Дело о серебряном копье - Лариса Куницына
— С вас сняли запрет на присутствие во дворце? — спросил он.
— О, если бы! — она пожала худенькими плечиками. — Эта мегера Евлалия всё также ненавидит меня, как, впрочем, и я её! Если б меня допустили сюда, я бы через день снова назвала её ведьмой и меня вывели бы под конвоем! Я пробралась сюда благодаря тебе, мой прекрасный друг! Мне давно хотелось узнать, как живёт без меня королевский двор! Проводятся ли как прежде аукционы невинности пажей, соблазняет ли кто-нибудь очаровательных оруженосцев, устраиваются ли лотереи, где призом является свидание с самой красивой фрейлиной?
— Если всё это и имеет место, то в глубокой тайне, ведь здесь больше нет отважной Кларинды! — рассмеялся он.
— А мой дорогой сообщник Марк стал слишком чопорным и серьёзным! Впрочем, и я уж не та! С тех пор я трижды успела сходить замуж, одного супруга похоронила, с двумя развелась. Но и свобода для меня уже не так желанна, я чаще думаю о душе и о том, что ждёт меня впереди, когда я покину этот бренный мир. Потому я чаще посещаю храмы, нежели салоны и пиры.
— Вы ещё достаточно молоды и хороши собой! — запротестовал Марк. — К чему такие мрачные мысли?
— Ничто так не старит, как уход близких людей, — печально проговорила она. — Недавно умерла моя близкая подруга, которую я знала с детства, баронесса де Морель. Да ты знаешь! Собственно, из-за этого я здесь! Она как-то передала мне письмо и велела в случае её смерти отдать тому, кто будет проводить расследование. Я была удивлена, но спорить не стала. А недавно узнала, что её убили. Я была так расстроена, что не сразу вспомнила об этом письме, а, вспомнив, поехала в полицию магистрата. Меня провели к какому-то перепуганному карлику, который бормотал что-то о том, что дело закрыто, а потом посоветовал найти тебя, поскольку ты ведёшь частное расследование. Я заехала к тебе утром, чтоб посмотреть твой дом. Там очень красиво и у тебя очаровательная супруга. Она сказала, что ты ушёл во дворец, и я подумала: а почему бы и нет? Этот цепной дракон фон Вебер не желал меня впускать, но я сказала, что хочу передать тебе нечто важное. Услышав твоё имя, он смягчился и, с тревогой озираясь по сторонам, позволил пройти, но умолял не заходить на женскую половину и уйти до обеда, когда эта фурия Евлалия выползает из своих покоев. Так что твоё имя открыло мне вход, как некогда перед сэром Персивалем распахнулись двери замка прекрасной Эринии!
— Только в данном случае, скорее, перед прекрасной Эринией распахнулись двери замка Персиваля! — рассмеялся Марк.
— Ты всё так же умеешь прятать комплименты в шутках! — заметила она.
— Значит, вы виконтесса де Руссель?
— По третьему мужу, — кивнула она и сунула руку за корсаж на груди. Достав оттуда маленький конверт, запечатанный красным сургучом, она вложила его ему в руку. — Найди мерзавца, убившего мою дорогую Иветту.
— Я сделаю всё возможное, — кивнул он. — Скажите мне, Кларинда, вы ведь виделись с баронессой де Морель в вечер её гибели? Она была напугана или грустна?
— Нет, в тот вечер она была весела. Мы пили ликёр и говорили о мужчинах. Много смеялись, она рассказывала о том, как дурачит своего племянника.
— Дурачит? — насторожился Марк. — О каком племяннике речь? Мне говорили, что она была добра со всеми.
— Кроме Гийома! Она его ненавидела и доставляла себе удовольствие портить ему жизнь. Она тянула с него деньги и раздавала остальным, она расстроила его брак, выдав девицу за другого племянника, и без конца твердила, что ему придётся делиться, если он не хочет потерять всё, — Кларинда снова улыбнулась. — Впрочем, я не знаю подробностей. Прости, у меня так много дел, я хочу пройтись по этим залам и вспомнить былое. Может, мне и не выдастся снова такая возможность. Я рада была увидеть тебя, ты стал так хорош! Жаль, что мне уже не двадцать, а то бы я!..
И, привстав на цыпочки, она, не обращая внимания на бродивших вокруг придворных, поцеловала его в щёку, после чего махнув рукой, побежала по залу к дверям во внутренние покои. Марк смотрел ей вслед с улыбкой, а потом, взглянув на зажатый в пальцах конверт, отправился дальше.
Вернувшись в свой маленький кабинет, он присел к столу. Истомившийся от скуки Эдам, сидевший у камина, тут же вытянул шею, чтоб посмотреть, что делает хозяин.
— Уже сунул сюда свой длинный нос? — спросил Марк, придвигая к себе папку с записками и стихом.
— Вы ничего не рассказываете об этом деле, — обиженно проворчал Эдам. Он счел реплику Марка приглашением к разговору, потому подошёл к столу и сел на стул. — Мне приходится руководствоваться лишь крохами информации, которые падают с вашего стола. Я понял, что вы по своему желанию расследуете смерть баронессы де Морель, её родственники не вызвали у вас подозрений, к тому же вас преследует какой-то незнакомец. Он посылает вам убитых животных и напугал госпожу. А в этой папке записки со стихотворными строчками, которые имеют какое-то отношение к расследованию.
— И?
— Ничего! Обычный октет, хотя и неполный.
— Возможно, мы, наконец, получили последнюю строчку, которая прольёт свет на это преступление.
Марк сломал печать и открыл конверт. Из него выпал маленький тонкий листок, надушенный каким-то полузабытым ароматом. И, как он и думал, на нём была написана всего одна строчка: «А кто надел венец из жемчугов?»
— И что? — разочарованно проворчал Эдам, заглянув в записку. — Я думал, там будет имя убийцы!
Марк достал лист с собранным стихотворением и вписал недостающую строку.
— Оно тут есть, — проговорил он.
— Где? — оруженосец снова подался вперёд.
— Что такое венец из жемчугов?
— Украшение?
— Неуч! — фыркнул Марк.
— Дайте подумать! Графская корона?
— Именно! Графская корона — это венец с девятью остриями, увенчанными жемчужинами.
— Но вы же не носите свою, вот я и забыл. Но вспомнил!
— Подожди.
Марк снова перечитал октет:
И в радости будь рядом, и в печали,
Взгляни на этот камень гробовой,
Его герой, добыв копьё вначале,
Там мирно спит под каменной плитой.
Тьма не укроет правды от очей,
А кто надел венец из жемчугов?
Он избран быть копьём среди мечей,
Вор, позабывший братскую любовь.
— Я знаю, кто убийца, — произнёс он. —
