Ксения Чайкова - Теневые игры
– Я же велела возвращаться в поместье без меня.
– А милорд Торин наказывал привезти вас в целости и сохранности! – с искренним негодованием старательного и исполнительного слуги, которому дали два взаимоисключающих приказа, парировал кучер.
– Ну раз милорд Торин… Тогда конечно,- вздохнула я. Спорить с графенышем или не исполнять его приказов – действительно себе дороже.
Возрадовавшийся кучер, просияв, ринулся к карете, с учтивым поклоном распахнул дверцу и выдвинул лесенку, а потом галантно предложил мне руку, дабы я, упаси боги, не споткнулась на ступенечках. Со стороны мы выглядели наверняка очень забавно: нарядный парень в броской форменной ливрее с медными пуговицами и растрепанная девушка, одетая просто и неприхотливо, лишь бы удобно да тепло было да в толпе не выделяться особенно.
Я покосилась на гнущего спину кучера и милостиво положила пальцы на его вздрагивающую от почтения ладонь. Действительно, еще упаду со ступенек да сверну шею, кто тогда за Торином приглядывать будет?!
По прибытии в поместье служанок я поднимать не стала. Просто тихо прошла в выделенные мне покои, дабы сменить непритязательный наряд наемницы на что-нибудь более приличествующее любовнице молодого Лорранского. Ложиться спать я не собиралась – пока карета докатилась до ворот Каленары, на городской башне уже семь утра пробило. Еще с час мы добирались в вязком полумраке не до конца рассеявшихся сумерек до родового гнезда Лорранских. Так что укладываться в кровать было уже бессмысленно – все равно через пару часов пришлось бы вставать.
Тихий шорох, внезапно донесшийся из угла, едва не заставил меня выпрыгнуть из кожи. Торина спасло только то, что я сначала прищурилась, разглядывая незваного визитера, а не вздумала атаковать сразу.
– С ума сошел? – Выхваченный из-за пояса кинжал небрежно полетел на столик, я рассеянно взбила рукой волосы, ссадила Тьму на диван и подошла к потрясенно хлопающему глазами аристократенку.- Ты хоть понимаешь, бестолковая твоя голова, что я вполне могла напасть на тебя, от усталости и сослепу приняв за забравшегося в дом грабителя, а то и вовсе наемного убийцу? Что ты здесь делаешь?
– Ты где была?
Видимо, отвечать на мои вопросы Торину не хотелось, вот он и вспомнил, что лучшая защита – это нападение.
– Я обязана давать тебе отчет? – холодно удивилась я, усаживаясь на пол рядом с креслом моего подопечного и скрещивая ноги, как степняки-орки, не признающие никакой мебели и довольствующиеся коврами и подушками. Торин был немного взлохмачен и красноглаз, что ясно указывало на бессонную ночь. Ну хоть это душу греет, не я одна не отдыхала…
– Ты сейчас работаешь на меня… – напыщённо начал пустоголовый аристократеныш, явно прицеливаясь выдать еще что-нибудь столь же малоприятное и грубое, но я фыркнула и ехидно перебила его:
– Не на тебя, Торин. Нанимал меня твой отец. Деньги платит тоже он. Так что работаю я на милорда Ирриона – просто выполняю то, что он скажет. Отдай он приказание мопса или болонку охранять – так я бы за собачонкой шаг в шаг ходила и от всех опасностей мира подлунного ее берегла.
Графенок бестолково захлопал глазами. Видимо, столь простая мысль в его кудрявую головушку не забредала. Да и сейчас она явно чувствовала себя там очень и очень неуютно: Торин тряхнул завитыми локонами, слегка растрепавшимися и потерявшими форму идеальных спиралек, еще пару раз зажмурился, словно набираясь храбрости, и пошел по второму кругу:
– Где ты была?
– Пиво пила,- в тон ему отозвалась я. Потом с обреченмым вздохом полюбовалась на расширившиеся до размеров крупных слив глаза своего подопечного и, не дожидаясь повторения вопроса, пояснила более развернуто:
– Видишь ли, барон Вайский, тот самый, который неделю назад так напугал нас… – Я глянула на вопросительно-ехидную усмешку Торина и с обреченным вздохом согласилась: – Ну ладно, напугал меня в театре, изволил прийти сегодня в "Сломанный меч" и поделиться со мной более чем важной и любопытной информацией,- Я вновь рассеянно пригладила волосы рукой (вид растрепанного Торина изрядно действовал на нервы), осторожно опустилась на пол спиной, расплела ноги, перевернулась на живот и спокойно продолжала: – Затем я ходила на улицу Чар в гости к знакомой магине. Она девочка очень умная и с неплохими связями, посоветовала пару дельных ходов. Потом… Впрочем, о том, что я сделала потом, тебе знать вовсе не обязательно. Удовлетворил ли ты свое сиятельное любопытство, о мой благороднорожденный клиент?
