Крылатым не входить! (СИ) - Вострова Екатерина

Дверь комнаты открылась только под вечер, когда малыш наконец уснул. Я и сама начала дремать, сидя в кресле рядом с детской кроваткой. От щелчка двери подскочила на ноги, не совсем понимая, что происходит, но затем увидела, как в комнату вкатывается тележка с сервированным подносом.

— Вам просили передать ужин. Если что-то будет нужно, звоните на ресепшен. Приятного отдыха, — голос у вкатившей тележку женщины был странным, скрипучим и как будто неживым. Словно проиграли текст в машинной начитке.

— Подождите, где Александр Керн? Он здесь? Вы можете позвать его? — я подбежала к женщине, хватая ее за руку, чтобы она не успела уйти, снова запирая меня.

Рука у нее была холодной и какой-то одеревенелой, словно кожу натянули на камень.

— Я ничего не знаю. Меня просто попросили доставить ужин. Если что-то нужно, звоните на ресепшен, — повторила она заученный текст.

— Пожалуйста, я здесь одна с ребенком, очень переживаю… — сделала я последнюю попытку достучаться до странной работницы.

— Звоните на ресепшен, — кажется, от моей речи эмоций у нее не прибавилось ни на йоту. — Мне нужно идти. Нужно доставить еду в другой номер.

— А разве вампиры едят?

— Вампиры не едят, зато едят те, кого едят вампиры, — резонно заметила она, вырывая свою руку.

В животе неприятно похолодело.

А что я, собственно, думала? Что Басараб и вся его компания вегетарианцы?

Воображение услужливо подсунуло подвалы в антуражах какого-нибудь средневекового замка, наполненные стонущими людьми, которых убивают по одному, высасывая кровь.

Меня передернуло от отвращения, и желание покинуть это место лишь увеличилось.

— Пожалуйста, хотя бы не закрывайте дверь! — взмолилась я.

— И не собиралась, — работница гостиницы проворно составила поднос на небольшой стол у стены и уже покатила тележку обратно.

Понимая, что другого шанса может не быть, бросилась к малышу, подхватывая на руки, но, сделав пару шагов, застыла как вкопанная.

С той стороны проема на меня смотрел один из псов-доберманов. С полностью черной мордой, тот, которого я сочла когда-то бракованным.

Он угрожающе наклонился, обнажая клыки и утробно зарычав. Служащая гостиницы, между тем, вполне спокойно прошла мимо собаки, как будто не замечая.

— Хороший песик… — даже без двух других доберманов рядом он вызывал у меня панический приступ ужаса.

Кто бы ни говорил, что человек – самое опасное животное, а все-таки настоящие звери всегда более непредсказуемы. С человеком можно попробовать договориться, а вот с голодным волком или, в данном случае, с магическим псом – договориться не получится.

Я медлила, боясь спровоцировать нападение, но спустя несколько секунд дверь вдруг захлопнулась сама по себе. Что за чертовщина?!

Проверила – действительно закрыто.

Привалилась спиной к деревянной поверхности полотна – и тут же снова отпрыгнула. Сердце ушло в пятки и, кажется, там и решило остаться. Мне

показалось, что с той стороны по нему царапают огромные когти. А ведь я помню, как эти твари чуть не разворотили машину!

Малыш, которого я разбудила своей суетой, снова начал хныкать.

И вот что мне делать?

«Звоните на ресепшен», — вспомнился мне беспристрастный голос служанки.

Поискав глазами, обнаружила на тумбочке рядом с кроватью телефонный аппарат с трубкой, но при этом без каких-либо кнопок. Даже диска, как на старых моделях, и то не было.

Подойдя ближе, подняла трубку. Никаких гудков.

— Здравствуйте. Гостиница «Адмирал». Ресепшен. Меня зовут Анна. Чем могу быть полезна? — вроде бы говорил уже совершенно иной человек и иным голосом. Но все такой же неживой, механический тон, как я и слышала до этого. Что тут происходит с людьми? Может быть, вампиры не только кровью питаются, но и эмоциями? Есть ведь выражение «эмоциональный вампир», кто знает, может быть, и они самые что ни на есть реальные?

— Здравствуйте. Это Марина Белова… — я не успела договорить, как меня перебили.

— Марина, здравствуйте. К вам поднимается гость. Примете?

— Что за гость? И есть ли у меня возможность не принимать его? — выпалила я, забыв вообще, зачем звонила.

