Redhat - Жизнь замечательных братьев

— Ничего из этого, — отрицательно мотнула головой Дора. – Я просто… я передала своим воспоминание с нашим разговором… только и всего.

— Своим… – многозначительно повторил Рабастан и усмехнулся: — Что ж, аврорам будет интересно послушать о том, как батюшка расписывал мне кнутом спину. Любопытно, почему ты не сдала меня с потрохами?

— Это… это было бы подло… Мне с самого начала не нравилась эта затея, но Ремус… – девушка запнулась.

— Жених–оборотень? – криво улыбнулся Лестрейндж; в ответ Тонкс вспыхнула и потупилась. – А ведь я вправду думал, что тебе нужна помощь. Аврор из тебя дракловый, но вот актриса…

— Рабастан, я…

— Проваливай, — тихо вымолвил Пожиратель, убирая руки; его глаза лихорадочно блестели. – Даю тебе десять минут и маленький совет – запрись на кухне и расти своих волчат, потому что если я тебя встречу…

Нимфадора не стала слушать угрозу до конца; вскочив и одернув юбку, она бросилась вон из ресторана, по пути задев и чуть не уронив пару стульев – удивленный эльф едва успел распахнуть перед ней дверь, иначе Тонкс с размаху вышибла бы стекло. Не разбирая дороги, девушка свернула в первый попавшийся переулок и, захлебываясь слезами, аппарировала в кухню Норы.

— Тонкс! – радостно воскликнула миссис Уизли, хлопотавшая возле плиты. – Ты уже вернулась из отпуска, так быстро? Как отдохнула… девочка моя, что случилось?! Моргана великая… Артур, Артур, иди скорее сюда!

— Не надо!! – отчаянно выкрикнула Нимфадора, сжав кулаки – на левом запястье блестели подаренные Рабастаном часы. – Зачем вы это затеяли, зачем? Кто вас просил?! Дракон тут все… – в сердцах аврорша схватила первую попавшуюся посудину и с грохотом шваркнула ее в раковину — Молли в испуге сделала шаг назад.

— Тонкс, дорогуша, да что стряслось?.. – пролепетала она, но тут в дверях появился совершенно обескураженный мистер Уизли.

— Молли, я слышал крики… Мерлин мой, Дора, на тебе лица нет…

— Где этот трус?! Хватит прятаться! – вопила Тонкс, посылая в раковину еще один ковш – мыльные брызги окатили аккуратно развешенные чистые полотенца и гору вымытой посуды.

— Успокойся, кого ты имеешь в виду? – предостерегающе подняв руки, спросил Артур, но этот невинный жест вызвал невиданную доселе ярость — Нимфадора молниеносно выхватила палочку и направила ее на мистера Уизли:

— Где Люпин?! – заорала она, Артур попятился. – Хватит прикрывать его своей спиной, где он?!

— Дорочка, ты меня пугаешь… – прошептала Молли, но Тонкс не дала ей договорить:

— Я не Дорочка – я дурочка!! Как я могла согласиться на такое?! Вы все меня использовали – Артур, Ремус, Шизоглаз, весь драклов Орден!! За кого вы меня приняли? Он, — девушка сунула мистеру Уизли под нос левую руку с часами, — он один отнесся ко мне по–человечески!! А для вас я только игрушка, кукла с миллионом физиономий!! – голос Тонкс сорвался, она закашлялась, но продолжала хрипло кричать: — Рем… как он мог?!

— Я напишу Андромеде, — заявила перепуганная миссис Уизли. – Тонкс, сядь, пожалуйста, и выпей воды…

— Не буду я ничего пить!! – зарыдала аврорша, без сил падая на табурет. – Вы… вы сами не понимаете, что натворили–и–и…

— Я уж точно ничего не понимаю, — присоединилась Молли, пристально глядя на багрового как бурак мужа. – Мистер Уизли, соблаговолите объясниться! Да, и где Люпин?

