Застрявший в Великой Пустыне (СИ) - Текшин Антон

Увы, на полках и каменных выемках не нашлось ничего интересного. Какой-то малопонятный хлам в виде керамических черепков, кусков искорёженного металла или обломков камней разного цвета. Возможно, для аборигенов это и жуткие ценности, но я смутно представлял, какой толк во всём этом мусоре. Единственной стоящей находкой стала небольшая бутылочка с маслянистой жидкостью. Стоило только откупорить деревянную пробку, как в нос ударил резкий запах, сразу напомнивший не самые фешенебельные автомастерские моей родины. Только вот что именно ею заправляли, было непонятно. Хотя, если подумать, то у пустынников имелось что-то вроде настольных ламп, которыми освещали шатры, и вонь от них стояла похожая.

Но какие-либо осветительные приборы мне на глаза так и не попались. А ведь тут даже днём сумрачно, так что лампа в хозяйстве точно должна быть. Вот только где она?

Пока шарил по пещере, заодно прислушивался к происходящему снаружи. И когда я приступил к самому интересному — разбору деревянного сундука, возня на улице окончательно стихла. Пришлось ненадолго отложить такое приятное мародёрство и выглянуть на улицу. Как оказалось, костепсы доели сорвавшегося собрата и теперь всей стаей потрусили в сторону одного из ответвлений. От неудачливого скалолаза осталось лишь одно мокрое место, да клочья серой шерсти на ближайших камнях.

Спускаться обратно в мои планы пока не входило, однако новость всё равно была отличная. Всё же различия у местных стай имелись не только в цвете шкуры. Мне только почётного хвостатого караула внизу не хватало. Хотя принимать их демонстративное отступление за чистую монету не стоило — вряд ли они так просто оставят меня в покое.

Мысленно потерев руки (потому что ладонь у меня осталась всего одна), я вернулся к ящику. Как оказалось, это было что-то вроде переносного контейнера, на манер рюкзака. С таким точно не потеряешь гордую осанку! Только сейчас от лямок остались одни лишь рассыпающиеся лоскуты, а древесина с одного края полностью сгнила, превратившись в труху. Там что-то в своё время разбилось и протекло. До меня дожили одни только черепки, зато другая керамическая бутыль, оплетённая лозой для пущей ударостойкости, осталась вполне целой. И даже пробка, залитая чем-то похожим на воск, была не тронута.

Живём!

Я бережно поставил тяжёлую ёмкость на пол и продолжил осмотр. Еда здесь действительно была, только сейчас она представляла из себя куски плесени, завёрнутые в тряпицы. Моему разочарованию не было предела, пока я внезапно не обнаружил кое-что действительно съедобное — окаменевшие до состояния гранита сухари в толстой бумажной обёртке. На ощупь — почти картон светло-коричневого цвета. Именно упаковка не дала плесени добраться до местного аналога сухих галет. Но так повезло далеко не всем — те, что успели намокнуть, превратились в однородное месиво.

Выжившие сухари представляли из себя пластинки размером с половину сигаретной пачки — как раз для того, чтобы полностью засунуть её в рот. Грызть такое я бы даже белкам не рекомендовал.

Во рту моментально стало сухо, как в пустыне, а галета и не думала разбухать. Влаги она высасывала — моё почтение. Лишь спустя несколько минут каменная пластина начала понемногу размягчаться. Не напейся я с утра, такая грубая пища наверняка бы меня прикончила. И всё равно на такой диете без достаточного количества воды долго не протянешь.

Помнится, некоторые средневековые армии на одних сухарях теряли от заворота кишок личного состава больше, чем в ином бою. А вот во времена древнего Рима со стандартами было строго — там и старались печь свежий хлеб, и галеты использовали только в случае крайней нужды. На флоте, например.

В целом, могло быть и хуже. На запечатанную бутылку я возлагал огромные надежды, однако дегустацию решил отложить до того, как осмотрю короб до конца. Потому что большую его часть занимал какой-то странный, угловатый предмет, обмотанный плотной парусиной. Вынуть его получилось с большим трудом, и только после того, как все остальные вещи покинули деревянное хранилище. Всё же с одной рукой даже такое простенькое движение доставляло кучу проблем. Наконец я извлёк вещицу, и по характерным очертаниям сразу понял, что это стрелковое оружие. Пальцы даже сквозь плотную ткань ощутили изгибы, подозрительно похожие на приклад. Только крестообразная форма на противоположном конце немного смущала.

