Виктор Исьемини - Лаура

– Лаура-а? Ты здесь?..

Кари! Это был он! Лаура тряхнула головой, но налипшие пряди все равно закрывали глаза. Единственное, что она смогла определить – в подвале по-прежнему было темно. Кари не прихватил ни лампы, ни свечи.

– Я здесь, Кари, – торопливо отозвалась узница, – я здесь, в углу!

– Тише!.. Ты цела? Старый мерзавец ничего с тобой не сделал?.. Гангмар, да где ж ты?.. Не вижу…

– Здесь, в углу! Кари, ты вернулся…

– Да, тише… – Знакомая теплая рука коснулась виска Лауры и девушка почувствовала, как волна счастья поднимается откуда-то изнутри, словно из самого сердца, – Я подумал… Я испугался…

– За меня? Кари, освободи меня скорей, бежим! Я привязана к стулу…

– Да, теперь вижу, – руки нежно пробежали по щекам и плечам Лауры.

– Кари, он обо всем догадался… Он ушел, но скоро вернется! Кари, он собирается пытать меня, но я ему не сказала. И не сказала бы ни за что! Кари… Я подумала, что чем дольше я продержусь… Чем больше старик провозится здесь, тем больше времени будет у тебя… А ты вернулся, Кари… Кари…

– Бедная моя…

Теперь Лаура различала силуэт Кари в полутьме.

– Кари, развяжи меня, – повторила девушка.

– Лаура, милая, погоди… Я сейчас…

И Кари снова полез из подвала по лестнице. Лаура с тревогой ожидала его возвращения. Долго ожидать ей не пришлось – Кари вернулся спустя несколько минут с лампой. Осмотрев Лауру и куклу на столе, он промолвил неуверенным голосом:

– Милая, тебе придется потерпеть еще немного… Я не могу тебя освободить так вот просто… Если мы убежим сейчас, старик живо нас настигнет. А что он собирался делать с этой куклой? Ведь у него больше нет паука.

– Он сказал, что у него есть запасная корона в Валахалле…

– Ах, ну конечно! Остаточные эманации в металле запасной короны… Высоко же он тебя ценит, если решил израсходовать эту последнюю стрелу из своего колчана на тебя…

С минуту Кари колебался, Лаура с недоумением ждала. Наконец он решился:

– Да! Хотя это и рискованно, другого выхода я не вижу…

Юноша быстро пересек комнату и, присев к столику – так же, как часом или двумя раньше Изумруд – принялся возиться с куклой.

– Кари… – неуверенно позвала Лаура.

– Погоди!

Прошло минут двадцать, прежде чем Кари встал и снова подошел к пленнице. Взяв ее заплаканное лицо в ладони, он поцеловал девушку в лоб и сказал:

– Милая, верь мне. Пожалуйста, верь… Погоди, не перебивай! Сейчас я тебя снова покину, но на этот раз ненадолго. Я стану жать поблизости, может даже в самом доме. Я прихватил ключи твоей тетки, а старый олух даже не подумал об этом…

– Тетка! – Вспомнила Лаура. – Что с ней?

– С ней-то все в порядке, дрыхнет. Не думай о тетке, слушай меня! Когда Изумруд начнет допрашивать тебя, он использует куклу – но его ждет сюрприз. Если заметишь, что он отрубился, немедленно зови меня. Немедленно! Кричи, топай ногами, шуми! Я должен услышать… А потом мы сбежим отсюда вместе…

– Но… как?..

Кари прервал ее вопрос быстрым поцелуем и бросился к лестнице…

***

Больше Лаура не плакала. Кари не бросил ее, Кари здесь! Теперь ей нечего бояться. Пусть явится скорей противный злой Изумруд, пусть грозит ей сколько угодно… Лаура верила в удачу Кари – ее милый всегда выходит победителем, это его судьба! И пока Лаура будет с ним – это и ее судьба тоже. Однако минуты текли, однообразные и унылые… Перетянутые веревками руки ныли все сильнее… Изумруд не возвращался…

Наконец послышался скрип петель, люк отворился, и по стенам пробежали желтоватые блики – отблески огонька лампы, покачивающейся в руках колдуна. В светлом прямоугольнике, распахнувшемся в потолке, показалась худая нога, нащупывающая верхнюю ступень… Затем вторая нога… Еще ступенью ниже… Еще… Лампа в руке мага дрожала и раскачивалась. Медленно, с опаской, как и подобает дряхлому старичку, Эвильет спустился в подвал. Прошаркал к столу, поставил лампу и подкрутил фитиль. Сразу стало светлее. Только теперь старик обернулся к пленнице:

– Ну как ты тут без меня, дитя? Не скучала?

