Хозяйка гиблого перевала (СИ) - Александра Самойлова
Любовь любовью, но дела надо делать.
Но и оставлять его настолько несчастным не хотелось. Почему-то сердце в груди сжималось, когда я представляла, как отвечу ему отказом. Язык не поворачивался. Да и чувствовалось, я совершу тем самым самую большую ошибку в своей жизни. Нельзя.
— Моё условие в силе, Градимир, — поднимаясь и отряхиваясь, ответила ему. — Принесёшь то, что просила, стану твоей женой. Ожерелье я принимаю, теперь жду цветок и платье, — заявила я, смотря с каким недоумением и недоверием смотрит на меня мужчина. А после поднимается следом. — И пирожков, — добавила с улыбкой. — Вкусные очень были. А теперь, может, отнесёшь меня домой? Глаза слипаются.
Горыныч, конечно, домой отнёс. Но прежде я вновь оказалась в его объятиях и в плену горячих пылких губ. Настолько страстных, что в животе бабочки появились сами собой, щекотя своими крылышками. А щёки запылали со страшной силой.
Горыныч целовал так, что я потом ещё полночи вспоминала их, лёжа в кровати, не в силах сомкнуть глаза.
Вот так дела, Злата. Устала, называется. Да с лица улыбка, который час не сходит, а взгляд горит, будто фосфора проглотила. Беда. С такими поцелуями я про всё позабуду. Кто я, что я и зачем я здесь.
Говорил же Кузя, держаться от Горыныча подальше. Но кто ж знал, что его главное оружие в поцелуях, а не в пакостях. Удивил!
Утром я была сама не своя. Сияла как начищенный медяк, отчего кот подозрительно косился на меня. Да и все остальные как-то молчаливо поглядывали, почему-то не спеша интересоваться причиной моего прекрасного настроения.
Одна Ярина как-то странно улыбалась, напевая себе что-то под нос. Девушка не расставалась со своим ожерельем, сидя за столом и гладя пальцами жемчужинки.
— Никак ты прибила его, — наконец промолвил кот.
— Кого? — удивилась я, с благодарностью принимая из рук Феди тарелку с ароматной кашей.
— Горыныча, — ответил кот, а я хихикнула.
— Да как бы она его прибила? Я-то здесь, — тут же подал голос Всевластушка.
— Ты её не знаешь просто. Она способна на что угодно и без всяких волшебных вещей, — парировал Кузя, вызывая у меня уже откровенный смех.
— Ну что ты, Кузь. Как бы я тогда домой вернулась? Градимир принёс меня ночью. Ты же сам нас встречал на пороге с перекошенной от страха мордой, — напомнила я ему.
— А как тут не будешь перекошен? Он схватил тебя и унёс куда-то! Я уже хотел бежать через перевал искать тебя.
— Чего ж не побежал? Струсил? — поинтересовалась я, зачерпывая кашу ложкой и с наслаждением поедая её.
— Ничего не струсил. Время решил выждать, чтобы зря по лесу и перевалу не бегать. Уже собрался почти, а тут ты сама вернулась, — попытался оправдаться кот. Но меня было не провести.
— Вот и надейся на тебя, Кузь. Так пропаду, и ты время будешь выжидать, пока меня там пытают где. Не стыдно? — покачала я головой.
— А чего стыдно-то? Да и вообще, ты и сама за себя постоять можешь. Да что там, Всевластушку позовёшь, он же около тебя в мгновение появится. А там уж махнёшь и…
— И не махну, — перебила я его. — Пользоваться им по прямому назначению не собираюсь. Всё, хватит разговаривать ни о чём. Ешьте и на перевал. У нас там полно дел! — поторопила я всех и, к счастью, некоторое время было слышно лишь стучание ложек о тарелки и чавканье. Пока голос снова не подал, но уже меч.
— Но ты не забудь, если что. Я же вещь волшебная, позовёшь — появлюсь. И всяким чешуйчатым по шеям…
— Я поняла, — перебила я его, отодвигая пустую тарелку и практически за раз выпивая стакан компота. — Пошли деревья рубить. Там ты полезнее, — подойдя к мечу, взяла я его и, махнув остальным, чтобы догоняли, вышла из дома.
Сегодня Градимир не прилетал. Но я и не ждала, ведь он сообщил ночью, что за цветком лететь далеко и вряд ли он вернётся быстро. Зато дела на перевале шли бодренько. И не только сегодня, но и дальше. Ещё пара дней нам понадобились, чтобы дойти до сокровищницы Горыныча, где нам предстояло что-то придумать с её сокрытием.
— Чары наложишь, делов-то, — подсказал Кузя на мой молчаливый вопрос.
— Что за чары? Помогут? — заинтересовалась я, разглядывая внушительное сооружение.
— Конечно, — уверенно заявил он. — Для всех будет видеться как часть леса или горы. Одна ты да Горыныч будут знать, что там. Книжку надо Лучезары принести сюда и наложить морок.
— Хорошо, — не стала я с ним спорить. — Принесём, как всё расчистим. А сейчас давай дальше пойдём. Уже более бодро разбираются завалы. Так, глядишь, к концу недели управимся.
— Да, было бы хорошо. Со дня на день гонец точно прискачет за данью. А платить нечем.
— Что ж ты раньше не сказал? — всплеснула я руками, тут же бросаясь помогать моим лесным помощникам.
На самом деле за те четыре дня, что все работали на перевале, мы и в самом деле приноровились и разбирали завалы более слаженно, чем в первый раз. Даже проходили с каждым днём больше. Поэтому я и считала, что за оставшиеся три дня мы всё разберём и останется только зачаровать сокровищницу ящера. Ну и сам перевал.
А отсутствие Градимира мне даже давало какой-то стимул. Ведь пока его не было, я могла думать лишь о перевале и быть в заботах о нём. И дни проходили как-то более спокойно.
Ярина помогала по хозяйству Афдосье, Федя хлопотал у печки, держал порядок в доме, кот, как и всегда, был отличным советчиком, Всевластушка без устали работал наравне со мной. Идиллия.
— Ты главное про основные чары не забудь. Сейчас упахаешься и сил совсем на них не останется, — вдруг в один из дней выдал кот, когда мы чуть отдалились от сокровищницы Градимира. Я аж застыла на месте, выпрямляясь и упираясь руками в бока, недоумённо смотря на кота.
— Не поняла.
— Ну ты сейчас как думаешь, отчего вы так быстро идти-то начали? — спросил он, а я оглянулась, нахмурившись.
— Так работать начали слаженно, — ответила я.
— Ага, как же. Ты же с природой контакт наладила. У тебя травы-то уже на дороге твоей и нет, вся высохла, сгнила. Камней меньше на пути, потому что земля их поглотила, сам перевал тебе помогает, потому что ты силы в него свои льёшь. Вот даёшь, неужели не заметила? — усмехнулся Кузя, а я
