Светлана Литвакова - Зона особого влияния

— Скучно, — Лала опустила хорошенькую головку.

Я порылась в рюкзаке и вытащила Ларискину расческу.

— Вот, возьми. Будешь причесывать гривы и заплетать их в косички. Лошади не будут бояться, а табунщик будет доволен.

— Спасибо, — обрадовалась русалка. — Я люблю лошадей. — Она немного помолчала и добавила: — Они красивые.

Когда русалка, тая на глазах, ушла, Петька спросил:

— А чего ты с ней, как с дауном разговаривала?

— Луговые русалки, как дети. С ними нельзя иначе. Они не злые, а просто шалят, не понимая, что приносят вред. Не то, что ты, интеллектуальный пакостник! — Я шлепнула волка по спине.

Он в ответ вцепился в рюкзак, уронив меня вместе с ним на траву.

Я поймала его за хвост и сильно дернула. Он взвыл, не выпуская рюкзак из зубов.

Нашу потасовку прервал Игорь:

— Ну что, пошли искать деревню! Может о гномах что узнаем, заодно и переночуем с удобствами.

Деревню мы увидели сразу, стоило обойти небольшой холм, сплошь поросший земляникой.

Около тридцати покосившихся домов крытых соломой, расположились в шахматном порядке, отгородившись друг от друга низенькими заборами.

Прямо за холмом протекала небольшая речушка, скорее даже ручей, с перекинутым через него хлипким мостком.

Я с опаской ступила на мостик, держась за шаткие перила. Он жалобно заскрипел под моим весом, но выдержал, слегка покачиваясь из стороны в сторону.

Злотников не стал проверять мост на крепость, а просто перешагнул ручей в два приема, наступив на камень, услужливо торчавший чуть ниже по течению.

Оборотень и вовсе решил искупаться, для чего плюхнулся в воду и пару раз перекатился с живота на спину. Выскочив на берег он яростно отряхнулся, забрызгав нас с ног до головы и, оставив запах мокрой псины, умчался вперед, нюхая перед собой воздух.

Деревенские собаки встретили оборотня испуганным тявканьем, постепенно переходящим в тоскливое завывание. Собак поддержали своим блеянием овцы, закудахтали куры, кое-где взревели дурниной коровы и истошно завизжали свиньи.

Петька поспешно вернулся к ручью и, отобрав у Игоря свою одежду, перекинулся в человека за ближайшими кустами.

— Во концерт закатили, — смущенно промямлил он, не ожидая такой реакции на свое появление. Было понятно, что он впервые приблизился к человеческому жилью в ипостаси волка. Домашние животные, для которых волк — первейший враг, отреагировали вполне адекватно.

— Скажи спасибо, что крестьяне с вилами не выскочили! — подлила масла в огонь я. — Предупреждали, веди себя осторожно!

Словно услышав мои слова, навстречу нам выскочили мужики во главе с Тихоном. Их было человек пять и все угрожающе ощетинились вилами.

— Ой, мама, — проскулил Петька и спрятался за спину Злотникова.

Увидев нас, Тихон помахал нам рукой, что-то негромко сказав спутникам, те слегка расслабились, не выпуская вилы из рук.

— Вы никого тут не видели? — первым делом спросил табунщик, когда мы подошли ближе.

— А что случилось? — Я изобразила живейший интерес.

— Да хмырь болотный повадился ходить! — С досадой и злостью ответил один из мужиков — здоровенный детина с простоватым лицом и оттопыренными ушами. — Которую ночь отловить не можем! Трех овец и одну корову порвал, гнида болотная! Животина переполошилась, никак его почуяла!

— Так сейчас день! — встрял Петька, маяча за спиной Игоря. — Хмыри только по ночам шастают!

— То-то и оно! Первый раз днем к деревне приблизился! — посетовал Тихон, с подозрением поглядывая на нас.

— А мы ваш табун от лугавки избавили! — радостно сообщила я, пытаясь сменить скользкую тему и украдкой принюхиваясь к Петьке, не осталось ли запаха псины.

— Да ну! — удивился Тихон. — Вот и славно! Уговор наш в силе, ночуйте на здоровье! Может и от хмыря избавите? — Он заискивающе приобнял Игоря за плечи, заглядывая в глаза. — А чего?! Мы продуктами заплатим! Правда, мужики?

— Это конечно! Не обидим! А как же! — вразнобой загудели мужики, по очереди хлопая его по плечам.

— А кто такой хмырь? — на всякий случай решила выяснить я.

— Сволочь он! — коротко бросил "ушастый".

— Его самого никто не видел, только следы, — присоединился к объяснениям Тихон. — Похожи на собачьи, только крупнее.

— Да не на собачьи, а на кошачьи, — заспорил чернявый мужичонка, размахивая руками. — Когда он мою овцу порвал, на столбе царапины глубокие оставил, а тушу через окно вытащить пытался! Я сам на стене кровь видел!

— Ладно, разберемся! — прервал спор Игорь. — Охотники в деревне есть?

Мужики смущенно переглянулись.

— Был один, да помер весной, — сообщил Тихон. — В крайней хате вдова его живет.

— А сами чего не охотитесь? — с усмешкой спросил Злотников, уж больно храбрыми выглядели мужики с вилами наперевес.

— А зачем нам охота? — обиделся Тихон, ища взглядом поддержки у притихших односельчан. — Мы зерно сажаем, скотину пасем. И пшеница, и греча, и овес есть! Глянь, какие луга кругом! Коровы по три ведра молока дают!

— Зерно сажать — дело хорошее! — вмешалась я, пытаясь предотвратить конфликт. — Где твой сеновал, Тихон? Устала я очень.

— Так пошли! — обрадовался он. — Чего ждем? Деревню нашу посмотрите, молочка парного попьете!

Тихон бодро зашагал в сторону деревни, мужики дружно двинулись за ним. Мы поплелись следом.

— Да точно ведьма! — услышала я шепот впереди себя. Мужик, произнесший эту фразу, с опаской оглянулся. Я одарила его широчайшей улыбкой. Он поспешно прибавил шагу.

— Это вряд ли, — прошептал второй, догоняя товарища. — Если они колдуны, то почему от работы колдовской отказываются?

— Их в Пожарах чуть не сожгли, теперь маскируются! Кому охота на костер?

— А за что их сжигать?! — возмутился второй. — Колдовство — дело нужное! От нечисти всякой людей избавлять кто будет?

— А если они тебя заколдуют? — спросил первый.

— А меня-то за что? — обиделся второй. — Я никого не трогаю, живу мирно! Опять же, колдунов уважаю! Работа у них хлопотная!

Мне стало смешно и немного грустно.

Дом Тихона, отличавшийся добротностью постройки, находился прямо посредине деревни. Тяжелый, бревенчатый, он казался надежным и неуклюжим. Сбоку от дома был выстроен сеновал с лестницей, ведущей наверх. По двору ходили куры, выклевывая из земли всяческий мусор, в сарае за домом хрюкала свинья, из постройки, которую я определила как хлев, доносилось мычание коровы и всхрапывание лошадей.

Мужики рассосались по своим домам, тактично оставив нас наедине с хозяином, который радушно пригласил нас в дом.