Ольга Хрипина-Головня - Колыбельная для эльфа

— Нет, — ответила Елайя. — Почему спросил?

Мориан провел рукой по волосам.

— У меня ночью возникло странное чувство. Будто бы я сплю, будто бы всего, что я вижу — не существует.

— Ничего такого не заметила, — пожала плечами Елайя. — Вкусная еда, приветливые люди.

— И живой, дышащий дом, — вторил ей эльф. — Как будто все это место наполнено магией.

Амарисуна хмыкнула.

— У тебя богатая фантазия, Мориан Чилуэнь.

— Тебе бы истории сочинять, — поддакнула Елайя. — Про дальние странствия и таинственные события.

— Или про прекрасных девиц — вон как их к нему тянет, прямо… — девушка ойкнула, недоговорив фразу. В грудь внезапно что-то толкнуло, будто ударили ладонями; перехватило горло и на секунду больно сдавило легкие. Словно эльфийка прошла через тягучую, спрессованную волну воздуха, которая изо всех сил старалась Суну не пропустить.

Вихрь сделал шаг вперед и остановился. Рядом замерли Смешинка и Дахо — коня затрясло мелкой дрожью.

Мориан громко, затейливо выругался — при других обстоятельствах, Амарисуна выражение даже бы записала. Для расширения определенного рода кругозора.

Тропы не было. Был выжженный лес, с уже наполнившимися силой деревьями, пробившимися наверх среди обугленных, искривленных остовов. Была вытоптанная черная земля, вросшее в нее, проржавешее оружие, шлемы, кольчуги. Гнилые остовы — не понять уже, чего, гнилые тряпки и кости. Много, очень много костей, — выбеленных дождем, вычищенных ветром, высушенных солнцем, ровным слоем покрывавших землю. И запах — запах пролитой крови, запах смерти, запах мертвых тел, запах проклятой, так и не оправившейся земли казалось, навечно въевшийся в воздух.

А на горизонте виднелись макушки густого, сочно-зеленого, восхитительного живого леса.

— Что это? — севшим голосом спросила Елайя. — Что это за могильник?! — сорвалась она на визг.

— Я сейчас обгажусь, — честно признался Вихрь, нервно дернув хвостом.

Мориан оглянулся. За их спинами по-прежнему была тропа, идущая среди деревьев с прозрачно оранжевой, желтой, бордово-красной, частично начавшей опадать листвой.

Амарисуна почувствовала, что у нее ослабели ноги, и закружилась голова — не сиди она верхом, точно бы упала.

— Армэль, — хрипло произнесла она.

— Что? — тронул ее за плечо эльф. Амарисуна крепко сжала его пальцы, благодарная за возможность прикоснуться.

— Армэль. Мне отец рассказывал. Когда эмъены подходили к Армэлю, и никто не успевал бежать, староста близлежащего человеческого селения предложил свою помощь. Они остановили отряды эмъенов.

— Одни?! — поразилась Елайя. Амарисуна выпустила руку Мориана.

— Видимо.

— Я никогда не слышал о селении Армэль, — признался Мориан. Суна кивнула.

— Мало кто в наши дни о нем слышал. Его сожгли до основания; дорогу к нему бросили, а новую проложили, сделав крюк вокруг того места. Подальше от напоминания о войне.

— Ты думаешь… это они? Те люди? — Елайя перешла на шепот.

Амарисуна промолчала.

— Интересно, как они… что они сделали? — не унималась Елайя.

— Магия, — предположил Мориан. — Очень сильная магия, как мы… видим.

— Они прокляты, — голос Амарисуны дрогнул. — Они были прокляты за свою магию. За столько пролитой крови. Они навечно… навечно заперты в своем прошлом, в пределах своей деревни, не зная покоя…

— Быть такого не может, — прошептала Елайя.

Вихрь топнул копытом.

— Посмотри вокруг, — предложил он. — Тут пепел и обуглившееся дерево, которому давно пора было стать трухой. Но новые деревья уже успели набрать силу, как и должно быть столько лет спустя. Тут прошлое и настоящее перемешанны так, что не расцепишь. И надо нам отсюда убираться поскорее.

— Если твоя догадка верна, то это чудовищно, — шмыгнула носом совсем поникшая Елайя.

— Прокляты, — пробормотал Вихрь, нервно дернувшись.

— Пока Месайя не освободит их, — задумчиво произнес Мориан.

— Что ты сказал?! — вскинулась Амарисуна. — Повтори?!

— Ничего, — эльф тронул поводья. — Пора выбираться из этого места.

На главную — довольно размытую и грязную после ливня — дорогу они выехали к полудню. Ветер успел стихнуть, и солнце даже робко выглянуло из-за облаков, посылая иллюзию тепла. По молчаливому согласию, никто больше не поднимал тему проклятой деревни, — хотя Суну перестало трясти очень нескоро.

Дорога пошла в гору — с верхней точки подъема открывался вид на разноцветные, все еще частично скрытые в цветении листопада, крыши домов Умбариэля, тонкой лентой поблескивала река. Не доходя до Умбариэля, дорога ответвлялась влево — в город. Лес постепенно редел, уступая место полям.

— Всего ничего осталось, — выдохнула Суна. — Скоро будем на месте. Вот только…

Девушка покосилась на Мориана. Тот моментально понял значение взгляда.

— Не переживай, я спокойно проеду в Умбариэль.

Суна пожала плечами. Не смотря на то, что эльф преспокойно попал в Андагрэль, девушка никак не могла прогнать от себя видение: Мориан поднимает руку в приветственном жесте — и Стражи, увидев клеймо, прогоняют его. Мориан подъезжает к воротам и срабатывает магическая защита. Эльф, крича и дымясь катится по земле, Смешинка бьет копытом. Суна кидается к нему, чтобы помочь. Стражи кричат, что она предательница, помогающая Изгнаннику…

— Что у тебя с лицом? — голос Мориана прозвучал в тот момент, когда Амарисуна живо представляла себе, как Андагриэль, обливаясь слезами, скорбно спрашивает у Суны отчего та решила связаться с Изгнанником, и как она могла спокойно делить с ним пищу.

— Я просто задумалась, — спохватилась девушка, поворачиваясь к эльфу. И нахмурилась.

— А что у меня с лицом?

— Перекошено, — коротко ответил эльф.

Суна покраснела.

— Давайте наперегонки до развилки, — предложила Елайя внезапно. — Я думаю, нам не помешает развеяться. Кто прискачет последний, тот… тот…что-нибудь придумаем, в общем.

Амарисуна с Морианом переглянулись и, не сговариваясь, припустили галопом. Сзади раздался возмущенный крик отставший Елайи.

Вихрь быстро вырвался вперед, и Мориан только засмеялся, глядя, как Суна судорожно цепляется за гриву единорога. Тот, видимо по ее просьбе, сбавил темп и перешел на шаг. Мориан слегка осадил Смешинку, сзади его догнала Елайя.

— Это нечестно, — упрекнула она. — Я же еще не сказала, " вперед", а вы уже поехали.

— Посмотри на Вихря, он же лопнет, если ты или я его обгоним, — улыбнулся Мориан.

Амарисуна развернула единорога и помахала рукой. Позади нее зашумел в ветвях неспокойный ветер. Сорвался и упал золотой лист, замерев в траве; захлопала, срываясь с ветки птица, осыпались капли с куста, — лес о чем-то говорил сам с собой, как забывшийся старец. Ворчал, шептал, шелестел, кряхтел ветками, хмурился.