Лаура молчала, старательно сохраняя невозмутимость. Ее глаза блестели в ярком свете лампы из-под слипшихся локонов. Возможно, чародей рассчитывал, что длительное пребывание в темноте сломит девушку, и теперь он замялся, похоже, удивленный ее спокойствием. Затем, однако, маг продолжил, как ни в чем не бывало:

– Вижу, скучала! Похоже, ты плакала, Лаура? Ну, не грусти – старый добрый дядюшка Эвильет принес тебе игрушку.

С этими словами старик выложил на стол небольшой сверток и принялся его распаковывать. Чародей явно получал удовольствие от забавы.

– …Ну-ка, что тут у нас… – бормотал он. – Чем добрый Эвильет сегодня порадует Лауру?.. Смотри, дитя, какой славный паричок – ни дать, ни взять, твои локоны! А платье? Погляди, какое платьице! У Гридвика не нашлось ничего для куколки прислуги, так что в этот вечер ты будешь одета как королева… Или, по крайней мере, как придворная дама…

Лаура молча наблюдала, как ловко старик наряжает куколку, лепит на восковую макушку паричок… Чувствовалось, что в этой игре у Изумруда имеется немалый опыт… Девушка почувствовала непроизвольный страх – слишком уж уверенно действовал маг. А тот, закончив возиться с куклой, продемонстрировал ее Лауре:

– Узнаешь?

Лаура сглотнула и стиснула пересохшие губы – кукла была точь-в-точь она сама. Крошечная копия недотепы Лауры… Неужели у нее в самом деле такие злые глаза? Нет, это все черное искусство Изумруда…

– А теперь гляди! – объявил старик и жестом заправского фокусника нахлобучил на макушку кукле тускло блестящую корону. У Лауры возникло странное чувство – словно металлический обод наложен на ее собственную голову… Она покосилась на старика – тот жадно разглядывал пленницу, ожидая, по всей вероятности, какой-либо реакции. Лаура промолчала.

– Ну? Последний раз спрашиваю – признаешься по-доброму? Нет? – Эвильет сдвинул брови. – Тогда пеняй на себя.

Старик провел кончиком иглы по щеке куклы и Лаура почувствовала, как кожа на ее лице с тихим треском подается, и как что-то теплое стекает вниз на шею и ключицу… Боли она почти не чувствовала, и страх, как ни странно, прошел – происходило то, что должно было произойти… Вдруг левую половину лица как-то резко, словно рывком, начало саднить. Девушка стиснула зубы, чтобы не застонать, и покосилась на чародея. Тот удивленно потирал скулу, бормоча:

– Стар, становлюсь, впечатлителен… Ну что ж, займемся делом по настоящему, и на этот раз не оставляя следов. А то увлекся… Хм…

Он опустил глаза, выбирая на восковой фигурке новую точку для удара… Занес руку… Луч света остро блеснул на тонкой стальной игле – Лаура зажмурилась в ожидании боли… И боль пришла. Страшная, ослепительная, невыносимая. Сильнее! Сильнее! Лаура выла и дергалась на своем стуле, подпрыгивала и мотала головой из стороны в сторону, а боль нарастала… Сильнее!.. И разом все кончилось. Только рывок – словно кто-то стукнул ее по спине доской – впрочем эта, последняя, боль была совсем ерундовой по сравнению с пыткой, затеянной злым магом. С трудом приходя в себя, Лаура огляделась – старый колдун лежал, нелепо подогнув ноги и отбросив в сторону кулак, сжимающий иглу… И совершенно неестественным образом вывернув шею… Рядом с ним на полу валялась восковая кукла – должно быть этот последний удар был отзвуком падения истукана на пол…