Повелитель Теней. Том 5 (СИ) - Модус Илья Сергеевич
И сейчас ее, одну из лучших воительниц в королевстве дроу, мутило от мысли о том, сколь же глубока пропасть, в которую они добровольно спрыгнули. Не будет людских армий, воюющих за них. Не будет дармовой земли и богатств, что для них добудут глупые люди.
Будут лишь тысячи и тысячи убитых темных эльфов, что надеются найти здесь прибежище.
Воль Де Мар, рассказывая о своей помолвке с ней, отрезал принцессе и всем темным эльфам путь назад. Если они разорвут союз, если промедлят с его реализацией, если легионы темных эльфов не обрушатся на врагов людей, Королевство людей, как и две тысячи лет назад, обрушится на них.
Потому что один коварный человек сейчас внедрял в разум своих подданных мысль о том, что отступивших от обещаний, клятв и договоров следует уничтожать. К какой бы расе они не принадлежали. Что следует раз и навсегда решить все проблемы на Ауре, чтобы воцарился мир.
Что следует найти и уничтожить каждого, кто думает будто людьми можно помыкать. И не важно где они находятся — на Западе, Востоке, Юге или за морями. Люди должны править этим миром. И лишь люди будут решать кто будет стоять подле них, а кто падет…
Младшая принцесса Арвен просто не могла пошевелиться, осознавая, что славящиеся своим коварством и стратегией темные эльфы только подписали себе приговор, заключив это соглашение.
А бывший принц и теперь уже без пяти минут Тридцать Первый Король людей вещал о том, что не следует медлить. Что именно сегодня, тот самый пир, что он обещал великим воинам, участникам Турнира, превратится в свадебный. Сегодня ночью люди и дроу объединятся, чтобы искоренить все зло, что направлено против людей в Аурхейме.
И теперь, либо она обречет свой народ на вымирание, либо выйдет замуж за этого… человека…
Арвен вздрогнула, представив свое будущее.
Все надежды рухнули. Все планы развоплотились. И ее судьба, уже не раз сделавшая крутой поворот и сменившая направление, теперь уже не принадлежала ей.
Младшая принцесса Арвен хотела заплакать, но воспитанная как одна из Золотых Драконов, она не знала как это делать.
Теперь она тоже поняла что происходит.
Поняла почему отец на самом деле вытащил свою девочку-бастарда из Храма Золотых Драконов. Почему назвал ее принцессой и отправил сюда. Почему ей никто не мог сказать даже толики того, что узнал посол Нуада о том, что происходит у людей.
И теперь она понимала, почему ее сводная сестра, старшая принцесса, сбросилась со скалы. Любящий отец, заботливый правитель, что не видел другого выбора, неосторожно поведал старшей дочери о том, что же на самом деле происходит.
Старшая принцесса сделала все, чтобы избежать этого брака. Гордая воительница не смогла поставить свою честь ниже выживания народа темных эльфов любой ценой. Она погубила себя, чтобы брачный союз не состоялся.
Ведь она думала, что отец никогда не сделает своего бастарда-полукровку законной принцессой дроу.
Младшей принцессе Арвен хотелось кричать от душевной боли и огня собственной магии, что сжигал ее душу, ее источник.
Наивная маленькая дура, рожденная человеческой красавицей, считала, будто отец воспылал к ней чувствами… А на самом деле он сделал ее лишь пешкой в своей игре.
Игре, в которой поставил выживание своего народа выше, чем заботу о собственном потомстве. Ее отец… Совершил самое страшное преступление среди темных эльфов.
Он поступил так же, как сделал бы король светлых эльфов.
Когда турнир наконец-то начался, младшей принцессе Арвен хотелось лишь одного.
Но она не знала где найти подходящие скалы.
Глава 13
Сюда не проникали звуки, затапливающие осажденную столицу Восточной Провинции.
Здесь не были слышны крики умирающих и грохот битвы.
Отсюда невозможно было услышать как отдают зычным голосом приказы гвардейцы, стремясь затормозить наступление проникших в город эльфов.
Мунназ горел и утопал в крови, но здесь ничто не могло нарушить мерную и зловещую тишину.
