Эхо мёртвого серебра (СИ) - Шавкунов Александр Георгиевич
Мёртвая сталь высекает голубые и рубиновые искры из адаманта. Каждый удар отдаётся вспышкой боли в локтях и плечах.
Поймав очередной замах, подцепил клинком янтарную крошку и рывком метнул в лицо. Орсвейн отмахнулся, но удар свистнул мимо, и я перешёл в контратаку, стремясь перехватить инициативу.
Малинда наблюдает за мной влюблёнными глазами, на искажённом безумием лице. Шепчет и прижимает ладони к груди. Совершенно не замечая Элиаса, почти вырвавшегося из магических пут.
Новый град ударов пресёк шансы на успех. Меня отшвырнуло к саркофагу, ударило о край и почти закинуло внутрь. Было бы очень иронично сдохнуть на трупе деда… вот только внутри ничего нет! Плечи и спину осыпало морозом, и новый страх вцепился в хребет. Адамантовый клинок на мгновение стал совершенно неважным. На мгновение, пока не врубился в мрамор перед носом.
В лицо брызнула мелкая крошка, оставила красные царапины. Мой меч ударил в подмышку, в место, где доспех не прикрывает нежную плоть. Орсвейн отдёрнулся и обрушил кулак в латной перчатке на голову. Волосы больно дёрнуло, но я увернулся и пошёл полукругом, поигрывая клинком.
Рывок, удар, блок, уворот! Удар!
Чемпион Света, чудовище среди монстров. Я оскалился, осознав удивительное, но вполне логичное. Он не умеет фехтовать. Быстрый, чертовски сильный и неутомимый. Ему попросту незачем было заучивать позиции и приёмы!
Я отвёл адамантовый клинок в пол, прижал острие ногой и что есть сил саданул лбом в лицо. Голова будто об стену ударилась, но гигант отшатнулся, зажимая нос. Меж пальцев щедро струится кровь, глаза округлились.
Вот оно!
Мы сцепились вплотную, отчего длинный меч только мешает. Орс перехватил за середину клинка, но всё равно пятится и пропускает удары. Латы ещё держаться, но они и так помяты от падения, а мёртвая сталь оставляет глубокие зарубки.
***
Голова гудит от удара в нос, мир перед глазами расплывается. Орсвейн отчаянно орудует мечом, стараясь поймать вёрткую цель. Грудь распирает ужасом и восторгом! Вот оно! ВОТ ОНО! Схватка на грани смерти! Плевать на свет, плевать на долг! Пусть бой продолжается!
***
Перемена прошла быстро, я едва заметил. Орсвейн не стал быстрее, ни сильнее, он приноровился. Освоил мои приёмы и движения. Не до конца, но… это смерть. Затяну бой и умру.
Орсвейн разорвал дистанцию, отвёл назад и вниз для мощного удара наискось. От которого я уже попросту не успею уйти. Слишком близко стоял, слишком увлёкся.
На долю мгновения меч замер и устремился ко мне, смазываясь и будто изгибаясь от скорости.
Нет времени отпрыгнуть, нет времени блокировать.
Только атаковать!
Шагнул к Орсу, нанося колющий в открывшуюся подмышку, в место, где пластины брони не сходятся. Тело откинулось назад, почти ударившись лопатками об пол. Двуручный меч пронёсся надо мной, почти срезав нос, а мой клинок воткнулся точно в цель. Погрузился в твёрдую, как дерево плоть.
Мы застыли, хрипло дыша и сверля друг друга взглядами. Затем Орс отступил, качнулся выронив меч и медленно осел на колени. Запрокинул голову, будто желая в последний раз увидеть солнечный свет. Но здесь только сгущающаяся тьма и отблески магических огней. Раненая рука безвольно свисает вдоль тела. Меч лежит в стороне, зарывшись лезвием в дорожку из янтарной гальки.
— Убей его!
Вопль Малинды разнёсся по склепу, отскакивая от колонн и стен.
— Убей его и Геор будет беззащитен!
Волшебница вскочила и тычет пальцев в поверженного чемпиона. Орс с усилием перевёл на неё взгляд, сплюнул, но плевок едва перевалил через губу. Кровь сочится из прорубленных лат, а внутри должно быть плещется целое море. Финальный удар лишь обездвижил ведущую руку и вышиб остатки сил.
— Нет нет нет. — Ответил я, качая головой и медленно приближаясь к волшебнице.
Фарина упала на пол и перевернулась на спину, хрипло дыша и ощупывая горло. Медленно поднялся Элиас.
