Романов. Том 4 (СИ) - Кощеев Владимир

Не многие благородные на самом деле могли такой выучкой похвастаться. Впрочем, чего еще ожидать от великих князей, приближенных к трону?

Мы прошли в уже знакомую мне гостиную. Слуга принял у меня плащ, и Анна Михайловна повела меня в левое крыло. Там я еще не бывал — встреча клуба проходила в правом, но там нас и пускали через другие двери.

Двустворчатые дубовые двери с вырезанным на них гербом Соколовых раскрылись перед великой княжной, и она указала мне на одно из кресел, установленных перед зажженным камином.

Само помещение представляло собой трофейную комнату. По стенам висели головы животных, каждое подписано — кто из рода его добыл, и в каком году это случилось. Также имелись ружья — от вполне современных моделей и до кремниевого мушкета, за право обладать которым некоторые музеи передрались бы. Помимо причудливого оформления по стволу тянулась дарственная надпись от царя Алексея II.

— Прошу, располагайтесь, Дмитрий Алексеевич, — произнесла великая княжна, когда я закончил осматривать помещение. — Брат скоро присоединится к нам. Велеть подать чай?

— Благодарю, Анна Михайловна, лучше кофе.

— Какой сорт предпочитаете? — уточнила она, когда я опустился в предложенное кресло.

— На ваш выбор, — вежливо кивнул я.

Она подняла серебряный колокольчик и едва слышно тряхнула им. К нам тут же вошла служанка. Получив приказ великой княжны, молодая женщина поклонилась и покинула нас.

— Расскажете, как проходит ваша учеба? — предложила Анна Михайловна.

— Все замечательно, — ответил я. — Занятия интересные, профессора — мастера своего дела. Учиться для меня легко и никакого напряжения я от этого не испытываю.

Она улыбнулась краешком рта.

— Да? А брат все время на первом курсе жаловался, как сложно соответствовать высоким стандартам Царского Университета, — она снова легко посмеялась.

В этот момент двери вновь открылись. В проеме показалась та же служанка с серебряным подносом в руках. Быстро сервировав нам с великой княжной столик, женщина поклонилась и ушла.

А я поднялся на ноги и, вытащив шкатулку, обернулся к Соколовой.

— Анна Михайловна, я думаю, искать подходящий момент не стоит. А потому хочу вручить вам этот скромный презент в знак доброго отношения, — произнес я, откидывая крышку перед сидящей в своем кресле девушкой.

Великая княжна чуть приподняла брови, но я видел по глазам, что подарок она оценила по достоинству. Все же не каждый день видишь драгоценный камень такого размера.

— Вы… очень хорошо ко мне относитесь, Дмитрий Алексеевич, — произнесла она, принимая шкатулку. — Поможете примерить?

Вообще для такого нужно было позвать слугу, все равно за нами наблюдают, чтобы я не дай бог не начал приставать к великой княжне. Но я не стал отказываться — в конце концов, Романовы всегда дарят дорогие подарки.

— Разумеется, Анна Михайловна.

Девушка поднялась на ноги и подала мне украшение. Обернувшись ко мне, Соколова приподняла хвост, позволяя мне накинуть тонкую цепочку ей на шею и застегнуть замок.

Великая княжна отошла к камину и, открыв один из ящичков, вытащила зеркало. Посмотревшись в него несколько секунд, она повернулась ко мне. Мое колье прекрасно подходило к ее серьгам, а длина цепочки позволяла украшению оставаться на виду с расстегнутыми пуговицами.

— Это замечательный подарок, — произнесла Анна Михайловна. — Благодарю, Дмитрий Алексеевич.

Я склонил голову, как того требовал момент. Двери в комнату тут же распахнулись, и я краем глаза заметил Ивана Михайловича. Соколов выбрал идеальное время появления.

— Дмитрий Алексеевич! — улыбаясь, великий княжич двинулся ко мне. — Рад приветствовать вас в нашем доме.

— Для меня честь быть вашим гостем, Иван Михайлович, — ответил я, сжимая протянутую для рукопожатия ладонь.

Он бросил взгляд на сестру.

— Я вижу, Анна вам пришлась по душе, — заметил Соколов, — и скрасила время ожидания. Что же, рад, что вы друг другу понравились.

