Валерия Тишакова - Академия магии Южного королевства. Избранным вход запрещен!

Там притихли. Тишина, честно говоря, пугала. Как говорила мама, вспоминая меня в детстве, «притихла — значит, ворочает».

Минут через пять перед моим носом завис стакан с ядовито-зеленой пузырящейся жидкостью.

— Это что?

— Обезболивающее. Отец велел тебе его дать и проследить, чтобы ты все выпила.

Я приняла сидячее положение и взяла протянутый напиток. Понюхала — пахло незнакомыми травами.

— У меня поджелудочная не отвалится?

— Лада! Пей и не спорь! Что ты такая вредная сегодня?

Осторожно сделав глоток, я нашла эту жидкость вполне годной к употреблению.

— Вчера моей спиной проверили прочность стола и чуть не сделали яйцо всмятку из мозгов. И вообще, у меня раз в месяц есть физиологические причины для злости!

Иден простоял у меня над душой, пока я все не выпила. Потом забрал стакан и ушел на кухню мыть.

Вскоре хлопнула дверца холодильного шкафа.

— У тебя только пельмени? А больше ничего нет?

Я закатила глаза.

— Студент! Ты слишком откормленный и зажравшийся. Пожил бы недельку на «анакоме» и «дошираке», пельмени бы ел так, что за ушами трещало. А не нравится — не ешь, силком не пихаю. Можешь сходить на рынок.

— Чтобы ты потом не пустила меня обратно?

А он меня знает.

— Тогда жри что есть и не возмущайся. Я сейчас не в том состоянии, чтобы тебе готовить. И вообще, лекарство передал, до свидания.

— Уже бегу. Я тебя боюсь меньше, чем отца. А он велел дать тебе лекарство и присматривать, чтобы ты глупостей не наделала.

Иден прошел в комнату, сел у меня в ногах, достал из сумки учебник и углубился в чтение. Не поняла, он тут весь день сидеть будет? Я толкнула его ногой, привлекая внимание.

— Что? Нехорошо? — Он окинул меня взглядом и, не найдя признаков приближающейся кончины, вернулся к изучению книги. — Если тебе просто нечем заняться, то не мешай. У меня завтра зачет.

— А как же твоя мечта вылететь из магической Академии?

— Но не в военную же! — взвыл Иден. — Там сплошные папины друзья. Представляешь, как там меня будут любить?

— И какой смысл мне жаловаться? Я ничем тут тебе помочь не могу. Мозги свои не вставлю, единственное, что могу посоветовать, так это сломать себе что-нибудь.

— Почему не можешь, веди себя хорошо, чтобы я мог выполнить задание отца, и тогда он забудет о некоторых моих проступках.

— И что я могла бы сделать такого, что твой отец решил приставить тебя ко мне?

— Пойти на казнь в таком состоянии!

Недосказанное «и сдохнуть по дороге» повисло в воздухе.

— Я что, похожа на любительницу подобных развлечений?

Молодой человек, не отрывая взгляда от учебника, пожал плечами.

— Ты злопамятная и мстительная. Ах да, и упрямая.

— Но не настолько, чтобы идти смотреть на смерть человека!

— Да, если честно, плевать отец хотел на твой моральный облик. А вот что там будут друзья Родерика, он гарантирует. Поверь, они будут очень рады тебя видеть. И судьба Мики их вряд ли остановит. Наоборот, ее поступок их вдохновит.

Меня передернуло. Как бы эта толпа мстителей не открыла сезон охоты на меня. Я после встречи с одной слабой девушкой чуть инвалидом не стала. А ведь у Родерика еще и мужчины в друзьях есть, с ними мне не совладать. Теперь одна за ворота Академии не выйду.

Графчик тем временем сообщил последние новости:

— Кстати, если тебя это успокоит, Мику, скорее всего, пошлют на границу. Красавицей ей уже не быть. Следовательно, работать ловцом не сможет. А там всегда нехватка женщин. Может, выйдет замуж, родит, передаст дар. А уж рекруты ловцов проследят, чтобы ребенок не затерялся.

— А как связана красота с профессиональными качествами? Мне показалось, что она довольно сильный маг.

— Вопрос доверия. Красивым людям доверяют легче. А когда есть доверие, проще работать. Конечно, можно поковыряться в мыслях и так, но сил уйдет гораздо больше.

— Поэтому у нее не получилось меня околдовать?

Иден понял, что я от него не отстану, закрыл учебник и повернулся ко мне.

— Это у нее не получилось, потому что мой отец страдает паранойей. Я больше чем уверен, что он на тебя навесил заклятия и обереги. Вспомни, что среагировало на магию Мики?

— Камея! Но почему она тогда не среагировала на магию Родерика?

— Покажи.

Я принесла украшение.

— Вау! — рассматривая камею на свет, присвистнул Иден. — Папа расщедрился, военная разработка!

— Военная?

— А ты думала, ловцы только попаданцев отслеживают? Они еще и на разведку работают. А поскольку ловцы есть не только в нашем королевстве, для военных целей разработали плетение защиты. Теперь понимаешь, что я имел в виду, говоря о связях отца? Заставить кого-то незаконно зачаровать твой пропуск и сделать его амулетом — это надо уметь.

— Но когда он это сделал и зачем?

— Когда — не знаю, может, ночью зашел и взял, утром вернул. А зачем? Ты дура?

Он щелкнул меня по лбу, я взвыла.

— Ой! Извини, забыл. Больно? Еще зелья? — Я отрицательно мотнула головой, тогда Иден продолжил: — Мой отец ввязался в управление Академией, здесь ошиваются регент и толпа следователей! Дело нечисто. Что там происходит?

— Это не твое де… м-м-м-м… м-м-м-м!

Внезапно мой рот перестал открываться. Будто его заклеили невидимым скотчем. Я ощупала губы. Нет, ничего нет. Почему я не могу ничего сказать? Накатила паника.

— Воды? — заботливо осведомился Иден.

— Да!

— Вот! — торжествующе произнес наследник графа. — Что и требовалось доказать. Мощное заклятие тайны.

Я наконец перестала паниковать и перевела дух.

— Меня заколдовали?

— Ага. Ты сможешь рассказать о делах, творящихся в Академии, только ограниченному кругу лиц. А иначе…

Он прикрыл губы ладонью.

— Мерзкое заклинание, отец навесил его на меня однажды, когда я его со своей няней застукал, — тут он бросил взгляд на часы. — Пора пить лекарство.

В этот раз он действовал коварнее и напоил меня снотворным.

Я когда-то жаловалась на отсутствие сочувствия и внимания, когда болею? Забудьте! Я хочу побыть одна, чтобы никто не бубнил над ухом, не обучал Шарика команде «голос» и не ныл, что матрас, который ему выделил комендант, слишком тонкий. На последней жалобе я не сдержалась и предложила Идену махнуться местами с собакой — коврик у двери, может, будет мягче. Юноша обиделся и перестал со мной разговаривать, я мысленно перекрестилась.

К исходу второго дня я научила Идена играть в дурака, пьяницу, потом показала, как мухлевать, а потом дулась на него, когда он испробовал новые навыки на мне. К чести юноши, должна признать, что про обязанности сиделки он не забывал и регулярно заставлял меня пить лекарства. Кормить тоже пытался. Но когда он умудрился сначала сжечь кофе, поставив его на плиту без воды, а потом следующую порцию упустить, я заставила его отмыть плиту и сходить в кулинарию. Это было просто: я пригрозила, что если заработаю гастрит его молитвами, то ему придется до-о-о-лго варить мне каши.