Василий Кононюк - Неоконченная пьеса для квантово-механического пианино

Саша вспомнил, он читал, поверхность листка лотоса обладает таким свойством и земные искусники пока тщетно пытаются воспроизвести этот эффект с искусственными покрытиями.

Но чтоб заиметь такой конструкт, кроме немалой цены в золоте, что решалось легко, (Гильдия предоставляла всем желающим, способным к восприятию и воспроизведению конструкта, беспроцентную ссуду) необходимо было добраться до нужного уровня владения своим тонким телом и ощущения сознания вещества, с которым работаешь. К примеру, кузнецов со стажем меньше десяти лет работы с металлом даже не проверяли на восприятие конструкта управления свойствами стали. Но профессионал, чувствующий предмет с которым он работает пятой точкой или шестым чувством, (у кого, что лучше развито), имеющий способности, желание и терпение научиться работать со своей аурой на нужном уровне, сразу переходил на новый уровень в качестве и, соответственно, в цене выпускаемых им изделий.

С другой стороны, разумный, регулярно работающий с тонким телом, сам меняется в процессе своего обучения. Он начинает видеть мир и себя в нем с другой перспективы. Понимание того, что твое эго это всего лишь один из инструментов твоего внутреннего развития, который надлежит держать в равновесии, впрочем, как и все остальные, может дать для ощущения радости бытия никак не меньше, чем поднявшийся уровень материального благосостояния…

«Сеш, вставай, нужно сориентироваться на местности и найти нужную нам дорогу».

Небосклон серел на востоке, обещая скорый восход солнца. Летать становилось опасно. На фоне посветлевшего неба изделие узбекского автопрома выделялось своей чужеродностью, а свисающие колеса явно намекали на абсурдность поведения данного транспортного средства.

«Хор, признайся, это ты меня усыпил?»

«Твои умственные способности разочаровывают, а твоя патологическая подозрительность комична» — сказал учитель, не давая прямого ответа на простой вопрос.

Поднявшись повыше, обнаружив населенный пункт по азимуту и ведущую к нему дорогу, революционное изделие чуждых нам технологий прижавшись к полотну дороги, споро двинулось в сторону Н-ского уездного городка. Внимательный наблюдатель отметил бы, что проселок не пылит, а колеса на машине не вращаются.

Ворвавшись в городок, транспортное средство убавило скорость и остановилось возле то ли слишком позднего, то ли слишком раннего, одинокого прохожего.

— Брат, скажи правду. Это Н-ск?

— Ну, ты и промахнулся, паря. Это Х-ренск! Н-ск отсюда в тридцати километрах.

«Куда ты завел нас? Не видно ни зги…

Идите вперед, не сушите мозги… я сам заблудился».

Исполнив известную, русскую, классическую арию, из известной, русской, классической оперы, Саша пробил по карте новый маршрут и повеселел. До нужного пункта оставалось три часа езды. Часы показывали начало шестого.

Разобрался Саша и с вопросом вегетарианства. Вопросом не простым, на который однозначного ответа не было. Но вегетарианцами в нашем понимании этого слова ящеры точно не были, хотя все виды содержания живых существ для последующего приема в пищу, строго запрещались.

Во-первых, разрешалась рыбная ловля, три месяца после нереста. Потом, чтоб покушать свежей рыбки приходилось ждать следующего сезона, а пока кушать мороженую, сушеную и копченую. Месяцев в сезоне у инопланетян было почему-то восемь. Видимо, это было как-то связано с фазами двух имеющихся лун, Александру было некогда в этом разбираться.

Во-вторых, теоретически была разрешена охота на диких зверей. Охотника (любой разумный, но не искусник, искусникам запрещалось заниматься охотой) выпускали в заповедную зону с голыми руками. Одного. Строго запрещалась коллективная охота. Дальше он мог мастерить себе каменное копье, топор, лук со стрелами, копать руками ловчие ямы, ставить силки, никаких ограничений. Добычу разрешалось продавать, и стоила она очень дорого. Все это контролировалось строжайшим образом.

В третьих, разрешалось употреблять в пищу мелких грызунов и насекомых, каких поймаешь. Некоторые народности разумных ящеров этим с удовольствием баловались.

Ну и, наконец, весьма оригинальным с точки зрения землян был уход из жизни и проводы покойников у этой расы разумных. Нормальным считалось, когда сам разумный выбирает день и час своей смерти. Сообщив близким и родным, о том, что ему жить надоело, и он намерен отправиться на встречу с богами, ящер, накурившись наркотических препаратов, либо без оных, отправлял свое тонкое тело в нирвану или на Изнанку (кто как умел). Родичи и друзья дорезали его физическое тело, готовили и съедали.

В это вкладывался глубокий сакральный смысл прикоснуться к сущности покойного и навсегда принять ее в себя. Кости покойного собирали в горшок, который хранился в семейном пантеоне. Кто был побогаче, те имели специальные помещения для костей своих предков в местах называемых у нас кладбищами.

Держали, хотя это понятие тут не применимо, правильно будет сказать, жили с разумными ящерами их помощники, тягловые и верховые ящеры. Совершенно другой вид, имеющий общего с разумной расой приблизительно столько же, сколько кони имеют общего с людьми. Что характерно, «кони» были полностью приравнены в правах с разумными. Жили с ними до самой смерти, так же сообщали о своем нежелании продолжать земное существование и так же торжественно умерщвлялись на склоне лет и поедались.

Тут Саша почему-то вспомнил Германию, где имелся закон, что за негуманное (!!!) поведения хозяина со своей собакой того могли оштрафовать и даже посадить. Александра тогда возмутило, почему в этом законе не вспоминают кур, свиней, коров… даже кошек не вспомнили. Чем собаки заслужили у немцев такие привилегии, так и осталось непонятным.

Впрочем, у самых загадочных законов обычно самые банальные причины. Большинство парламентариев имеет дома собак, какому-то ударенному в голову представителю партии зеленых приходит в голову данный законопроект, его ставят на голосование и принимают, не обращая внимания на то, что он являет собой пример полного пренебрежения здравым смыслом.

Система наказаний виновных не блистала у ящеров разнообразием. Тюрьмы и принудительные работы отсутствовали. Присутствовали денежные штрафы, телесные наказания разной интенсивности и смертная казнь. Традиционно у ящеров было три вида казни. В первом случае преступника просто лишали жизни, а тело отдавали семье для соблюдения традиционной церемонии. В случае более серьезных прегрешений, тело отдавали на съедение диким зверям, а родичам доставались лишь остатки костей для пантеона. Самая страшная считалась казнь, после которой, преступника зарывали в землю на съедение червям. Место хранилось в тайне, чтоб родичи не могли отрыть кости покойника.