Владислав Сергеев - Господарь

«Я предугадывал вашу реакцию. Посему прошу, не перебивая выслушать меня».

Лёха утвердительно кивнул и Игорь начал свой рассказ. Ростислав видел, как недоверие и скепсис, на лице друга постепенно пропадают. Появляется заинтересованность. Наконец, её сменяет крайняя серьёзность. Наверное, он и сам, давно готов был поверить в нечто подобное, не хватало маленького толчка. Историк послужил катализатором этого. Закончив повествование, Игорь пригласил друзей угощаться бутербродами. В основном, приглашение касалось Лёхи, пока он слушал доцента, Рост уже умял целую тарелку. «Теперь жду вопросов. Думаю, их достаточно накопилось». «А откуда, вообще, появились вампиры? Кто был до него? Или, он, первый?»

«Однозначного и абсолютно верного ответа на этот вопрос нет. Мы, в течении, более чем пятисот лет, пытались пролить свет на эту тайну. Изучены библиотеки мира, проверено массу легенд и мифов. И к некоторым, довольно аргументированным выводам, мы смогли прийти. Заключаются они в следующем, то, что Ева, не первая женщина, полагаю, вам известно?» Парни дружно кивнули.

«Прекрасно. Так вот, первую женщину звали Лилит. Творец создал её, как и Адама, из грязи. Но очень сумасбродной и неверной дамочкой она оказалась. За короткий срок, умудрилась затащить в постель множество ангелов, падших ангелов. А так, как на здоровье своё не жаловалась никогда, с экологией, в те времена, тоже всё было хорошо, да плюс отсутствие контрацепции, привели к тому, что рожала она с завидной регулярностью. Причём не людей. Её ублюдки, все сплошь монстрами оказывались. Жить могли вечно. Точнее сказать, своей смертью не умирали, а убить такое создание можно, но очень и очень сложно. Папы у них, хоть и падшие, но всё-таки ангелы. Генофонд серьёзный, понимаешь. Похоже, Аттила – сынок Лилит. Про папашу ничего не знаем, и мог быть любой из сатанинских сподвижников. Да, нимфоманкой, ещё той была. Затем, Всевышнему надоело смотреть на эти непотребства, и Он прогнал её с приплодом. А взамен ей и появилась, Ева. Причём, она сотворена, уже не из грязи, а из ребра мужнего. Принято считать всех остальных вампиров, плодами трудов Аттилы. Следующий вопрос». Алексей прокашлялся, и спросил в лоб. «Какое место вы занимаете в иерархии ордена?» «Это важно?» «И, всё же?» «Добро! Я, магистр ордена Дракона. Устраивает?» «Вполне». «И как мы смогли его разбудить?»

«Случайно. Судьба, так сказать. Виктор, оступившись, поранился. Кровь попала на крышку, часть заклинаний, сдерживающих кровососа, утратила силу. Встать из могилы он ещё не может, но уже не спит. Сила в нём была некогда, невообразимая. Всю её растерять не успел, на это нужны тысячелетия. Вот и пользуется остатками, пытается завладеть вами. Вы сопротивляетесь, а Виктор, то ли слаб духовно, оказался, то ли всё дело в крови его, на горб пролитой, точно не скажу. Но он, по видимому, поддался внушению. Думаю, он сейчас туда направляется. Опасности, в том, особой нет. Оставшиеся заклятия, снять не в его силах. Однако и мешкать не стоит». «Значит, неспроста, сны странные снились нам?» Ростислав в задумчивости покрутил головой.

«Неспроста. Вот ещё что, думаю, в ближайшее время, должен кто-то из его клевретов появиться. Сто пудов успели уже почувствовать его зов». «А упырей, много ещё по миру бегает?» Встревожился Алексей. Мало приятного иметь врагом такое создание.

«Не очень, буквально двое – трое. С остальными, наш орден за века справился». «Есть предположения, кто они?»