— Он твой злейший враг! Пойми, я желаю тебе…
— Он? Да я его впервые вижу! Нет, Госпожа Ветроног, у меня есть враги, но точно не этот парень. Вот, один стоит прямо передо мной.
— Я… — пробормотала она, прижав руки к груди. — Я не враг! Я пошла с ними, только чтобы ты обратил на меня внимание! Признал меня, полюбил меня!
— Ну, что тут сказать, это самый глупый способ.
— А что я могла сделать?! — Малинда кричит, по щекам бегут слёзы, а губы мелко дрожат и слова прерывают судорожные всхлипы. — Ты бы посмотрел на девчонку из трущоб?!
— Ох, милая моя… — Я взял её за подбородок двумя пальцами. — Я бы не посмотрел на тебя, будь ты хоть королевой. Хоть кем, ты мне просто не нравишься. Прости, сердцу не прикажешь.
— Но… но та ночь…
— Я говорю про сердце, а не то что ниже.
Малинда Ветроног, славная героиня, живая легенда, стоит передо мной и утирает слёзы. Весь мир её фантазий разбился, как и сердце.
— И что теперь… — прошептала она, не глядя на меня. — Убьёшь меня?
— Убить женщину, которая меня любит? Ха, нет, это было бы слишком. Элиас, будь добр.
Волшебница вздрогнула и выгнулась, откидываясь назад. Широко распахнула рот в немом крике. Одежда на груди натянулась и с треском порвалась, из алебастровой кожи медленно выдвигается окровавленное остриё меча. Полуэльф пронзил сердце, лишив бывшую подругу даже шанса на защиту. Схватил за волосы и, оттянув назад, взглянул в тускнеющие глаза.
Орсвейн сипло засмеялся, на губах запузырилась кровь. Сплюнул и прохрипел:
— Какое благородство… Лучше убей меня… ведь в следующий раз этот трюк уже не провернуть.
— О, трюков у меня полно, не переживай. Ты мне нужен живой.
— Зачем?
— Передай Геору, что я иду за его головой.
Глава 31
Элиаса трясёт, на губах пляшет безумная улыбка, глаза расширены. Зачерпнул из красной лужи под Малиндой и провёл пальцами по лицу, оставляя на дряблой коже широкие полосы. От лба до подбородка. Орсвейн смотрит на него с усталым интересом. Гигант успел стянуть с плеча броню и зажимает рану подмышкой, морщится.
— Как же долго… — Просипел полуэльф, поворачиваясь ко мне. — Как же долго я мечтал об этом! Представлял, грезил! А теперь… теперь…
— Ты не чувствуешь ничего? — Спросил я, с лёгким любопытством.
— Что? Нет! Я счастлив! Это лучше, чем ночь с самой красивой женщиной!
— Уверен?
— Да!
— Отлично, а то я начал думать, что ты совсем пришибленный.
Фарина, подошла к нам, стараясь не смотреть ни на мёртвую героиню, ни на поверженного гиганта. Откашлялась в кулачок и сказала тихонько:
— Я не хочу мешаться, но нам надо уходить, скоро здесь будут стражи и каратели.
Я покачал головой.
— Не будут.
— Не придут. — Хрипло добавил Орсвейн. — Они в штаны наложили ещё когда я пробил пол первого яруса. Будут ждать у входа.
Свет в его глазах угас и в полумраке сверкает голубая радужка. Лицо искажает гримаса боли.
— Каратели придут, те самые, что напали перед этим всем!
— Они тебя ещё беспокоят? — Я вскинул бровь и, покопавшись в карманах достал лечебное зелье, не глядя бросил чемпиону света. — Держи, не хочу чтобы посыльный помер раньше времени.
— Какое благородство, смотри, аукнется бедой. — Просипел Орсвейн, на губах выступили рубиновые капли. — В следующий раз я тебя убью.
Я только отмахнулся, направляясь к выходу и увлекая спутников за собой. Надо было расспросить Малинду о трупе деда, ведь если лича нет в гробнице, значит, он «жив». А это вызывает столько вопросов без ответа, что легко сойти с ума. Среди них самый безобидный: почему этот мир ещё существует и почему он полон живых.
Ярус притих оглушённый схваткой, а у кованных ворот, распахнутых настежь, нас ждут. Группа чёрных силуэтов, полукругом окруживших седого и согбенного старца. Элиас взялся за Тень Солнца, сверля незнакомцев взглядом. Фарина стиснула посох, нервно сглотнула. А я расправил руки и небрежно поклонился, прижав правую ладонь к груди.
