Андрей Колесник - Последний (СИ)

— Я подняла на ноги все старые связи, но сумела выяснить только одну деталь, — задумчиво проронила женщина. — В то утро мой сын встречался по поручению Хранителя с префектом Крессима.

— Все господин, дальше проехать не получится, — извиняющимся тоном обратился к почивающему в коляске двуколки Трефу, извозчик. Позвоночник, которого уютная тряска пути укачала настолько, что он не заметил как задремал, в то время как экипаж выкатился за городские ворота, встрепенулся. Сладко потянувшись Треф недоуменно выглянул из коляски.

Белая скала Альсидара с золотым сиянием Храма осталась сзади. Вокруг расстилались унылые черные поля, склизкие от хлюпающей в многочисленных следах человеческих ног, копыт животных и колей дождевой воды. Единым порывом трещала, точно от холода красная осиновая роща из-за которой валил зловещий дым. Меж белых стволов мелькали, продираясь вглубь рощи десятка два людей. Еще несколько десятков шли вдоль дороги, возмущенно что-то обсуждая между собой.

— Что случилось? — мгновенно нахмурился Треф, зачем-то ощупывая свои карманы.

— Народец буйствует, — охотно пояснил извозчик, показывая пальцем в сторону леса. — С утра, как кто-то клич кинул, будто бы демоны напали на Альсидар и прогневили Богов. Люди и отозвались. Решили выразить свое недовольство, самим рогатым. А то больно они в последнее время зарываются! Говорят, даже хотят у себя в яме нового дьявола выбрать, чтоб снова как ранее нам вредить!

— Ну положим, что хотят не они. Это скорее Магистрат придумал, чтобы в случае чего было с кого спрашивать, — спросонья пояснил Треф. Он мог бы так же добавить, мол, Магистрату и Владыкам новый наместник нужен еще и за тем, чтобы проще добро было из Бездны вывозить. Но хватило и уже сказанного.

Извозчик недовольно зыркнул на него, с видом человека чьих детей обвинили в воровстве:

— Скажете тоже. Магистрат. Да Магистрат за людей допрежь всего думает! С чего бы им с демонами якшаться? У меня, господин, ежели хотите знать брата сын там работает, кухарем. Так он все за тех магистров знает. И чтоб мне табаку наесться, если он хоть раз слово про них плохое говорил! Нет. Оне только о нас и радеют, а то, что вы сказали, то не в обиду вам будет сказано — брехня какая-то! Сами ж демоны небось и придумывают, чтоб все думали какие они важные да нужные!

Треф потихоньку качал головой, про себя ругаясь, что ляпнул правду. Ведь знал же прекрасно, что люди правды не любят. Они быстрее всего верят вранью, которое сами же раздувают, приукрашают и от которого страдают. А пострадав ищут виноватых. Вот как ты объяснишь сейчас им, что на город напали тролли, а вовсе не демоны? Или дураком или провокатором посчитают.

— Спасибо-спасибо, друг. Всегда интересно поговорить с умным человеком, — наспех рассчитываясь, заткнул он извозчика и поспешил к Вратам пешком. Только прихватил свою выездную сумку — там хранились запакованные скляницы-артефакты, комплект отмычек (на всякий случай), корд и смена одежды. Так как идти через рощу было ближе чем по дороге, а грязь всюду стояла одинаковая Позвоночник стал продираться мимо древесных стволов, на ходу ломая тонкие кусты и наступая на грязно-красно-желтый лиственный ковер, привлекая к себе внимание поздних птах.

Вымарав, блестевшую до того момента обувь и запачкав рукава, он стал свидетелем интереснейшего зрелища. На краю горного кряжа, в который раскрытыми ладонями врезался проход в Преисподнюю собралось несколько сотен людей. Чернь громко шумела, выкрикивая оскорбительные речевки:

— Рогатых в дыру! Рогатых на дыбу!

— Не дадим себя в обиду! Отомстим за вероломство!

— Вольных в петлю, реестровых в рабство!

Время от времени, среди многолюдства выделялись отдельные ораторы, завладевавшие общим вниманием. Смысл рассказов был как правило один — украли кошку сумку полено со двора; жена загуляла корова сдохла получку пропил — виноваты, разумеется демоны. Обычные рассказы, которые всегда рассказывают о чужаках. Но после инцидента в Праздничную неделю, все эти разговорчики обрели общую канву. А все обиженные жизнью нашли своих обидчиков.

В толпе Треф, невольно залюбовавшийся развернувшимся действом заметил пару знакомых лиц. Его сослуживцы были здесь — присматривались к обстановке. Поневоле Треф порадовался за себя — в другой ситуации волнения среди народа наверняка повесили бы на него. Только профан посчитает эту задачу плевым делом. Усмирить толпу, выяснить не затеял ли это кто специально, понять к чему это может привести. Только на первый взгляд — простая работа. Но в реальном мире, где не у кого просить помощи, никто не спешит делиться секретами, а за любую ошибку сразу же следует наказание от начальства — это поганое дело.

От Врат толпу отделяли, покрикивающие на простолюдинов, синие мундиры. Глядя на то как нервно сжимали они свои дубинки становилось ясно, что защитникам порядка не хотелось становиться козлами отпущения.

— Идите по домам! — то и дело слышались злые выкрики мундиров. — Идите и не выдумывайте!

— Ага! — отвечали из потрясающей грубо намальованными на досках карикатурами на демонов толпы. — Что защищаете их? Они вам нас дороже, да? Братцы, а 'синие'-то, сами с рогами!

Люди засмеялись. Кто-то выкрикнул:

— Да где ж с рогами? Жены-то не у всех есть! Вот хвосты у них в штанах точно у всех!

Смех стал громче. Смех — самая нужная для разрядки агрессивных настроений массы эмоция. Треф пошел к Вратам, обходя людей и стараясь ни с кем не сталкиваться.

— Куды! — громыхнул на него, не разобравшись, один из мундиров. — А ну вон пошел!

— Тихо-тихо, — примирительно отозвался, глядя на нервного парня Позвоночник. — Успокойся, служивый. Я не с этими. Мне в Преисподнюю надо.

Его смерили оценивающим взглядом. Спокоен. Одет хорошо. Держится солидно. В общем-то никто не мешал сейчас бравым парням оттолкнуть Позвоночника прочь. И Треф был готов к такому повороту, грозящему перерасти в скандал. Мундиры на взводе и могут не сдержаться. Тыкать им в лица своим цеховым знаком на глазах у народа Треф не желал. Но и уйти не мог, потому что уже отправил донесение в Магистрат и своему начальнику, в котором сообщал, что отправляется по срочному делу в Крессим. Лошадьми это почти шесть дней. Дорогами Бездны — не больше трех часов.

Но судьба ему сегодня явно благоволила. Городовой быстро изучил его глазами и чуть посторонившись махнул рукой, пропуская. Заходя в каменную расщелину, дышащую в лицо подземным теплом Позвоночник слышал как продолжают ругаться люди в толпе. Оглянувшись он увидел, как протестующие с неохотой пропускают нескольких понуро бредущих рабочих. Этих бедолаг так же ждал путь сквозь пламя Преисподней.