Несмотря на его слова, сказано это было в шутку, так что я улыбнулся и, получив от великого княжича предложение занять кресла, вернулся на место. Соколовы заняли места рядом со мной так, чтобы Иван Михайлович оказался напротив, а его сестра сидела между нами.

Я дождался, когда великий княжич первым возьмет чашку чая, и только после этого потянулся за своим кофе. Судя по аромату, какой сорт я предпочитаю, здесь прекрасно помнят.

— Я знаю, что у вас не так много свободного времени, Дмитрий Алексеевич, — заявил Иван Михайлович. — А потому предлагаю сразу перейти к вопросу, ради которого я вас позвал.

Я кивнул, не выпуская чашку из рук. Напиток был сварен превосходно, и, честно признаться, он сейчас интересовал меня больше, чем хозяева особняка.

— Не возражаю, — ответил я.

— Погоди, брат, — остановила уже открывшего было рот великого княжича Анна Михайловна. — Давай ты лучше доверишь этот разговор мне? Я все же лучше разбираюсь в благотворительных вечерах.

Соколов закатил глаза и вздохнул, изображая усталость от действий сестры. Их столь вольное поведение, разумеется, несло в себе знак, что мне доверяют, пускают в ближний круг и готовы разговаривать открыто.

— Хорошо, — кивнул Иван Михайлович. — Если что, то я дополню.

Я молча ждал продолжения, не обращая внимания на устроенный Соколовыми спектакль. Может быть, будь мне на самом деле восемнадцать лет, я бы сейчас визжал от восторга — сами Рюриковичи позвали и так открыто говорят со мной, впуская в свой круг. Но мне не восемнадцать лет.

— Итак, Дмитрий Алексеевич, — заговорила Анна Михайловна, — во-первых, я вам искренне благодарна за то, что вы отговорили моего брата от устроения аукциона. Это было бы отвратительно. Во-вторых, я бы хотела узнать, что вы думаете о вариантах, которые я подготовила для вашего клуба.

Улыбнувшись, глядя на девушку, я склонил голову.

— Весь внимание, Анна Михайловна.

— Для начала я бы организовала бал, — произнесла она. — Это устоявшаяся практика для любой организации, и таким образом ваш клуб покажет приверженность традициям. Естественно, для гостей будет возможность сделать пожертвование в фонд.

Я кивнул, показывая, что не имею ничего против.

— А уже после него я бы устроила аукцион. Но, разумеется, не за право поужинать с героем, а за материальные ценности. Обеспечить лоты берется наша семья, и никто из членов клуба таким образом не будет ущемлен. Единственное, что я бы попросила сделать — поставить символическую сумму первыми. Что скажете, Дмитрий Алексеевич?

— Это более разумно, — ответил я. — Как понимаю, средства от ставок пойдут на обеспечение гуманитарной помощи пострадавшим. И великие князья Выборгские произведут закупку всего необходимого для царских людей.

Соколов нахмурился, однако промолчал. А вот Анна Михайловна, наоборот, улыбнулась.

— Разумеется, мы все возьмем на себя, — заверила она. — Это достойное дело, и кому как не нам выступать организаторами. Помимо непосредственно суммы с аукциона наш род добавит столько же, сколько удастся собрать с лотов. Все пойдет в фонд вашего клуба, отчетность будет открыта всем желающим на странице фонда.

Очень хороший ход. Слава Соколовых будет расти. Хоть клуб формально и не принадлежит им, но таким жестом они покажут, кто здесь самый благородный.

— Это хорошая идея, — кивнул я. — В таком случае Романовы выделят равную вашему вкладу сумму.

Девушка улыбнулась чуть шире.

— Дмитрий Алексеевич, разумеется, мы не станем отказываться.

И Романовым будет полезно. Слава меценатов и нам пригодится.

— Похоже, я здесь уже не нужен, — наигранно вздохнул Иван Михайлович. — Может быть, выслушаете и мое предложение?

Я обернулся к великому княжичу.

— Разумеется.

— Я предлагаю провести блицтурнир, — заявил он.

— Нет, — хором возразили мы с Анной Михайловной, и девушка тут же рассмеялась.

— Прости, братец, — не прекращая посмеиваться, сказала она, — но давай мы отложим пока что твои идеи. Они не плохие, но совершенно не подходят под планируемое мероприятие.