Сергей Костин - Подопечный

Через пять секунд нас обступила небольшая, эдак особей двести, кучка теков.

– У тебя есть запасной план?– обернулся я к Зинаиде.

– Да. Предлагаю сдастся…

По дороге нас несколько раз забрасывали камнями, несчетное количество раз оплевывали и неоднократно пытались достать челюстями.

– Куда нас ведут? – Мустафа наконец-то понял, что игры в войну закончились и предстоит испытание пленом.

– К королю. К Матке, – пояснил я, растирая со щеки зеленую слюну.

– И что с нами сделают?

– Думаю, что съедят. И начнут они с тебя.

– Это почему? – возмутился хранитель.

– Ты самый упитанный из нас, – отомстила Зинаида за недавнюю обиду. Потом обратилась ко мне, – Почему не отобрали оружие? Даже не обыскали?

Действительно. Обычно пленных обыскивают, обирают, а уж потом гонят в полон. Насколько мне известно теки не настолько тупы, что бы собственноручно запустить в город вооруженных врагов.

– Пока все идет по плану и нечего волноваться. Не разоружили – сами виноваты. Главное для нас добраться до Короля.

Миновав тесные улочки города, наш кортеж достиг места, которое в народе называют местом для казни. Что показалось мне удивительным. Уж если собрались лишать жизни, делайте это сразу. Зачем помпезность?

Невысокий помост, три(!) столба. Массовка уже собрана. На самом удобном месте – трибуна для руководящего состава. Палачи точат топоры, трубачи дуют в трубы, народ подбрасывает в темное небо головные уборы.

– Странник, тебе не кажется все это странным?

Удивляться есть чему. Все необычно. Не похоже на теков.

– Подождем, увидим. Ответ на задачку не заставит себя ждать.

На помост вышел тек в длинной, белой рубашке. Он прокашлялся, поднес поближе к глазам длинный свиток и коверкая человеческие слова зачитал обращение:

– Доблестный народ тек. Мы, Правители города Таброса, под руководством Ее Величества, сегодня, в день поимки опаснейших преступников объявляем о великом празднике.

Площадь потонула в веселых воплях.

… – В ознаменовании данного праздника, приказываю, обезглавить наглых преступников путем расчленения головы от ниже находящегося туловища. Мясо направить нуждающимся.

– Какая трогательная речь, – Мустафа прослезился. Или что-то попало в глаз. Не думаю, что ангел настолько поглупел.

– А сейчас… поприветствуем… . наших правителей и королеву!

Что тут началось! По видимому теки давненько не видели правительства в живую. Радости то, радости! Зверюги полезли к друг другу с поцелуями, с обниманиями. Немного перепало и мне. А уж про Мустафу и Зинаиду говорить не приходилось. Создавалось впечатление, что они здесь лучшие гости.

– Эй, Зинка, Мустафа! Улыбайтесь и следуйте за мной. Станут приставать, поцелуйте парочку. Надеюсь, вас не стошнит.

План был прост до гениальности. Теки, как и все коллективные животные умеют делать только что-то одно. Или ненавидеть, или любить. Пришло время последнего. Обнимая всех по дороге, размахивая руками и смеясь, мы двинулись к краю толпы. Как я и ожидал, кроме похлопывания, почмокивания и подзасосывания нам ничего не грозило.

Оставалось всего ничего до ближайшего дома и спасительно распахнутой двери, когда нас хватились.

– Пленники, пленники, где пленники?

А мы вот.

По площади стройной здравницей заплескалось:

– Смерти, смерти…

Нас моментально скрутили и в мгновение ока доставили на свое место. То есть к помосту. Не мешкая ни секунды, мы оказались привязанными к столбам. Мустафа, на удивление, спокойно огляделся и спросил?

– Странник? Давай, делай что-нибудь! Ты же учился! А! Зин, скажи ему!

– Он что-нибудь придумает. Верь ему.

Хорошее дело. Придумай и все. А если ничего не придумывается. Такое впечатление, что закупорили сургучом бутылку с джином. Джин – это я. Бутылка… – тоже я. Знаю, что могу. Но… хоть убейте, не могу.

Палач приблизился. Поднял топор. Сделал несколько пробных замахов у моей шеи, развернулся и… острие, сверкая в свете луны понеслось навстречу…

И тут я раскупорился. Топор отлетел в сторону, палач в другую…

Как бы не так. Милое дело фантазировать о несбыточном. Никто не схватит за руку и не скажет, это не твое, не тронь.

Я уже чувствовал холод металла на шее, уже захлебывался густой кровью и просил прощения у товарищей за втягивание их в это страшное дело.

Но проходило мгновение, второе и… ничего. Я оставался жить. Пока жив!

Раскрыв глаза, я увидел неповторимую картину. В партере, я имею ввиду площадку для руководства, восседала собственной персоной, у меня все упало, незабвенная Клавка.

– С днем рождения тебя! Поют все! Приказываю!

И вся толпа, тысячи глоток подхватило:

– С днем рождения тебя, с днем рождения тебя…

– Это правда?– чуть заикающийся голос возвестил, что Мустафа еще жив.

Я промолчал. Хотя сегодня действительно мой день рождения. Немного странный, но все же…

– Заткнуть пасти всем!– Клавка, вся в порче и золоте, всколыхнулась с места и, поддерживаемая несколькими теками, направилась к эшафоту.

– Это та самая? – поинтересовалась Зинаида.

– Угу.

– Знаешь, Странник, я тебе не завидую.

Преодоление пяти ступенек стало для Клавдии своеобразным рекордом. Когда только ее успело разнести? Довольная, лучезарная улыбка не сползала с ее лица. Как же! Попался, родименький. Черт. Знал бы, сам на мечи полез. Но поздно махать руками. Головой надо думать. Головой! А с ней что-то не в порядке. Дубовая пробка.

– Фу!– выдохнула Клавдия застоявшийся воздух, – Стул мне и стопку водки.

Пока теки суетливо метались в поисках того и другого, Клавка не спеша обмахивалась веером и наблюдала за мной.

Стул поставлен, рюмашка лихо опрокинута, наступает время беседы.

– А я уж думала, родименький, что никогда не увижу тебя. Так я убивалась, так горевала. Даже пришлось городишки твои наследные с горя захватить, да этих придурков уму разуму научить. Теперь, как шелковые. А ну, засранцы, брысь на двадцать шагов от меня.

Теки, толкаясь и ругаясь пустились наутек.

– Видишь, как уважают. А может бояться. Кто их разберет. Но любят меня без памяти. Не то что ты, отступник.

Я молчал. А что говорить? Дело теперь ясное.

– Тут всех вопросик мучает, – Клавка облизала пухлые губы, сморкнулась на помост и вытерлась рукавом, – Куда ты из особнячка своего смылся? Где скрывался? И этих, – кивок в сторону Зинаиды и Мустафы, – Где подобрал? А, впрочем, мне неинтересно. Все равно всех в расход пущу.

Ситуация, прямо скажу, дрянь. Мало того, что сам помру, так еще за собой двоих потяну. Дерьмо дело. А выкручиваться все равно надо. Но как?

– О чем задумался, родименький?– Клавке уже притащили третью стопку и она слегка повеселела, – Думаешь как вычислила тебя? Большого ума не надо. На меня большие силы работают. А мож надумал помириться со мной? Так я отходчива, соглашусь!