— Не на–до Люпи–на, — судорожно всхлипывала Нимфадора, — я не хочу… его видеть, вообще ничего не хо–чу… Я зря пришла… все, пустите, я уйду куда–нибу–у–удь…

— Никуда ты не пойдешь в таком состоянии! – отрезала Молли, заклинанием призывая успокоительные травы и заваривая чай. – Этого еще не хватало – на, вот, пей, будь умницей… Артур, я жду! – миссис Уизли воинственно уперла руки в боки и воззрилась на супруга.

— Сначала отдай мне, пожалуйста, палочку, — тихо попросил Артур, — и учти, что вину несем мы четверо… в равной степени.

— Кто?!

— Я, Хмури, Ремус и… Снейп, — при упоминании последнего возмущение на лице Молли сменилось достойным фурии гневом. Запинаясь и чувствуя себя настоящим подлецом, мистер Уизли кратко изложил суть операции «МОПС», свое путешествие в Хогсмид и сходку в кафе. Полыхавшая по корни волос жена побледнела, затем посерела, а к концу «чистосердечного признания» охнула и тяжело оперлась о стол; Тонкс дрожала будто в ознобе и плакала, побулькивая чаем.

— Молли, Дора, я… мы и не подозревали, что все так обернется! – взмолился готовый провалиться сквозь землю мистер Уизли. – Мы были уверены, что…

— Что я м–могу кому‑то п–понравиться т–т–только под Приворотным, да? – не без ехидства выдавила аврорша.

— Мерлин мой, Тонкс – нет, конечно! – не слишком убедительно возразил Артур; по взгляду жены он понял, что, открыв рот, совершил большую ошибку.

— А я‑то думала, что он меня хоть немножко лю–у–уби–ит!! – не обращая внимания на Уизли, бередила свои раны Нимфадора. – Почему, почему он не сказал мне сразу, открыто? Я так долго надея–лась, ду–ура–а–а… а теперь все пропа–а–ало–о–о!..

— Но раз в тебя влюбился этот… Упиванец, и даже позвал замуж… Мерлин мой, какой кошмар, — миссис Уизли прижала руки к бурно вздымавшейся груди и сама хлебнула успокоительного настоя; Тонкс спрятала лицо в ладонях и зарыдала в голос:

— Он лу–у–учше всех ва–а–ас! Он пообещал измени–и–иться–я–а!! А когда я… сказала ему пра–а–авду, он дал мне уйти, даже па–а–амять не сте–е–ер!!

— Неверо… – заикнулся было мистер Уизли, но жена одарила его таким взглядом, что соавтор гениальной стратегии прикусил язык.

— Душенька, пойдем‑ка, ты приляжешь, и мы все обсудим, — предложила Молли, ласково обнимая Тонкс и увлекая ее в коридор. – Я сейчас пошлю сову твоей маме, все будет хорошо. Пойдем, пойдем в комнату Джинни… осторожно, не оступись, вот так… – Артур услышал, как тихо хлопнула дверь и со вздохом опустился на стул. Однако, мистер Уизли рано радовался: спустя пару минут дверь снова стукнула, и в кухню влетела взбешенная супруга – она напоминала рыжую валькирию, метавшую молнии.

— Значит так, дурень ты драклов, — зашипела она, вцепившись в воротник любимого маггловского пиджака мужа побелевшими пальцами, — сейчас ты пойдешь, отыщешь и приведешь сюда Хмури и Люпина – без них можешь домой не возвращаться! А с Северусом я поговорю сама!

В жизни Рабастана Лестрейнджа было только два случая, когда он напился до бесчувствия – на собственном выпускном и после пожирательского дебюта в далеком восьмидесятом году. Очнувшись и в первый, и во второй раз, молодой Пожиратель увидел возле постели брата с тазом в одной руке и с думоотводом в другой: вместе эти антипохмельные средства работали безотказно. Теперь же Раба ничуть не удивился, когда кто‑то встряхнул его за шиворот, а перед слезившимися глазами замаячила фигура со стаканом, полным какой‑то вонючей дряни.