Алексей Палей - Курьер

Мелодия из слов и звука струн были не навязчивы, но все слушали, стараясь, если не запомнить, то хотя бы не пропустить следующей ноты. Случайные мысли об удачных сделках почему–то стали казаться мелочными. Ненависть и злость ощущались как что–то не просто отвратительное, а чужеродно–отвратительное. Хотелось сделать так, чтобы правило бизнеса — не съешь ты, съедят тебя, да и сам этот бизнес, остался здесь и никогда не достиг тех далей. Жёсткая неумолимость стирает цивилизации, но вы, живущие когда–то далеко–далеко от нас, знайте: мы живём…. Мы делаем…. Мы мечтаем…. Мы идём. Помните нас.

Звук движения поезда складывался с мелодией песни и, казалось, что он движется не по давно проложенной, хорошо объезженной железной дороге, а по чистой, совершенно нехоженой, которая существует в мечтах. Он тоже стремится, спешит в то самое далёко.

Песня закончилась как–то неуловимо, отзвучали заключительные аккорды гитары, и в вагоне установилась тишина, которую никто не хотел нарушать. Никто не спешил отказываться от ощущения чего–то хорошего и незамутнённого. И, всё–таки нужно идти вперёд, остаётся только их помнить и постараться достичь горизонта.

Пожилой мужчина, сидящий рядом с мальчиком, осторожно, негромко попросил перевести слова прозвучавшей песни.

— Перевести? Это несложно. С русского на японский перевести несложно, наоборот, посложнее. — Ответил мальчик и поинтересовался он. — Может вам записать?

— Если вас не затруднит. — Сделав заметный поклон, ответил мужчина.

— Ничуть…. — Мальчик на секунду замялся. — Почти…. у меня ни ручки, ни бумаги.

Гелевая ручка и толстая чистая тетрадь нашлись сразу же. Мальчик быстро записал слова песни, а на другой странице ноты музыки для неё. Прочитав, мужчина удивился тому, насколько ощущения, возникшие от исполнения песни, совпадают с текстом.

— Мне приходилось слышать несколько песен на русском. Но, это явно из новых.

— Не совсем. Этой песне и музыке уже больше двадцати лет.

— Но почему её нигде не слышно? — Выразил своё удивление сосед справа.

Мальчик вздохнул как взрослый, который должен объяснить ребенку, откуда в кране берётся вода.

— Не знаю. — Просто ответил он. — Впрочем, если вы так заинтересовались, то разберитесь в этом сами.

— Хм? А кого вы можете порекомендовать?

— Нуууу… Группу «Машина времени». В каком–то смысле они зубры российской эстрады. Из исполнителей, пожалуй, Викторию Цыганову. Ещё барды: Олег Митяев, Олег Медведев, Борис Гребенщиков. И, конечно, Бард и Поэт всех времён и народов — Владимир Семёнович Высотский.

— Никогда таких имён слышать не приходилось.

— Конечно, нет. — Мальчик усмехнулся. — Что вообще слышали кроме штатовских эстрадников? Хотя, должен признать, что ваши песни производят хорошее впечатление.

Все, кто был рядом, а так же и те, кто непроизвольно был участником разговора, оживились.

— Даже для тех, кто не знает перевода.

— Но разве в Росси исполняют песни на японском языке? — Удивилась женщина.

— Нет. В России присутствует предвзятое мнение о вашей культуре и менталитете. Хотя, вероятно, в вашей стране, что–то подобное как раз о России.

В этот момент уже повеселевший русский турист опять взялся за гитару и стал что–то напевать. Ритм мелодии получался задорным и чуть–чуть тревожным. Хорошо рифмованные строчки легко ложились на музыку одна за другой, создавая интересный узор песни.

Мальчик сделал синхронный перевод. И все, кто его услышал, уже по–другому смотрели на вагон и тех, кто ехал в нём. Текст песни опять был слишком необычен. Сравнение поезда и жизни, отношение к жизни как к поезду, и неожиданное завершение; двое спорщиков остались где–то там, занявшись своими делами, а поезд ушёл вперёд, за горизонт.

В результате, как–то незаметно, был сделан небольшой экскурс в историю советской эстрады и современных российских исполнителей.

Люди с удовольствием слушали песни на незнакомом языке, потом с не меньшим удовольствием выслушивали перевод, заодно записывая и его, и саму песню. Даже пытались исполнить хором забавную — про костюмчик, который должен сидеть так, чтобы все обзавидовались его обладателю.

На возникший шум, из соседних вагонов заглянули несколько пассажиров, разобравшись в ситуации, они быстренько сбегали обратно и также быстро вернулись, приведя с собой своих знакомых.

Импровизированный концерт продолжался около часа, как раз до самого прибытия поезда на станцию в городе Аомори. Песни на этом прекратились, но обыденность и привычная суетность делового мира не вернулись, оставшись далеко позади, за горизонтом.

О не случившемся падении, напрямую ничто вокруг не указывало.

Разве что люди были заметно оживлённее и, пожалуй, дружелюбнее. Но, это здесь, где должна была бы произойти катастрофа. А вот за океаном и морями очень быстро ухудшались отношения, и без того не очень хорошие, между двумя странами. Те, с чьей территории стартовали ракеты с ядерными зарядами, громко и уверенно утверждали, что никаких ракет не взлетало и, вообще, это глюк мирового масштаба и, что во всём виноваты как раз те, кто и сбил эти ракеты. А вот «те самые» молчали и откровенно думали что–то очень плохое. В тот момент, когда мальчик вышел из поезда на перрон станции, руководству страны пришло ультимативное заявление, что будет отправлена ООНовская комиссия для подсчёта имеющегося в наличии ядерного вооружения. Возможный отказ будет рассмотрен как виновность в отправке тех ракет. А для предотвращения дальнейших террактов будут введены войска ООН. Ответ не замедлил прозвучать. Очень резкий.

Сказали заткнуться и идти, куда подальше, вместе с ООН и всеми подвывалами. Радостное восклицание — «мы так и знали!» почти сразу сменилось паникой. Было произведено три запуска межконтинентальных ракет с наземных установок и два с подводного положения. В панику ударились почти все. Особенно стало интересно, когда предупредили, что время подлёта для всех составляет двадцать две минуты и, что всё стратегическое вооружение приведено в полную боевую готовность.

Четыре ракеты направлялись в точки, откуда вылетели те четыре «глюка», пятая направлялась на столицу. А на угрозу ответного удара сказали, что ждут и готовы, ну и предупредили, что боевая часть этих ракет не взрывается. Попытка сбить ни к чему не привела; ракеты успешно произвели разделение на две сотни целей. Паника, шум и гам продолжались ещё минуты три, потом был произведён пуск двадцати трёх баллистических ракет в качестве ответного удара, но они были сбиты раньше, чем пролетели половину расстояния. Тем временем две сотни боеголовок достигли своих целей. На четыре точки они просто упали, сломав всё, что оказалось на пути, а содержимое пятой взорвалось.