
Атонина сделала глубокий вдох.
— Знаешь что? Пока длится мое время, всегда можешь на меня рассчитывать. Любая помощь с документами или чем-то еще. Или… Если тебе нужно просто к кому-то прилететь на кухню, попить чаю… Или кофе… — Это она выговорила с усилием, потому что на самом деле не собиралась больше никогда в жизни первой предлагать ему кофе. — То знай, что такой человек у тебя есть.
С этими словами она крепко его обняла.
Аркадий был высоким для своего возраста — ее собственный сын Тихон, к тому времени уже взрослый восемнадцатилетний парень, в двенадцать был ниже. Но Атонина тоже не отличалась миниатюрностью, так что висок мальчика как раз лег ей на плечо. На ощупь Аркадий оказался жестким, будто сплошная мышца под тканью. Опять же, ее сын таким не был. Тишка в ее объятиях расслаблялся, а этого словно ничего не могло расслабить!
И все же Антонина поцеловала его в щеку, как целовала сына.
— Возвращайся к нам, пожалуйста, — тихо сказала она. — Если будет трудно.
— Спасибо, — хрипло ответил Смеющийся Жнец.
И был таков.
Больше Антонина его ни разу не видела. Они продолжали обмениваться письмами примерно раз в год, но об улье гулей и странной могиле больше не говорили. А спустя десять лет она получила очень короткое письмо, где он сообщал, что прекращает переписку по причинам, о которых не может рассказать. И с тех пор — тишина.
* * *
После передачи нахлынули воспоминания.
Антонина дала мужу поесть, потом — помогла дойти до туалета. После этого не самого приятного дела вышла на крыльцо, подышать свежим воздухом. Их аккуратный ухоженный сад заливал осенний дождь, все молодые деревца были уже укрыты чехлами и обнесены сетками, грядки — вскопаны под зиму, делать совершенно нечего. Обычно по осени у нее никогда не было в саду такого идеального порядка! А в этом году она, пожалуй, сбегала сюда слишком часто.
Наверное, Евстахий прав. Это был не Аркадий по телевизору. Улыбка да, та же. Волосы светлые, глаза карие — редкое сочетание! Но родственная связь все это объясняет. И даже объясняет, что его полный тёзка тоже работает в Службе: наверное, с детства наслушался от родителей про своего погибшего в детях-волшебниках родича, вот и решил включиться в дело по снятию Проклятья… И как-то умудрился стать Тенью мага. А что это такое, кстати? В статье про снятие Проклятье приводилось объяснение: более высокий ранг, который Проклятье присваивает некоторым детям-волшебникам. Как он взрослому-то достался? Они что, взломали этот механизм, как хакеры ломают компьютер? Наверное.
Понятное дело, что Служба это все секретит: вдруг кто-то еще, какая-нибудь иностранная спецслужба, так же все взломает и назначит собственную Тень? И эта новая Тень возьмет и начнет мешать нашим, орденским, хорошим Теням…
А впрочем, она опять начинает выдумывать, и наверняка неверно! Антонина знала за собой склонность фантазировать, изобретая сложные версии на основе неполных данных. Хоть детективы пиши! Вот только ей всегда было некогда и скучно писать. Если не считать писем и помощи Евстахию со статьями. Она всегда больше любила читать.
Так она размышляла, глядя на узорную решетку их забора, на кованые ворота. На черный автомобиль, остановившийся напротив. Это что же, к соседям кто-то?..
Из автомобиля вышел высокий человек в черном пальто с капюшоном и светлыми волосами. Антонина напряглась.
Человек аккуратно отворил незапертую калитку — у них тут никто калитки не запирал — и пошел по мощеной дорожке к дому. Стало видно, что волосы у него заплетены в сложную косу от висков, что глаза у него карие, что лицо — очень знакомое. Она его видела только что по телевизору!
— Здравствуй, Тоня, — сказал он, остановившись у крыльца. — Узнала?
— Аркадий? — ей пришлось аж за перила схватиться. — Ты… Как здесь? Откуда?
