Древесный маг Орловского княжества (СИ) - Игорь Васильевич Павлов
— А артефакты ничего не излучают? Если бы «Змеевик» был здесь, кто — то мог бы почуять?
— Нет, тёмные артефакты всегда молчат, пока не коснутся живой плоти. Но и тогда увидеть его может только очень опытный маг.
Поговорили ещё немного. И позвал обратно в дом.
Пожелав доброй ночи и спокойного дежурства, подружке, поднялся к себе. И чуть не вскрикнул от неожиданности.
В полумраке, на моей кровати, Лена устроилась. Лежит на животике, на локти опирает подбородок и ножками болтает, глядя чётко в мою сторону. Явно подкараулила. И не сильно утешает, что в платье, буфера через оттопыренное декольте видно, попка облепленная тканью торчит.
— А помнишь, как мы в траве на Курочкином поле дурачились? — Воркует миленько.
— Нет, если честно, — отвечаю с растерянностью, замерев на входе.
— И как поцеловал не помнишь?
— Слушай, — начинаю, собравшись с мыслями. — Ничего не помню, поэтому давай — ка ты будешь вести себя посдержаннее. А то перед Ефимом мне неловко.
— А он мне не указ, — ответила и на спину перевернулась. — Обниматься и целоваться никто не запрещал. Что? Бабу испугался, Ярушка?
Похоже, вшторило её от вина. Я бы с радостью накинулся, возбуждение накатывает, как и волнение юношеское. Гормоны, похоже, играют в теле ого — го. Но и мозг работает не хуже.
Я ж не мальчик, чтоб поцелуями ограничиваться. Заведусь сам и её заведу так, что всё будет по — взрослому. А потом и свадьба на простолюдинке, ибо с меня родственник уже не слезет, и прощай свобода с перспективами.
— Ну Ярушка, милый мой… — шепчет, извиваясь.
— Елена, будьте так любезны, покиньте мою опочивальню, — произнёс я строго.
И с огромным трудом.
Две секунды девушка соображает, а затем подскакивает, как ретивая кобыла и проносится мимо меня на выход, как ураган со словами:
— Да больно хотелось. Барином стал, зазнался. Ваше благородие. Тьфу!
Ночь вышла беспокойной, раза три вставал. Но дух всё время отзывался и обещал, что разбудит в случае опасности.
Поднялся чуть позже рассвета, потому что с улицы ощутил суету. Окна у меня на фасад выходят, и показалось даже через немытое стекло, что мелькает за забором кто — то. Но через заколоченные окна смотреть просто постеснялся. Вот как отреставрируем всё…
Спустился. Думал, что у Леночки взыграет женская гордость, и она свалит из особняка. А нет. На первом этаже застал её в хлопотах на кухне. Поздоровались, как ни в чём не бывало. Она даже сдержанно улыбнулась мне. А я пошёл рожу умывать во внутренний двор.
Мужики уже хлопочут. Здороваются с радостными улыбками. Один мне даже ведро поднёс и залил в рукомойник, который примостили на стволе дерева.
— Колодезная, барин, — сказал с восторгом. — Прочистили всё.
Умылся, Леночка полотенце принесла заботливо. И на ухо шепнула:
— Там весь люд деревенский у ворот собрался. Надо бы тебе показаться.
Чего⁈
Глава 13
Добро пожаловать в Каменцы
Прошмыгнув обратно в дом, переоделся в парадный кафтан, присачелся. Посмотрел на себя, щегла такого, в зеркало с трюмо. Отрепетировал важный вид, чуть не поперхнулся от смеха. Сделал три глубоких вдоха и пошёл к народу.
За воротами целая толпа крестьян! Человек сто. Аж страшно.
— С тобой пойду, — обозначилась Дарья при полной боевой выкладке.
— И я, — подскочил следом Крезо.
Уж легче. Наёмник открыл мне калитку. Народ притих и расступился, приглашая выйти. В основном люди в возрасте за тридцать — сорок лет, да пожилые. Все уже жизнь повидавшие.
— И вправду наш дурачок, — заохали. — Ярик, ты⁈
Снова загалдели. И кажется, вот — вот набросятся да разорвут к чертям.
Крезо руку поднял.
— А ну тихо! — Рявкнул наёмник вдобавок.
Все сразу и замолчали.
Посмотрел я поверх голов, выдерживая паузу в три — четыре секунды. Много стариков, тех, кто и барона старого помнить должен.
— Я барон Ярослав Дмитриевич Суслов, — заявил повышенном тоном, но без крика, иначе выйдет пискляво. — Отца моего барона Дмитрия Суслова многие из вас ещё должны помнить.
— Да помним, помним, — выкрикивают и по — доброму, и сварливо. — Как же его забудешь!
— Поэтому настоятельно попрошу вас обращаться ко мне соответствующе, — продолжаю мысль. — По имени Ярослав или «Ваше благородие», как полагается порядком и правилами.
— О, как! — Снова комментируют. — Важный какой… Ходил дураком и тут на тебе.
— Я притворялся! — Прикрикнул всё же. — Мою семью убили, и меня могли. А дурака вот пожалели. Но теперь всё по — другому. У меня есть верные соратники. Да и я могу за себя постоять. Кто что — то хочет мне сказать, прошу обратиться лично, а не кричать из толпы. Вы не стадо, вы люди. А я ваш барон. Всем всё ясно⁈
Притихли. Некоторые аж головы вжали.
— По вопросам, жалобам и предложениям принимаю индивидуально, — добавил уже снисходительно и собрался уже уходить.
— А правда, что староста все рубли себе прикарманил? — Выкрики снова пошли. — А оброк удвоенный тоже его рук дело⁈
Так. Чувствуя, что хожу по тонкому льду, решил не злить народ. Думаю, пары фраз достаточно, чтоб толпа пошла и растерзала всех, кто там у Иллариона сейчас в доме. Верно сказала Дарья, нельзя, чтоб пострадали невинные.
Поднимаю руку, останавливая галдёж. Люди послушно замолкают, в рот смотрят. Все те, кто смеялся над Яриком. Многие и на моей памяти гадости всякие говорили, подшучивали и обсуждали в открытую.
Но всё изменилось.
— Вопрос по Иллариону Суздалеву ещё не закрыт, — говорю, стараясь сгладить. — По вопросам оброка решать я буду с князем.
Загалдели недовольно.
— Но раз есть определённые предпосылки! — Перекрикиваю. — За следующие два месяца оброк отменяется. Если выяснится, что слухи не лгут, отменю и на больший срок, покуда не вернётся вам незаконно взятое.
Притихли сразу. Переваривают. Наверное, я заумно сказал.
— О, как, — снова пошла реакция. — Без оброка? А молодой барин дело говорит. Справедливо лепит. Молодец какой…
— Всё, расходитесь, люди! — Объявил я и двинул обратно.
Стали возмущаться.
— Барин! Жалоба есть! И у меня! Рассуди нас, ваше благородие!
— Так! — Обернулся обратно. — Очередь организуйте, в доме приму.
И началось! Челом забили все кому не лень. В кабинете принимаю, как босс. Но стоило первые вопросы выслушать, сразу и пожалел, что вякнул о подобном. Надо было посоветоваться с кем — нибудь, а