– Нет,- быстро отозвался Торин, поняв, что моим меланхоличным настроением стоит воспользоваться, дабы постараться выжать как можно больше информации. Не знакомому с наукой под красивым иностранным названием "психология" аристократенку было невдомек, что не он меня сейчас, а я его на предмет добычи необходимых мне сведений трепать буду. Но для начала следовало расположить его к себе. Что я и постаралась сделать:
– Ну спрашивай еще, если хочешь.
– Хочу! – с готовностью обрадовался Лорранский,- Как зовут твою магиню?
– Цвертина,- чуть удивленно ответила я.- А что?
– Да я начал себе преподавателя по чародейству подыскивать…
– Она не согласится,- тут же отозвалась я,- Не тот у нее уже статус, чтобы по ученикам бегать. Даже по таким богатым и благороднорожденным, как ты.
– А она красивая? – продолжал любопытничать Торин.
– Красивая,- уверенно подтвердила я,- Рыжеволосая, высокая, стройная… Погоди, а тебе что за дело?
– Да так… – неопределенно откликнулся он.- Интересно, какой должна быть женщина, чтобы подруга признала ее красивой?
– Прежде всего она действительно должна быть красивой,- передернула я плечами.- Слушай, Торин… Вот дуэль эта… Ты можешь мне объяснить, каким образом ты сумел удрать от меня? Ведь я даже спать к твоему порогу каждую мочь перебираюсь, а то и в комнату захожу, если ты дверь запирать забываешь, а под утро тихонько удаляюсь, чтобы не разбудить. Так как же ты ухитрился покинуть помещение? Чай, не демоном в окно вылетел?!
Аристократ выглядел смущенным и гордым одновременно. Он напыжился, немного помялся, покосился в сторону забранного витражным стеклом оконного проема, словно прикидывая, не попробовать ли и в самом деле отступить этим путем, но потом все-таки не выдержал и похвастался:
– Я тебя усыпил!
– Чего?! – ужаснулась я, хватаясь за голову. Тьма, потревоженная всплеском моих тяжелых мыслей, заворочалась на диване, подозрительно обозрела комнату, но ничего опасного не заметила и вновь благостно сощурилась, пытаясь торопливым потоком мыслеобразов положительно повлиять на мое смятенное сознание.
– Надо сказать, это было не так уж трудно. Одно простенькое заклинание – и ты крепко проспала до самого рассвета, а к тому времени я уже успел вернуться и сделать вид, что и не думал никуда ездить. Гораздо сложнее оказалось не наступить на твои раскинутые руки и оружие, которое ты постоянно раскладываешь рядом с собой,- продолжал похваляться надувающийся самодовольством Торин. Он явно восторгался своим безобразным поступком.
Я же пребывала в растерянности, весьма близкой к банальной панике. Сказать, что я была недовольна собой – это не сказать ничего. За подобную беспечность и недомыслие меня следовало прилюдно казнить на главной площади Каленары, причем не просто так, а каким-нибудь особенно позорным и унизительным способом, дабы моя смерть послужила уроком и назиданием всем остальным хранам. Как я могла забыть, что мой подопечный маг! Пусть слабенький, ничего толком не умеющий, обладающий большей частью не способностями, а непомерными амбициями и поразительным самомнением… Но, как выяснилось, кое-что Торин все-таки мог. И он не преминул это продемонстрировать.
– Мне стыдно,- честно призналась я, подпирая голову руками. Графенок чуть из кресла от удивления не вывалился. Я впервые обратила внимание, что книга, лежащая у него на коленях, была не каким-нибудь сборником сонетов или сомнительных рассказов, а учебником по чародейству для начинающих, и застеснялась своего непрофессионального поведения еще больше. Да-а, а мой клиент времени зря не теряет… – Мне очень стыдно. Прости, что не уследила за тобой. Больше этого не повторится. Как ты мог, Торин? Почему ты пошел на дуэль, не предупредив меня, да еще по какому-то смехотворному поводу – из-за оскорбления, которого я даже не помню?! Я обещаю, что больше я тебя одного не оставлю. И еще раз прошу прощения за халатность, которую допустила.
Торин продолжал потрясенно поедать меня глазами. Видимо, он и не подозревал, что я умею извиняться искренне, без ехидства и сарказма. А я продолжала говорить, больше для себя, чем для него. Порой нам очень нужно, чтобы успокоил хоть кто-то. Даже если этот "кто-то" – мы сами.
