Трактирщик и Владычица ночи - Лучан Борисов
— Эй! — позвал он и, не получив ответа, добавил: — Спасибо, что выручила. Кстати, как тебя зовут?
Темнота по-прежнему безмолвствовала, и он пожал плечами.
Уже у самого постоялого двора, когда он взялся за ручку входной двери, до него донёсся невнятный тихий голос:
— Меня зовут Шейра. Спасибо, что спас мою сестру.
— Это ты о девушке в розовом? — поинтересовался Клермон, но неразговорчивая нюй-куй на этот раз промолчала.
Когда входная дверь закрылась, погасив полоску тусклого света на крыльце, Шейра грустно улыбнулась: «Клермон род-Красная земля, а ты хорош. Не многим удаётся унести ноги после встречи с Даджи. Разве что он почуял в тебе родственную душу. Но что-то мне не верится, что ты такое же чудовище, как он».
Девушка подняла голову и посмотрела на второй этаж, где размещались комнаты постояльцев. Когда в одном из окон загорелся свет, она посчитала миссию выполненной. «Пора возвращаться, иначе мне не поздоровится», — подумала она и всё же медлила с уходом. С ней это было впервые, чтобы мужчина задел её сердце, причём настолько сильно.
Тем не менее нюй-куй не теряла бдительности; стоило в ближайшей подворотне мелькнуть тени, и она метнула в неё нож. Предсмертный визг сказал ей, что она не промахнулась. К её разочарованию, это оказалась бродячая собака. Нюй-куй пнула её в бок и оскалилась в зловещей ухмылке. «Нельзя что ли помечтать? А вдруг? Судьба переменчива, никто не застрахован от её капризов. Может, однажды мне повезёт, и я прикончу эту тварь, которая не только убивает, но и жрёт нас, будто мы двуногий скот, а не люди. Главное, продержаться до этого момента… Нет, я не умру! Выживу любой ценой! Я должна увидеть, как Даджи сдохнет и тогда, кто знает…»
Шейра снова глянула на окно, где по-прежнему горел свет, и выражение её лица смягчилось; оно стало по-девичьи мягким и в чём-то даже беспомощным, — ведь ей совсем недавно исполнилось семнадцать лет. «И ты, князь, постарайся выжить. Надеюсь, мы больше не встретимся. Я не хотела бы тебя убивать», — пробормотала девушка и бросилась бежать, не замечая слёз, текущих по щекам.
Даджи перекинулся в человеческий облик и тоже глянул на светящееся окно на втором этаже, а затем вслед девушке. «Так-так! Значит, мне не показалось. Ради этого парня Шейра готова меня предать. Обидно. Она — талантливый киллер. Будет жаль её потерять. Впрочем, не стоит спешить. Посмотрим, что будет, когда Владычица ночи обнаружит, что у неё есть соперница. Интересно, как долго она будет мучиться угрызениями совести, прежде чем убьёт девчонку?» — и демон-лис ухмыльнулся в предвкушении предстоящей интриги.
Донесшийся сверху скрип заставил его насторожиться.
Прежде чем Владычица ночи распахнула окно и свесилась наружу, он успел отступить под навес, который должен был скрыть его от её глаз, но это не помогло.
— Что, нечистая совесть спать не даёт? — иронично вопросила она.
Даджи демонстративно вздохнул и вышел из укрытия.
— Вы ещё в начале пути, оттого не знаете угрызений совести, а вот поживёте с моё и тоже будете маяться бессонницей. Разве что вздумаете строить из себя благодетельницу человечества, впрочем… Как звали ту ханжу, что для отвода глаз собирала трупики индийских детей, а на деле наслаждалась страданиями людей, что угодили в её дома для умирающих? Не подскажете? А вспомнил! Двадцатый век. Мать Тереза.
Прикрыв рот ладонью, Владычица ночи деликатно зевнула. «Прямо-таки не демон, а добрый дядюшка с его бесконечно нудными поучениями», — подумалось ей.
— С чего вы взяли, что я именно с Земли двадцатого века? — поинтересовалась она.
— Возможно, вы из двадцать первого. Но не позже.
— Почему?
— Потому что нет никого из наших, кто жил бы на Земле во второй половине двадцать первого века.
— Думаете, случился ядерный армагеддон?
— Не имею ни малейшего понятия. Так из какого вы времени?
— Я не помню… — Владычица ночи призадумалась. — Говорите, мать Тереза? — вопросила она, а затем кивнула. — Кажется, мне знакомо это имя. Это такая худая морщинистая старуха в белом платке, у которой тёмные глаза, с настороженностью глядящие на мир?
— Верно.
— Что-то есть недоброе в её облике. И это благодетельница человечества?
Даджи усмехнулся.
— Во всяком случае, так считало глупое человечество, возведшее её на пьедестал святой, хотя эта садистка в своих бараках для умирающих издевалась над людьми ничуть не меньше, чем фашисты, презираемые тем же человечеством. Слава — это всё, что нужно было так называемой Матери Терезе. И религия дала ей такую возможность. Люди слепы и при желании им можно внушить всё, что угодно, особенно, когда они больны и беззащитны. Дома для умирающих. Даже у меня мороз по шкуре от этого названия. Ну а если держать отчаявшихся людей впроголодь и не давать им обезболивающих лекарств, под предлогом что Богу угодны их страдания? Думаете, их будет сложно убедить принять католичество? Когда человек стоит у края могилы, он согласен на всё, лишь бы избавиться от страха смерти. Католичество? Да! Сатанизм? Да! Коммунизм? Да! Фашизм? Да! Да что угодно — да! Не удивительно, что за её миссионерские подвиги Ватикан канонизировал Мать Терезу, как святую, хотя место ей в аду.
— Вы сами далеко не ангел, — сдержанно заметила Владычица ночи.
— Да, я убийца, но люди знают, с кем имеют дело. Я их не обманываю и райских кущ не обещаю, — спокойно ответил демон-лис.
— Ну а как же девушки, которых вы заманиваете к себе, а затем убиваете?
— Это не моя вина. Таково требование роли. Если я перестану питаться человеческой печенью, то застряну в звериной шкуре.
— Да? С чего вы так решили?
Даджи встал так, чтобы видеть лицо собеседницы.
— Только не говорите, что вы вольны выбирать образ жизни. Это меня очень огорчит. Ведь у меня такого права нет.
Уже в который раз Владычица ночи прислушалась к себе, но тщетно.
— Если честно, то я не знаю, есть у меня такое право или нет, — сказала она и внутренне поморщилась.
«Чёрт! Вот кто тянул меня за язык? — подосадовала она. — Этот тип слишком умён и опасен, не следует давать ему лишние козыри».
Поскольку собеседница не умела управлять мимикой лица, то её мысли для Даджи были
