Алексей Аксёнов - Периферия

— Ну, что скажете, коллеги? — нарушил молчание Твердислав, повернувшись ко мне: первым излагать своё мнение полагалось младшему.

— Это схрон, Твердислав Владимирович, — ответил я. — Ларионова определила его возраст лет в триста, хотя допускает, что предмет может быть куда старше. В принципе, я не специалист, но с ней согласен — свежей магии на объекте нет, только фон от нашей "дрели". Артефакт заложен задолго до того, как был выкопан погреб.

— Инга была неплохим стажёром, — сказал Эдуард Сергеевич, подхватив эстафету. Маг-эксперт ощутимо волновался, и в его речи сейчас явственно слышался армянский акцент, по слухам, изжитый им лет сорок назад. — Могу добавить следующее: маскировка здесь не пяти, а шестислойная. Действительно, использовалась магия металла, так называемое Зеркало Гефеста — надёжная, но крайне трудоёмкая система заклятий. Она не используется уже лет четыреста. Шестой слой, которого не смогла различить Ларионова, действует вместе с седьмым, защитным, и образует пару-ловушку, — Эдуард Сергеевич сложил вместе выпрямленные ладони, а затем развёл их примерно на сантиметр. — Примерно вот так. Собирает Силу из окружающего пространства и Сумрака, а затем разряжается по любому Тёмному, который пытается приблизиться. В какой-то степени защита разумна и сама определяет степень угрозы. Очевидно, Руслан сделал что-то подозрительное с точки зрения "хранителя" — может быть, царапнул по стенке или задел её плечом. Если мне дадут время, я смогу точно сказать принцип активации и на какую дистанцию выставлена защита…

— Не думаю, что это важно, — перебил его Павел Васильевич. — Давайте по существу.

— Ну что ж, — несколько обидевшись, продолжил Овсепян. — По некоторым признакам могу сказать, что этот предмет заложен в период с 1500-го по 1550 год. Точнее, извините, не определить…

— Постойте, Эдуард Сергеевич! — не выдержал уже Твердислав. — Вы что же, милейший, утверждаете, что схрон создан ещё до основания города?

— Это не подлежит сомнению! — безапелляционно заявил наш эксперт. — Если приглядитесь, вы тоже сможете различить "годовые нити". Они образуются…

— Доктор, теорию потоков Силы и их отображения на материальных носителях можно прочесть позже! Скажите прямо: вы готовы ручаться, что артефакт создан в конце XV — начале XVI века?

— Твердислав Владимирович, я этого не говорил!

— Поясните, Эдуард Сергеевич, — Брови шефа озадаченно съехались к переносице. — Что вы имеете в виду?

— В тот период, о котором я говорил, создан, так сказать, контейнер. О содержимом без вскрытия я не могу сказать ничего. Там может быть всё, что угодно. Вплоть до второго экземпляра "Фуаран".

— Будь там "Фуаран", Яковлев с Ларионовой не вернулись бы живыми, — буркнул Павел Васильевич.

— Кстати, Александр, тебе не надоело ходить в младших оперативниках? — поинтересовался неожиданно Твердислав. — Если надоело, так и скажи… В общем, как освободишься сегодня, так можешь обмыть повышение — час назад в Белгороде утвердили моё представление на тебя. Теперь ты у нас просто оперативник — никаких младших, хватит, вырос…

Блин, у шефа редкостный талант говорить не вовремя! Всего полчаса назад известие о долгожданном повышении вызвало бы в моей душе просто цунами ликования. Но сейчас мне куда больше хотелось узнать, что же именно мы с Ингой ухитрились откопать, и почему Тёмные позволили нам дотащить это до офиса.

— Твердислав Владимирович! — снова привлёк к себе внимание Эдуард. — Я закончил с оболочкой. Разрешите вскрыть объект?

Шеф кивнул и, весь подобравшись, шагнул ближе к ящику. На всякий случай я тоже приготовился к экстренному сбросу Силы на любого из присутствующих здесь магов, которому срочно потребовался бы резерв. Краем глаза я успел заметить, как то же самое проделал и Павел Васильевич.

Металлический лист начал потихоньку расходиться. Края верхней части постепенно отгибались наружу. Со стороны это, наверное, напоминало невероятно бережное открывание банки с консервами.

Глухо звякнув, металлическая крышка упала на целлофан. Под ней оказалась вторая, из потемневшего от времени дерева.

— Дуб, — на секунду отвлекшись, произнёс Эдуард Сергеевич. — Возраст тот же. Умело…

Мысленно я согласился с нашим экспертом. Действительно, дубу, осине и орешнику от природы свойственна магическая сила, причём дуб обладал именно свойством устойчивости против любых чар — и Светлых, и Тёмных. Кто бы ни был мастером, изготовившим это хранилище, он недурно разбирался не только в магии металла, но и в магии дерева… Блин, чего нам ждать дальше? Обращения к одному из первоэлементов — Огню, Воде, Земле или Воздуху?

Сумеречным зрением я следил за действиями эксперта, но мало что мог понять. Всё-таки опыт есть опыт. Пальцы Эдуарда так и мелькали в паутине силовых линий, густо окутавших контейнер. Как я догадывался, маг искал сейчас пути вглубь защитных контуров, позволяющие снять заклятья, не уничтожив при этом содержимое. Любой из сильных Иных — и Твердислав, и Павел Васильевич, и даже наш Олег — мог бы просто взломать защиту. Взломать, чтобы обнаружить внутри горстку жирного пепла. Заставить же ларчик открыться мог только доктор Овсепян.

Постепенно мерцающие тусклым зелёно-голубым светом нити начали неохотно расступаться, руки Эдуарда ушли между ними вглубь почти что до локтей. Спина мага окаменела от напряжения, и лишь едва заметная дрожь пробегала временами по его плечам.

Неожиданно эта дрожь прекратилась, и Эдуард ощутимо расслабился. Маг пробормотал:

— Так… Ещё здесь… Готово!

В ту же секунду защитная оболочка, светящимся облаком окружавшая "объект" резко сжалась, мигнула и начала с бешеной скоростью втягиваться вглубь ящика, сжимаясь в точку.

— Всё, — тяжело дыша, произнёс Овсепян. — Теперь это просто деревяшка.

Он решительно ухватился за крышку, и через секунду мы наконец увидели то, что столетиями сохранялось от чужого взгляда.

Книга. Всего лишь книга. Переплёт из двух обтянутых кожей дощечек туго стягивал увесистую стопку пергаментных листков. Ни вычурных застёжек, столь обычных для старинных инкунабул, ни даже банальной оковки по углам.

Однако от этой книги ощутимо веяло Силой — дикой, страшной силой Иного-фанатика, в чьей душе Свет давно уже превратился во всесжигающее белое пламя. Кто бы ни был автором этого манускрипта, он был истинным Торквемадой магического мира; одним из тех, кто так и не принял Великий Договор, не желая идти даже на малейшие уступки Тьме.

— Алхазур, — произнёс Твердислав, и слова его упали в тишину, царящую в кабинете, точно гиря. — Всё-таки Алхазур…