Чтобы всё тщательно рассмотреть, я поднёс свёрток к самому входу и принялся осторожно разворачивать мой запоздавший подарок на день рождения. Нет, сегодня определённо мне везёт, хоть в казино беги…

Под парусиной обнаружился новый слой, и на этот раз это была какая-то синтетика. Настолько отвык от неё, родимой, что чуть не пустил ностальгическую слезу. Тут принято использовать исключительно натуральные материалы, на зависть любому бутику. Этот же отрез с ломанными краями не впитывал в себя даже машинное масло. Или точнее сказать — оружейное.

Поначалу мои ожидания полностью оправдывались — из-под ткани показалось что-то очень похожее, на современную винтовку. Карбоновая пистолетная рукоять с пусковой скобой, полый прорезиненный приклад, что-то отдалённо похожее на ствольную коробку… Но потом пошли различия. Самое главное — не было самого ствола, а чуть дальше за цевьём торчали короткие арбалетные плечи, на которые была накинута тугая тетива в виде плетёного тросика.

М-да, не огнестрел. Обидно. Хотя и выглядел арбалет праправнуком тех неказистых бандур, с которыми бегали нынешние современники. Весь такой ладный, даже металл везде имел защитное чёрное напыление. От изделия так и веяло функциональным милитаризмом, но опознавательные надписи полностью отсутствовали, включая регистрационный номер. Единственное изображение, что мне удалось найти, выглядело как круг, поделённый на четыре равные дольки. Наверное, заводское клеймо или что-то типа того.

Имелся тут и простенький, но удобный прицел. На мой неопытный взгляд он давал увеличение примерно от полутора крат до двух. Меня несколько раз вытаскивали на всякие тактические пострелушки, особенно с пресловутыми очками дополненной реальности, но практического опыта мне это не дало.

Так что я битый час разбирался, как именно эта хрень стреляет. В результате выяснилось, что тетива взводится при помощи специального рычага, который шёл от переднего торца до пистолетной рукояти. Так же его можно было использовать как упор или дополнительное цевьё. Только это всё просто и эргономично для двуруких, для меня же данное произведение оружейного искусства являлось почти бесполезной игрушкой.

Тем более, боеприпаса к нему почти что не было. Отстёгивающийся магазин вмещал в себя всего четыре увесистых болта с коротким хвостовым оперением. Но я всё равно не удержался и проверил арбалет в действии. Правда, пришлось изрядно помучиться, да и выстрелить получилось только из полусидячего положения. Можно было попробовать и одной рукой «по-голливудски», благо небольшой вес и габариты это позволяли, но в таком случае стоило сразу забыть о какой-либо точности.

В конце концов я выбрал оптимальную позу, пристроив оружие на зажатый ногами табурет и уперевшись спиной в стену. Отдача вышла на удивление мягкой, а вот снаряд пробил обе стенки ящика насквозь. Остановить болт смогло лишь толстое сидение второй табуретки в виде цельного спила какого-то дерева. Но и в неё болт воткнулся довольно глубоко, и вынуть его я смог далеко не сразу.

А что, весьма недурно…

И это без всяких мудрёных блочных механизмов и прочих наворотов, чисто на дури одних металлических дуг. Не знаю, как рвачам и прочим пустынным обитателям, а вот тем же костепсам сильно поплохеет от попадания. У них по сути только голова со спиной густо покрыты костяными наростами, а другие места защищены куда меньше.

Остальное содержимое переносного короба оказалось не таким интересным. Пачка каких-то системных плат, напоминавших те, что мне довелось видеть на платформе, несколько металлических шариков и потрёпанная книга. Только не из бумаги, а какого-то странного материала, напоминавшего мягкий пластик. Выглядела она так, будто её достали прямиком из пасти гарру — страницы были сильно деформированы и слиплись намертво. Да и будь она в идеальном состоянии, я всё равно не смог бы прочитать и строчки. Весь текст, насколько мне удалось рассмотреть, состоял из всё тех же непонятных закорючек. Транслитер их полностью игнорировал, будто передо мной неразборчивые детские каракули. Но всё же одну важную деталь удалось оттуда почерпнуть — на истрёпанном корешке сохранилось изображение уже знакомого четвертованного круга.