Байрон Прейс - Последний дракон

Он повысил голос так, чтобы все слышали его.

— Вы немедленно вернете все, что взяли! Те из вас, кто поклянется, что такое не повторится, могут остаться, остальные должны уйти вместе с Трендом! Если так будет продолжаться, нам никаких симов не нужно будет, сами разгромим свои деревни. Если нам снова не хватит пищи, мы добудем ее по-человечески!

Пока его люди возвращали крестьянам награбленное, Тенньел чистосердечно попросил прощения у Вилы, которая извинения приняла и даже предложила дать им кое-что в дорогу.

— Мы могли бы поделиться мясом и овощами, по крайней мере на котел супа хватило бы, — сказала она, — на нос немного выйдет, но хоть не совсем на голодный желудок пойдете.

Тенньел поблагодарил ее и донес хорошие новости до своего войска, которое встретило их радостным криком. Молодой старейшина, однако, был обеспокоен. Случалось ли такое же в других городах?

ГЛАВА 13

Родной город показался Дэйону маленьким. Туман, наползший с моря, окутал узкие улочки. Сам город вроде бы не очень изменился, но людей стало куда больше. Дэйон подумал про старых друзей. Он догадывался, что они сильно изменились. Они повзрослели и стали такими же косными и узколобыми, как те взрослые, над которыми они в детстве смеялись. Теперь они гоняют детей из лавок и кричат, когда мальчишки таскают ягоды с прилавков на рынке.

Дэйон видел парочку старых знакомых, но не подошел к ним. Еще не время. Сначала он хотел увидеться с отцом. Ему сказали, что Йондалрана можно найти в грейвудской таверне, в задней комнате, где он вместе со старейшиной Пеннелом составляет план военных действий.

Дэйон пересек площадь и вошел в таверну, сминая сапогами постеленную на полу солому. Он не ожидал, что встреча с отцом пройдет гладко, но он должен был повидаться с ним из-за Йогана. Одному он радовался — тому, что скоро увидит мать. Он ужасно соскучился по ней за несколько лет.

Молодой человек постучал в дверь, она резко распахнулась, и Йондалран, окинув Дэйона беглым взглядом, громко спросил:

— Пришел записываться в армию? Грамотный? Можешь свое имя написать?

— Могу, — ответил Дэйон, догадавшись, что отец не узнал ею из-за бороды. — Меня зовут Дэйон, сын Йондалрана.

Старик прислонился к косяку двери, и Дэйон испугался, что потрясение от такого появления было слишком сильным. Однако Йондалран пришел в себя быстро и, повернувшись в Эгрону и Пеннелу, которые сидели за дубовым столом в центре комнаты, сказал:

— Оставьте нас! Нам с сыном нужно поговорить!

Дэйон едва сдержал улыбку. Его отец нисколечко не изменился! Это же надо — без колебаний взять и выставить двух человек из общественной таверны! Эгрон, казалось, хотел протестовать, но Пеннел положил руку ему на плечо и молча вывел из комнаты. Пеннел на секунду поймал взгляд Дэйона. В глазах его молодой человек прочел радость встречи, сочувствие и, более всего — пожелание удачи.

Дверь закрылась. Двое мужчин молча смотрели друг на друга, не зная, что сказать. С чего-то надо было начать, и Дэйон заговорил первым.

— Отец, мне рассказали о Йогане. Я…

— Ты сбежал из дому, — закричал Йондалран, — а теперь пришел вымаливать у меня прощения?!

— Да, — просто ответил Дэйон, — думаю, что да. Я ушел, потому что должен был уйти. Было кое-что, чем я хотел заняться.

— Что ж, занялся. И теперь ты давно не мой сын. Судя по виду, ты рыбак из Кейп Бейджа. Я о тебе забыл. Не проси пустить тебя обратно.

Дэйон почувствовал давно знакомую волну возмущения, поднимающуюся внутри, но потом вспомнил, что произошло между ними четыре года назад. Какой смысл спорить? Его отец никогда не изменится. Дэйон мог только посочувствовать его горю и держаться подальше.

— Как мама? — спросил он.

Лицо отца посерело, как будто еще один сын на его глазах пал от рук колдунов.

— Ты не знаешь? Хотя нет, конечно, откуда тебе знать…

— Чего я не знаю? — спросил похолодевший Дэйон.

— Она умерла вскоре после того, как ты ушел.

Дэйон уставился в окно. Туман почти рассеялся, но ему показалось, что он стал, наоборот, гуще, очертания деревьев и домов как-то странно расплывались перед его глазами. Только тогда он осознал, что плачет.

— Ты хочешь сказать, что это моя вина? — спросил он.

Йондалран помолчал, а потом Дэйон почувствовал отцовскую руку на своем плече.

— Нет, — тихо сказал отец, — она умерла от лихорадки, ты бы ничем не смог помочь. Я не имел этого в виду, — он помедлил, а потом со вздохом добавил: — Я старый человек, Дэйон, я слишком часто повышаю голос.

Дэйон повернулся и посмотрел на отца. Он никогда не слышал, чтобы он говорил так тихо. Старик не плакал, но глаза его подозрительно блестели. Дэйон хотел было его обнять, но его руки словно налились свинцом.

Отец и сын молча стояли у окна, так, как будто не было нескольких лет разлуки.

В холмах над городом собиралась армия. Армия промерзших, усталых, голодных людей. Двадцать городов прислали по сотне человек каждый. Первыми прибыли люди из Боргена и Джелриха. Они долго шли, надеясь провести ночь в теплых постелях после сытного ужина. Две сотни людей с факелами, завидев город, с криком радости бросились вперед почти бегом.

Горожане увидели, как волна ополченцев пронеслась вдоль полей и выгонов и вылилась на улицы. Некоторые женщины с криком бросились по домам и быстро закрыли все замки на дверях и ставнях. Другие с интересом наблюдали. Лавочники и уличные торговцы на рыночной площади поначалу с энтузиазмом торговали, а потом, когда запасы иссякли, а голодная толпа требовала еды и ночлега, они запаниковали. Во всем Тамберли не нашлось бы места, чтобы всех разместить.

— Быстро! — крикнул лавочник дочери. — Предупреди старейшин! Когда стемнеет, быть беде!

В задней комнате грейвудской таверны ни Йондалран, ни Дэйон не слышали усиливающийся шум. Они были заняты друг другом.

— Отец! Ты требуешь невозможного! Я лоцман и рыбак, но не воин!

— Ты только что хотел называться моим сыном! — сказал старик. — Если ты мой сын, ты будешь сражаться на моей стороне!

Они снова вернулись к старому спору. Отец хотел, чтобы сын делал только то, что было нужно ему. Сын снова видел свое будущее только в жизни на море.

— Отец, ну как я могу быть твоим заместителем? Я ничего не знаю о войне!

Отец был упрям, как всегда, но молодой человек решил во что бы то ни стало сдержаться и не доводить дело до новой разлуки.

— Отец, — кричал он, — вам никогда не добраться до симбалийского берега! Там в заливе чудовищные течения, ваши корабли просто потонут! Я знаю! Я там был!