«И ни только предположение. Об одном из них знаем многое. Зовут его Ульрих сын Ерманариха. Происхождение ведёт из остготов[31]. Более полторы тысяч лет ему. Силища у него невероятная. К слову, это он, во времена Цепеша, освободил Аттилу. Фигура серьёзнейшая. Во время второй мировой войны возглавлял один из отделов «Анненербе». Был такой институт у нацистов, потусторонние явления изучал. Носил он тогда, чёрную форму СС и чин штандартенфюрера[32]. Пытались мы его достать, но неудачно, своих людей только потеряли. После войны след упыря теряется. Но сюда, он приедет обязятельно. Как собака, верен Аттиле».

«Слушай, если он таким высокопоставленным эсесовцем был, то чего не нашёл сам эту церковь во время войны?»

«Думаешь так просто? Её защищали сильнейшие заклятия. По земле никогда бы не добрались до неё. Только по воде было можно доплыть. Что вы, собственно говоря, и сделали». «А фотографии его нет?» В задумчивости поинтересовался Ростислав.

«Ребята, давайте договоримся, если на горизонте появиться этот кровосос, вы бежите без оглядки и не лезете никуда. Договорились?» Друзья, немного помедлив, кивнули.

«Вот и славненько, вот и прекрасно. Да, вот что я целый вечер хотел спросить, не возражаете, господа?» Не видя протестов, продолжил. «А где ваш четвёртый товарищ?» «Валентин не смог прийти, занят сильно». За двоих ответил Ростислав.

«Жаль, ну ничего, ещё познакомимся. Думаю, пара дней в запасе есть. Давайте завтра к вечеру созвонимся. Не всё успел подготовить. Роста не спрашиваю, Алексей, ты стрелять умеешь?»

«Странный вопрос. Как всякий нормальный мужик – конечно, и довольно не плохо». «Совсем замечательно». «А что? Будем стрелять?» «Не думаю, но на всякий пожарный, узнать не мешает». «Будем, наверно прощаться. Уже ночь на дворе».

Действительно, за разговором незаметно пролетела уйма времени. Часы показывали одиннадцать вечера. Тепло попрощавшись, мужики поехали домой. Ростислав, сначала отвёз товарища, а потом приехал к себе…

…Осень в полный голос заявила о себе. Пожелтевшая листва, пышным ковром укрыла землю. Зачастили дожди. Мощёные камнем, дороги столицы, сплошь, блестели грязными зеркалами луж.

В, последнее время, Влад часто бывал в замковой часовне, где покоились останки его родных, подолгу засиживаясь в раздумье. Похоже, настроение князя, соответствовало погоде, сплошная осень. Караульные молча наблюдали за господарем. Всегда энергичный, сейчас выглядел грустно. Думы тяжёлой ношей навалились на плечи, сгорбив их. Он побледнел и осунулся. У подобной хандры наблюдалась и причина. Срочных государственных дел, требующих напряжения всех сил, пока не наблюдалось. Новости об Аттиле не поступали. А человек, привыкший к действию, привыкший быть загруженным по горло, не может просто взять и ничего не делать. Безделье не для него.

Он сидел у праха родителей и вспоминал былое. Иногда, лёгкая улыбка озаряла его лицо. Может, это вспомнились детские годы, ласковые руки матери, гладившие его по непокорным вихрам? Или первая охота, на которую взял его отец? Кто – знает? Иногда, лицо становилось тусклым и пустым, непроницаемым, как маска. Наверное, вспоминалось вампирское лихолетье. Часами мог сидеть неподвижно в семейной усыпальнице. Друзья, видевшие его грусть, не мешали и, тем более, не сочувствовали. Влад, считался, чересчур сильным человеком, чтобы нуждаться в чьём-то сопереживании участии. Сильные люди одиноки в горестях. Хандру, князь, должен вылечить сам. Считалось, недостойным мужчины, перекладывать свои трудности и невзгоды на плечи других. Всё надо преодолевать самому.