Для этого место, подобное этому, и создавалось магами древности.
— Недалекие и непросвещенные представители любого общества привыкли думать, будто бы существуют те, кто отличается от общей массы своими благородными поступками. Чистотой помыслов, статью, происхождением, каким-нибудь кодексом чести…
Голос разносился по подземельям, превращаясь из тихого шепота в громоподобный бас. Сложенные в глубокой древности проходы отличались от всего того, что могли бы построить человеческие зодчие. Там, где сейчас виднелись лишь ровные стены, сводчатый потолок, арочные переходы и галереи, не вызывающие отторжения своей серостью и грубым исполнением, потрудились древние эльфы.
Так же как и стены, Крепость Мунназа, главные улицы, канализацию, многие дома — все построили они. Естественно для себя. Все, что сделали люди, так это добавили в город архитектуру, возвести которую они способны были сделать. Кривоватую, неэстетическую, из булыжников и бревен, замостили новые дороги брусчаткой… По меркам человечества это было достижением.
Для современного человечества, конечно же.
Все вокруг указывало исключительно на то, что это место не было создано для посещения его смертными.
Высокие сводчатые тоннели, помещения и проходы были мрачны и до ужаса холодны. Ледяное сияние древних магических светильников лишь разгоняло тьму, но не могло перебороть ее.
Мороз по коже, абсолютная, непроницаемая тишина, отсутствие хоть сколько-нибудь значимых признаков того, что природа, время или хоть что-то в состоянии возобладать над этим местом, с первых же минут пребывания здесь вгоняли в неизгладимое уныние.
Ни капель воды, что просачивались бы из подземных рек сквозь разрушившуюся кладку.
Ни пауков, ни мышей, ни следов их пребывания. Ни плесени, ни тины, ни пыли, ни песка… Это место было неразрушимым, непостижимым для человеческой натуры. Впрочем, навряд ли кто-то из эльфов хоть когда-то за последние столетия добирался до нижних уровней крипты.
Но сегодня особенный день.
Сегодня день, в который в это ужасное место, дающее энергию всей магической структуре Мунназа, пришел тот, кто знал древние секреты. Секреты столь могущественные и ужасные, что они были забыты и вычеркнуты из истории человечества.
Однако он знал их, владел ими… И он владел всем, чего захотел бы и чего мог пожелать.
Сидящая посреди очищенного от вековой пыли и грязи магического конструкта фигура в темном плаще была одинока. Если не считать магического посоха, конечно же.
Стороннему наблюдателю могло бы показаться, что тут присутствует еще кто-то. Ведь в здравом уме никто не стал бы разговаривать сам с собой.
Вот только стороннему наблюдателю лучше было бы не появляться здесь. Ибо тогда жизнь его была бы слишком коротка. Фигура в черном плаще об этом позаботилась бы.
Существо с лицом Магуса Кривого, внебрачного сына ныне покойного лорда Хоксенвильваарена, убийцы последнего кровного потомка человека, давшего жизнь этому телу, совершенно не заботилось о том, что беседа с самим собой может указывать на проблемы с рассудком.
Он был слишком занят, чтобы обращать внимание на такие мелочи.
Он сидел на полу в древней эльфийской крипте. Скрестив ноги и совершенно не обращая внимание на то, что его тело уже посинело от царящего тут ледяного холода, он продолжал с явным наслаждением заниматься своим делом.
По тому, как он совершал каждое действие из сотворяемого ритуала, по тому, с каким тщательным вниманием относился к деталям, нанося магические письмена кровью на сжимаемый в руках череп, можно было бы понять — этот процесс ему доставляет истинное наслаждение.
— Взять, например, эльфов, — как ни в чем не бывало продолжал «Магус», бросив взгляд на многочисленные призрачные фигуры, видимые лишь ему в магическом зрении. — Вы, остроухие ублюдки, ведь считаете себя высшей расой. Богоизбранный народ и все такое…
Прозрачные и невесомые призраки, стоящие вокруг магического конструкта, меньше всего сейчас напоминали великих и славных эльфов, которыми они являлись в далеком прошлом. Собственно, не походили они и на людей, а ведь часть призраков принадлежала этой расе.
