Сопряжение. Чернильный маг 1 - Эдуард Павлович Поляков
— Свин, — растерялся орк. — Он убил... Убил Хана!
Оборотень не ответил, продолжая поскуливать. А я понял что всё.
Гант пуст, поэтому я просто сбросил артефакт-перчатку и, выхватив из кобуры сигнальный пистолет, выстрелил в небо. Моя перчатка пуста, у Адама, наверняка в батарейке оставались крохи магии, а потому нам нужна была помощь.
Увидев, как с росчерком красного дыма сигнальная ракета уходит в небо, орк опомнился. А на смену его растерянности пришла ярость. И эта ярость выплеснулась на меня.
Наплевав на стоящего всего метрах в пяти Адама, Ярый рванул на меня и плечом сбил с ног. Меня словно поезд переехал! Рёбра хрустнули, а сам я потерял сознание на несколько секунд. Что, наверное, меня и спасло.
Стоило мне открыть глаза, как, размытым взглядом, я увидел широкую спину клыкастого. Орк стоял на заборе, держа подмышками два силуэта. А в следующую секунду он исчез за забором и я облегченно закрыл глаза. Мы отбились!
Через минуту подоспела поддержка. Двое парней и две девушки, среди которых оказалось и Виктория.
— О, Господи. Не трогайте! Вызывайте медиков! — с сильным акцентом запричитала она.
Не знаю почему, но в моей голове что-то щелкнуло. Несмотря на боль при каждом вздохе я начал истерично смеяться, что только усиливало боль.
— Мы отбились! — прерываясь на смех радовался я. — Адам, ты слышишь? Мы ухлопали их!
Кричал я, но капитан почему-то не отвечал.
— Магнус, — Вика встревоженно потрепала меня по щекам. — Здесь нет Адама. Ты был один.
Глава 18
Медслужба, которая, как оказалось, тоже была набрана из учеников, вкатила мне лошадиную дозу седативных и на носилках доставила в медицинский блок. По счастью удалось отделаться только трещиной в паре рёбер. Мне перетянули грудь бандажом, а Настя, которая, как оказалось, тоже была приписана к этой службе, из собственных рук напоила меня необходимыми зельями.
Вкус у них был совершенно отвратный. Всё равно, что пить выжимку из носков, щедро разбавленную рыбьим жиром. Но, плевать! Находясь под действием обезболивающих, от которых "крыша порхала черепицей", мне было всё равно. Ловя "приход", я гладил коленку девушки, восхищаясь шелковистостью ткани из которой была сделана её юбка. Испанский стыд, в общем.
Уже шагая в жилой корпус, я начинал отходить, попутно вспоминая, как чудил в больничном крыле. Да, перед Анастасией надо обязательно извиниться, но, Святой Стэн Ли, как же это было приятно.
Впрочем на бабочек в животе не было времени. Как оказалось, несмотря на потери, диверсия Седовых прошла успешно. Они выкрали Адама и не только заработали за это туеву хучу очков соревнования, но и лишили нашу Академию командира. И, что самое скверное, поднимаясь на экстренный Совет, я знал кого на нём сделают крайним.
— Всем здравствуйте, — произнёс я, аккуратно усаживаясь на свободное место.
Анастасия заверила, что трещины в ребрах зарастут за сутки, но седативные препараты уже переставали действовать, возвращая не только ясность ума, но и боль от неловких движений.
— Явился, наконец, защитник, — пренебрежительно бросил Семён. — Как тебя вообще назначили, а?
— Поддерживаю, — поднял руку Мамонтов.
В принципе, оно и логично. Мамонтов и Шарапов — оба клановые, оба состоят в команде по ганту, да и вообще, скорее всего, дружат семьями. Этакие Чук и Гек, ну или в нашем случае, Биба и Боба.
— Сам в шоке, — пожимаю плечами я, и тоже поднимаю руку. — Есть предложение убрать меня с поста организатора обороны и делегировать эти полномочия Шарапову и Мамонтову.
— Паясничаешь? — к моему удивлению, слово взял Игорь Мамонтов. — Ну-ну. А мы уже не только потеряли Знамя, но и по твоей вине "прохлопали" капитана. Елизавета, — обратился он к Коршуновой. — Кажется, ты пропустила предателя и диверсанта.
— Исключено, — холодно отозвалась старшеклассница. — И потом, Игорь, мне кажется сейчас твоя охота на ведьм только подрывает наши шансы на победу.
— Шансы на победу? — вскинулся импульсивный здоровяк. — Одна только потеря знамени стоила пятнадцать очков, а сколько нам насчитают за Адама? Двадцать пять? Тридцать?
— Тридцать пять. Итого, у перевертышей уже пятьдесят очков, — вкрадчиво произнесла Карина, которая, к моему удивлению, почему-то не стремилась быть в центре внимания. Странно.
— А у нас всего одиннадцать, — запустив пальцы в волосы, произнёс Шарапов. — Да, Магнус, уже начинаешь задумываться, а не предатель ли ты…
— Обоснуй! — взъершился я.
Подобные намёки звучали за этим столом уже второй раз за последние пару минут, и это бесило.
— Почему обнаружив диверсионную группу, вы не вызвали подкрепление, не отступили, видя численное преимущество? Почему вступили в бой? Твоё поведение, как офицера, в лучшем случае можно расценивать, как профнепригодность. А учитывая кем работает твой отец…
Произнёс он, и я понял — он знает про моего отца. И это хреново…
— А кем он работает? — оживилась Карина, что сидела по его правую руку.
Вот уж действительно, два сапога — пара. Не то, чтобы мне не нравилась Карина, нет. Наследница рода Лейнинген была яркой и фактурной, вот только при встрече с ней шестое чувство начинало упрямо верещать: "Она сожрет тебя! Беги!".
— Неважно, — улыбаясь моей реакции, произнёс Семён.
А меня накрывало. Я буквально чувствовал как горит моё лицо, а голова отказывается придумывать варианты, как сохранить невозмутимость. Если в первый день я не задумывался о подобном, ведь не планировал задерживаться в академии дольше чем на пару недель, то теперь я был готов отдать руку за то, чтобы не вылететь отсюда. На фоне последних нескольких дней, предыдущие школы были унылым, лишенным красок, посредственным миром, где учителя делают вид, что учат, а ученики изображают усердие. Не хочу туда возвращаться.
— Сейчас у нас стоит другой вопрос: кого мы выберем в качестве нового капитана?
— Метишь в лидеры? — надменно хмыкнула Коршунова.
— Я хочу победить! — огрызнулся на неё Семён.
— Ну-ну… — прикрыв глаза, Елизавета не стала с ним спорить. Ей просто было неинтересно что-то доказывать Шарапову. И это импонировало.
— За Коршунову, поднял руку я.
— За Шарапова, — тут же отреагировала Карина.
Остальные тоже подключились к голосованию и спустя меньше чем минуту у Совета появился новый лидер — Шарапов. Кто бы сомневался!
— Мальчики и девочки, я, конечно, человек новенький, — взял слова Гаяз. Вопреки обыкновению,