Глядя на него, она знала без тени сомнения: для того, чтобы стать таким, как сейчас, он прошел через что-то очень-очень тяжелое. Такое, что «вырвать сердце» или «отрубить голову», наверное, было бы адекватной метафорой!
— Я пришел вылечить Евстахия, — сказал он, и каждое слово было как удар мягкой колотушкой по затылку. — У меня есть кое-какой административный ресурс, я за вами приглядывал. Раньше прийти не мог. У тебя нет допуска, а у Стаса, к сожалению, даже антидопуск: его еще в студенческие годы поймали на разглашении секретных данных, а такие отметки в личном деле срока давности не имеют. Так что я явился в первый же день, как смог. Лечение магией застарелых переломов обычно занимает пять-шесть сеансов, а потом регенерация запустится сама. Еще неделя-другая — и вы сможете снова жить нормально. Техника отработанная.
Это что… Это он по правде?
Антонина почувствовала, как щиплет и жжет глаза, а в перила пришлось вцепиться прямо мертвой хваткой.
Аркадий вдруг оказался совсем рядом с ней, хотя она не видела, как он поднялся на крыльцо — должно быть, слезы в глазах мешали. Он крепко-крепко ее обнял. Ее висок как раз лег на его плечо.
— Все уже, все, — бормотал он, гладя ее по плечу. — Можешь плакать, сколько хочешь.
«А он тогда так и не заплакал», — подумала она. И удержалась.
— Пойдем в дом лучше, — сказала она, вытирая глаза и хватая его за руку. — Стас очень тебе обрадуется! И… Хочешь кофе? С молоком?
* * *
p.s. Аркадий не забыл, и вы о лайках не забывайте:)
История 12. Подвиг Разведчика. (Кирилл Ураганов, Ксения Гранина и Веселовы в ассортименте). Лето 837 года. (6+)
К Весёловым мы обычно заходили без звонка и даже без стука, особенно когда нас ждали. Вот и в этот раз Ксюша, шагавшая впереди меня, без сомнения набрала код на воротах, а потом так же спокойно толкнула входную дверь. И нас с ней чуть не снесла звуковая волна!
Стены и двери в этом особнячке очень хорошие, истошного детского ора совершенно не было слышно снаружи. Да и вообще детский ор в этом доме — звук не очень привычный, несмотря на наличие трехлетнего малыша. Варда Весёлов — самый оптимистичный, не капризный и разумный мальчишка, которого мне приходилось встречать. Уж не знаю, как Аркадий выбил такой джекпот; видимо, на сдачу после его запредельного везения с сердцем. А может, у них с Леонидой идеальное генетическое совпадение, и они нечаянно родили сверхчеловека. Глядя на то, как Варда сам заправляет кровать после дневного сна, а после обеда сам идет мыть посуду (стоя на табуретке), я вполне готов в это поверить!
Но в этот раз потенциальный «сверхчеловек» вопил так громко, горестно и безутешно, как орут только дети, валяющиеся на полу в супермаркете!
— Ого, — сказала Ксюша. — Что его так расстроило?
— Это расстройство? — слегка удивился я. — Не каприз?
— Ну да, а ты не слышишь, что ли?
Я покачал головой.
Варда гостил у нас довольно часто, так что я хорошо успел с ним подружиться. Но оттенки плача не различал: как раз потому, что плакал он чрезвычайно редко. А вот Ксюшино чуткое ухо уловило.
Она тут же заспешила на плач, я — следом. Чем черт не шутит, вдруг у малыша реальный повод для такого яростного горя? Воображение мне даже нарисовало картину упавшей с лестницы Леониды со сломанной шеей, однако я тут же ее отогнал. И правильно сделал: Леонида, с совершенно замученным выражением лица и затравленными глазами встретила нас на полпути в детскую.
— Как вы вовремя! — воскликнула она. — Кир, Ксюша! Извините меня, пожалуйста! Но мне срочно надо бежать, вот ни минуты времени нет! А Варда в таком состоянии! Я даже сумку его не собрала, все пыталась утешить!
— Сумку соберу, без проблем, я знаю, где у него что лежит, — махнула рукой Ксюша. — Но сначала скажите, что у вас тут вообще случилось?
