Южная пустошь - 3 (СИ) - Цветкова Алёна

Она на мгновение задумалась и кивнула.

— Да, старший сын моего отца, родной дядя Мехмеда… Он не станет помогать мне, но моему сыну поможет.

— Отлично, — кивнула я. — Значит я напишу письмо, где расскажу брату обо всем, что произошло. И предложу объединиться в войне против магов. Если у нас получится, то мы обязательно победим…

— Ты так уверена в своих силах, — улыбнулась Зелейна. — Я никогда не смогу стать такой же… Я не привыкла сама принимать решения…

— Не наговаривайте на себя, дорогая тетушка, — я ведь могу называть вас так? Ведь вы мать моего брата. — Бывшая рабыня кивнула. — Напомню вам, что вы много лет управляли гаремом во дворце султана, о возможности замолвить вам словечко мечтали все приближенные султана, и сам Эбрахил нередко менял свое мнение и поступал так, как нужно вам.

— Это другое, — вздохнула Зелейна, — там я была всего лишь продолжением воли султана, его возлюбленной, которая могла позволить себе небольшой женских каприз…

После этих слов я фыркнула, пытаясь сдержать смех, но не смогла и расхохоталась.

— Простите, — повинилась я, когда отсмеялась. — Просто ваши слова напомнили мне кое-что… Когда-то давно, в прошлом, мне приходилось прибегать к маленьким женским капризам, чтобы заставить мужчин поступать так, как нужно мне. И хотя такой способ не в моих правилах, но я не могу не признать его эффективность. Грилорские мужчины, дорогая моя тетушка, ничем не отличаются от всех остальных. Если вы перестанете жалеть себя, то поймете, что между нами гораздо больше общего, хотя я привыкла действовать открыто и прямо, а вы хитрить и использовать женские уловки. И сейчас ничего не поменялось. Вы по-прежнему способны управлять людьми, как и раньше.

— Может быть, — вздохнула Зелейна. — А по поводу артефактов… мне кажется, все дело в том, что мы с вами рядом… Давайте попробуем еще раз? Только в этот раз вы держите свой, а я свой… Если я права, то мы сможем увидеть и услышать вашего сына…

Отказываться от эксперимента я не стала, хотя не особенно верила в его успех. Должно было быть еще что-то. Еще какой-то фактор, который мы не учли. Так и вышло. У нас ничего не получилось: Зелейна снова могла только чувствовать, что ее сын жив, а я опять увидела Фиодора, который беззвучно шевелил губами.

И как бы мы не старались, лимит на чудеса был исчерпан.

В дверь постучали:

— Ваше величество, — моя горничная выглядела встревоженно. — К вам посланник от его величества Фиодора.

В гостиную я почти бежала. Сердце колотилось в груди, норовя выпрыгнуть, от прилива крови шумело в голове, в горле стоял ком, а шершавый язык царапал пересохшее небо. Если посланнику короля удалось пройти сквозь прозрачную стену, значит магический щит пал, и мы можем надеяться на помощь королевских войск, сохранившихся на территории Высокого города!

В кресле развалившись по-хозяйски сидел мой старый знакомый и довольно скалился, явно наслаждаясь своим положением.

— Господи Эрриг⁈ — удивилась я. — Вы посланник его величества⁈

Господин Эрриг несколько лет назад был главой Дома Гильдий. Когда я стала королевой, то первым делом сместила этого напыщенного хлыща, из-за которого ремесла в Грилории находились в упадке, и поставила главой Дома Жерена.

— Представьте себе, — хмыкнул господин Эрриг, словно невзначай упустив обращение «ее величество». Но я слишком хорошо знала его, чтобы не поверить. Он точно сделал это нарочно. И это было плохим знаком. — Король доверяет мне больше, чем кому-либо, и велел передать, что вам следует немедленно покинуть Ясноград и уехать в Южную Грилорию. — Название моей страны он произнес таким тоном, что стало понятно, он считает мое маленькое королевство убогой дырой.

— Я вам мне верю, — сдерживая рвущуюся наружу ярость, ответила я, присаживаясь на другое кресло. — Мой брат не мог отдать такой приказ. Он знает как сильно пострадал город, и понимает, насколько сейчас важна для него любая помощь.

Господин Эрриг расхохотался и, не вставая с кресла, сунул руку за пазуху. Достал оттуда конверт и протянул мне. Негодяй явно нарывался на неприятности, оскорбляя меня. Мне захотелось позвать своих людей и вышвырнуть хама вон.