— Он взял ключи от вашего номера и направляется к вам. Приятного времяпровождения, — вместо ответа на прямой вопрос услышала я, а затем в трубке разом стало тихо.

— Алло! Алло!?

Я несколько раз положила трубку на базу и взяла снова, но ничего не поменялось — тишина.

Понимая, что время утекает сквозь пальцы, снова положила Марка в кроватку, а затем схватила первое попавшееся под руку — стул.

Встала рядом с дверью, ожидая, когда она откроется. Я слышала приближающиеся шаги. И с каждым глухим стуком напряжение возрастало в десятки, сотни раз.

В тишине щелчок прозвучал как выстрел.

Руки дрожали от напряжения, и когда дверь открылась, я чуть было не ударила стулом наотмашь, лишь в последний момент удержав себя.

Александр, стоящий в дверном проеме, буквально отпрыгнул в сторону, завидев меня в угрожающей позе. Сейчас у него снова не было крыльев, но, тем не менее, его вид был куда лучше, чем тогда, когда мы виделись в последний раз. Аккуратно зачесанные волосы, черная рубашка и джинсы, спокойный уверенный вид. А ведь еще вчера он был ранен.

— Это точно ты? — спросила я, не спеша опускать стул.

Мало ли какие еще твари существуют. Может быть, и вид другого человека, и даже не человека, для них принять – раз плюнуть.

— Марина, опусти стул, — мужчина улыбнулся, как-то не слишком естественно, и мне это показалось подозрительным.

Он сделал шаг ко мне, но я предостерегающе замахнулась:

— Докажи!

— Когда я заявился к тебе, то ты испугалась и не пустила меня в дверь. Я залетел на балкон и стоял, ожидая, пока ты покормишь ребенка. А первый раз мы поцеловались на твоей кухне, перед этим немного выпив…

— Хватит! — сейчас не время было краснеть, тем более что тот поцелуй был не единственным, и, тем не менее, я почувствовала, как к щекам приливает краска. — Я… верю.

Тяжело выдохнув, опустила свое импровизированное орудие, тут же садясь на этот же стул.

Александр, тем временем, закрыл дверь. Я лишь успела заметить, что с того места, где сижу я, цербера не видно.

— Подожди, собака ушла? — вскочила с места и угодила прямо в руки мужчины. — Надо уходить отсюда, пока ее нет… Стой, что ты делаешь?..

Гарпий, меж тем, вдруг крепко сжал меня в своих объятиях, притянул к себе и попытался вовлечь в поцелуй.

Я опешила от неожиданного напора. Сейчас было не место и не время для подобного. И, тем не менее, огонь желания начал вспыхивать против воли.

— Александр! Саша! — я попыталась оттолкнуть его. — Какого черта?!

Мужчина словно не замечал моих тычков, только сильнее увеличивая напор, лишь шепнув коротко на ухо, между поцелуями, которым покрывал шею:

— Не сопротивляйся.

Что? Не сопротивляться?! Он совсем, что ли, с ума сошел?! На чьей он вообще стороне?!

Я еще раз попыталась вырваться, но на этот раз гарпий не стал терпеть мои брыкания, и через несколько секунд мы с ним уже оказались на кровати.

— Саша, ты спятил! Так нельзя! — что за бес в него вселился, как мог человек так быстро измениться?! Не то чтобы мне были неприятны его прикосновения. Приятны, даже очень. Они распаляли, заставлял чувствовать себя желанной, рождали в душе нечто трепетное и такое забытое. Но сейчас не место и не время. И голова занята совсем не романтическими отношениями. И то самое трепетное чувство, оно меркнет перед обидой и злостью, которые начинают его заглушать.

Но вместо того, чтобы остановиться, мужчина лишь зажал мои руки над головой и снова припал с поцелуями к моей шее, втянув в рот мочку уха, чем вырвал у меня невольный выдох сквозь зубы.

— В комнате камеры. Нас подслушивают, — совсем тихо прошептал он. — Иначе не поговорить.

Я тут же перестала вырываться, несколько секунд переваривая услышанное. Так вот в чем дело. Внутри вдруг вспыхнули противоречивые чувства, испугавшие меня саму. Еще секунду назад я злилась на то, как сейчас поступает Александр, а сейчас мне обидно, что все это – лишь показуха, чтобы отвести подозрения и не быть услышанными. Затем было возмущение, хотя как я сама могла не подумать о камерах? Вряд ли кто-то из вампиров беспокоится соблюдением этических норм.