Весенний Король (СИ) - Ольга Ружникова
— Ты… — Арабелла торопливо отступила назад, хватаясь за припрятанный нож, рывком отшвыривая туфли — не глядя, куда. Надо бы — в лицо Изе, но далековато, не попасть. — Ты меня предала. Меня — и всех?
— Нет, спасла. Как и Витольда. Он в итоге отступил. Отступи сейчас и ты. Я поняла, тебя не переубедить. Мне. Но у наших новых союзников получится лучше. Они знают много больше. И понимают Мидантию лучше нас с тобой, вместе взятых.
Лучше. Так с чего же ты взяла, Изабелла, что хоть немного понимаешь их самих?
— Герцогиня с соседней виллы успела послать гонцов. — Это уже не Арабелле.
— Мы их перехватим, — изрек из багровой, факельной мглы уверенный мужской голос.
— Прости, Белла. Это сократило и мое время на разговоры. Но у нас оно еще будет.
— Я не скажу, где женщины! — выкрикнула Арабелла.
— А я не стану спрашивать, если вы добровольно пойдете с нами, — выступил вперед давешний капитан. Или кто он вообще такой? — Клянусь честью. В мои намерения не входит причинять вам вред.
— Хорошо, — вздохнула герцогиня Вальданэ. Всего лишь жалкая тень своих храбрых, благородных родителей. И Грегори. — Но я хочу видеть Вита. Немедленно.
— Вы его увидите. А эти дамы нам не нужны, — успокоил ее капитан. Или попытался. Кому здесь вообще можно верить? Уж точно не пленителю — после предательства-то прежней подруги по скитаниям. — Мы не воюем с женщинами и детьми. Вам трудно сейчас поверить нам, но мы действительно защищаем вас, Арабелла.
2
— Вас ведь зовут Арабелла Вальданэ? Точнее, принцесса Арабелла Зордес-Вальданэ.
— Вы меня с кем-то путаете. — Белла отставила полупустой бокал, надеясь, что руки не дрожат. — Я — Мэри Анабель Тервилль.
Он лишь пожал плечами — как снисходительный, добрый дядюшка. Добрый дядюшка, предоставивший ей приют в своем замке, кресло у приветливо зажженного, теплого камина. И даже горячее разбавленное вино — как гостья и попросила. И сухую одежду — примерно ее размера. Жены? Кого-то из дочерей? Любовницы-домоправительницы?
Сколько ему лет? Не больше пятидесяти. Рослый, подтянутый, со вкусом одетый. Дамы постарше сочли бы мидантийского патрикия даже красивым… наверное. Когда свергли Зордесов, ему было лет двадцать. И, судя по богатой обстановке вокруг, его семья при новой власти не бедствует. Ни при какой из новых властей.
— Ваше Высочество, сейчас вам совершенно незачем таиться. Вы — среди друзей. Я был одним из тех, кто считал благом для обеих держав помолвку между вами и Константином Кантизином.
Благом? Арабеллу тогда вырвали из прежней жизни, вынудили предать Грегори. Политика оскалилась диким зверем и сцапала в безжалостные когти. Каким же ненавистным и постылым казался далекую вечность назад мидантийский принц Константин Кантизин!
Получится ли пожалеть его сейчас? Когда его смерть тянет в стылую могилу и Арабеллу?
Зато если «дядюшка»-похититель — сторонник Константина, это хоть что-то объясняет. Верность совсем недавно живому принцу, а не давно забытой, свергнутой династии Зордесов.
— Он был лучшим из людей, рожденных моей страной. Истинным правителем, чье величие могло спасти мою бедную Мидантию. Я счастлив принимать в моем доме его невесту.
— Будь я и впрямь его невестой, такие слова способны лишить меня головы. Вспомните, сейчас у власти — не мой, якобы, жених.
— Вам нечего опасаться под этой крышей. — Ядовитый паук кружит вокруг неповоротливой мухи. Вот-вот вонзит острые когти. — Мой лекарь счел своим долгом уведомить меня о вашем положении. Поверьте, ваше будущее дитя делает вас еще драгоценней.
Делает муху еще медлительнее.
А ведь не хотела же пить это «придающее сил зелье». Не хотела. Будто чувствовала.
Как лекарь только по нему сумел понять… Неважно. Белла опять ошиблась. Ничего нового.
— Дитя? — Арабелла хлопнула длинными ресницами. Любил ли их Грегори… или просто устал с ней спорить? — Я беременна⁈
Вряд ли местный интриган с неизвестными целями поверил в ее удивление. Зато… наконец поверила она сама.
Грегори, ее отец, мать — не погибли, не сгинули навеки! В будущем ребенке воплотится часть каждого из них, лучшая часть… если Арабелла только сумеет его сохранить. Если этот предатель-лекарь сейчас прав. Как она прежде этого не понимала?
Творец милосердный, только помоги. Вырваться отсюда, спастись, найти Грегори!
Что бы ни пытался от нее получить этот старый интриган — нужно его обмануть, запутать, выиграть время, улучить удобный момент… Мама бы справилась! Она в совершенстве владела этой опасной игрой.
Вот только не успела научить ей дочь.
— Будущий император Мидантии, дитя двух величайших родов…
Кого он имеет в виду? Свергнутого узурпатора?
Белла, верни разум на место! Этот сторонник лучшего человека Мидантии сейчас пытается сказать…
За такое ее здесь не только колесуют, но и предварительно через все застенки пропустят! И о смерти она взмолится сама. Потому что не спасет уже и самый лучший лекарь.
Ни ее, ни дитя!
Нет, врать нельзя. Потому что любые слова Арабеллы используют против нее же. А на побег может не хватить драгоценного времени.
— Подождите. Я и впрямь была помолвлена с Константином Кантизином. Волей его отца и моего дяди. Двух правителей. — Ни один из которых уже не у власти. — Но я никогда, никогда даже не видела жениха. Я сейчас впервые в Мидантии. Я и в лицо не узна́ю императора Константина. Мой ребенок не имеет к нему никакого отношения. Я — жена другого.
Арабелла проговорилась, она призналась, кто… Что глупая «принцесса» наделала⁈ Зачем вообще открыла бестолковый рот, когда рядом нет умного, осторожного Вита?
И теперь поздно отступать. Она еще и назвала императором уже свергнутого.
— Я — жена Грегори Ильдани, законного наследника престола Эвитана. Эвитана, а не Мидантии. Да, мой отец был урожденным Зордесом, но даже не старшим в роду.
— Других не осталось, принцесса. Благодаря узурпатору Пауку.
Тоже покойному. Чьим сыном является «законный император» Константин. Об этом кто-нибудь еще помнит?
А что он тоже относится к «величайшему роду», столь высокопарно упомянутому пару фраз назад?
— И я бы никогда не смогла претендовать на трон вперед брата, а он жив. И тоже никогда не рвался сюда.
— Ваше Высочество, погодите. Либо ваш брат желал стать императором, либо нет. Если нет — следующей наследницей становитесь вы. Если же да, кто вам мешает потом отречься в пользу брата, если он жив?
Паук. Медоточивый паук, из чьей смертельной паутины не вырвешься. Слишком поздно.
Не нужно было соглашаться на предложение фальшивого капитана. Его сына.
Не надо было верить Изабелле. Фальшивому другу Арабеллы и настоящей любовнице фальшивого капитана. Неважно, стала она ею уже