Но на конверте на самом деле был герб королевского рода. И я снова сдержала свой порыв, пообещав, что если этот мерзавец подделал королевскую печать, то я самолично вынесу ему приговор. Лучше ответить потом перед Фиодором за самоуправство, чем терпеть подобное отношение.

Но послание короля не было подделкой. Герб на сургучной печати определенно принадлежал Фиодору. И даже почерк на клочке бумаги был его. Мой брат писал, как курица лапой, и его ужасные каракули невозможно было подделать.

'Мама, — писал Фиодор, — ты должна немедленно вернуться домой. В Грилории не безопасною. Маги Великого отца устроили нападение на город. Если бы не Живела и не ее братья, сумевшие поставить щит и закрыть Высокий город и королевский замок, то погибли бы все…

К сожалению, снять щит пока невозможно, потому что Великий отец не отступит и будет бить снова и снова. Поэтому я не могу забрать тебя сюда. Но Живела сказала, что найдет способ доставить до тебя это послание.

Я очень тебя прошу, мама, уезжай! В Яснограде небезопасно! А я не хочу, чтобы с тобой что-то случилось.

Люблю тебя, твой сын Фиодор'

Я перечитала письмо еще раз. Тревожный звоночек интуиции верещал, как заведенный. Тут что-то было не так… Всмотрелась в ужасные каракули, пытаясь понять, что именно меня зацепило. Но не смогла. Письмо явно было написано рукой Фиодора… Вот его характерная «Й». Хвостик над этой буквой всегда был похож на очень большую и кривую шляпу, падающую на соседние буквы. И восклицательные знаки, похожие на кривой частокол в огороде Селесы. Лушка сам хохотал над своими восклицательными знаками, когда я учила его писать.

Точно!

Я медленно смяла письмо, подняла взгляд на замершего господина Эррига и усмехнулась:

— А вы не боитесь, что я прямо сейчас прикажу казнить вас за подделку документов и особенно королевской печати?

Мой сын, добавила я про себя, никогда не стал бы так подписывать письмо. Он мог назвать себя моим братом Фиодором, но когда он называл себя моим сыном, рядом всегда стояло другое имя — Лушка…

Не знаю, что за умелец сумел подделать почерк короля, но эту записку определенно писал не Фиодор.

Глава 20

Мой вопрос произвел на господина Эррига совсем не такое впечатление, как я предполагала. Вместо того, чтобы отступить или пойти на переговоры, он расхохотался.

— Ваше величество, — и снова в его голосе было слишком много ехидства, но все еще недостаточно, чтобы обвинить его в неуважении к королевской особе, — мы с вами, конечно, никогда не были друзьями, но сталкивались довольно часто. К тому же наш общий знакомый, которого к моего величайшему сожалению, уже нас покинул, поведал вам о моей персоне гораздо больше, чем известно всем остальным. И, полагаю, этого достаточно, чтобы вы поняли: я никогда не стал бы рисковать своей жизнью так глупо.

Я поджала губы… В словах господни Эррига был резон. Он был прав, бывший глава Дома гильдий, конечно, тот еще пройдоха, но все грязные делишки, которые он проворачивал, не несли прямой угрозы для жизни.

— Признаюсь, я несколько преувеличил, когда говорил о том, что король доверяет мне больше, чем кому-либо, — усмехнулся он, — и передавая это письмо я всего лишь исполнял обязанности гонца. Я получил его от человека будущей королевы… Вы ведь в курсе, что все ее люди обладают особенными способностями? Именно они защитили Высокий город от магического удара, уничтожившего Средний и Нижний город. За что честь им и хвала. К счастью, мой дом уцелел, так же, как и ваш…

— Защитили Высокий город?

— О! — воскликнул господин Эрриг, — Вы же еще не знаете как все было! Великий отец ударил по королевскому замку. Но госпожа Живела почувствовала приближение магии и, собрав своих братьев, создала магический щит. Если бы магов, верных будущей королеве, было больше, то они смогли бы накрыть щитом весь Ясноград. И тогда ни одни дом не был бы разрушен и никто бы не пострадал. Однако практически накануне самые сильные маги королевы были жестоко убиты ночными убийцами, что и привело к величайшей трагедии. И теперь и его величество, и главы Высоких родов чествуют невесту короля, как спасительницу.